Руслан Атабеков держался за окровавленную грудь, но не отпускал автомат.
– Меред, брат! – прохрипел он.
Павел дал очередь, и Атабекова отбросило к противоположной стене. Тело его задергалось в предсмертных судорогах. От разрыва наступательной гранаты весь второй этаж заволокло дымом, но Кулагин знал, где находится Стариков, а где Меред Атабеков. Последний совсем рядом, в пяти метрах, в кабинете депутата. Стариков – дальше, в отдельной комнате. Он это знал и следил за этой частью этажа, поэтому не заметил, как наверх бесшумно, как кошка, взлетела горничная Чудинова. Перед взрывом она выходила из своей комнаты и быстро сориентировалась, укрывшись за лестницей. Маргарита могла выстрелить в Кулагина, у нее был пистолет, но в голове родился другой план…
Кулагин же продолжал ждать.
Меред, видимо решивший, и на это у него были основания, что штурм ведется с территории и первого этажа, так как на второй можно было попасть с первого – не с чердака же? – решил прорваться к комнате Елены, чтобы заполучить заложника. Он выскочил из кабинета и тут же попал под очередь старшего лейтенанта Кобрина, занявшего позицию между первым и вторым этажом.
Меред, взмахнув руками, упал на пол в нескольких метрах от Кулагина.
– Не стрелять! Я за Мередом! – крикнул Павел.
– Вижу, – ответил Кобрин. – Все нормально, капитан. Я к Старикову. По ходу, все.
– Давай!
Неожиданно сработал сигналом вызова телефон. Он не должен был работать из-за помех, но Ромашин по приказу Горшкова, как только прошли доклады об уничтожении банды, отключил генератор.
– Слушаю! – ответил Кулагин.
– Макс!
– Не рано ли убрали помехи?
– Не рано. Киселев видел в окне между вторым и третьим этажом тыловой части особняка чей-то силуэт. Он быстро проскочил наверх.
– Черт! – воскликнул Павел. – Там же одна Елена!
– Работай, Паша.
– Да уже! И кто же мог прорваться?
– Сейчас трудно сказать. На месте проясним обстановку. В помощь к тебе направляю Кобрина.
– Не надо. Я знаю, кто прорвался наверх, это горничная.
Кулагин отключил телефон, снял «ПМ» с предохранителя, передернул затвор, догнав патрон в патронник. Автомат не нужен, горничная заставит бросить оружие, а это автомат и запасной магазин. Действовать придется в сложных условиях, и, возможно, у него будет только один шанс освободить девушку. Как же он мог пропустить Чудинову? Она как-то выпала из общей ситуации. Черт бы побрал эту стерву!
Он поднялся на третий этаж, готовый в любой момент метнуться в сторону. Ведь горничная могла выстрелить сразу, не устраивая спектакль с заложницей. А если она уже убила Лену? – холодной змеей вползла в голову мысль. Но нет, этого не может быть. Чудинова не смертница, ей надо выйти из усадьбы, а без Елены это не удастся.
На третьем этаже никого не было, только дверь в комнату Лены раскрыта настежь. Понятно, подумал капитан, горничная захватила девушку и ждет, когда к ней «придут». Попытаться с ходу завалить ее – бессмысленно и чревато гибелью заложницы. Этого он допустить никак не мог. Себя подставит под выстрел, но Елену спасет.
Кулагин выпрямился, поправил автомат, зашел в комнату и тут же услышал удивленный голос горничной:
– Рабочий? Какого черта? – Но она быстро сообразила: – А?! Сучонок, тебя специально внедрили в усадьбу. То-то ты мне сразу не понравился. – Чудинова держала одной рукой талию девушки, во второй – пистолет, приставленный к ее виску. – Значит, ты один из тех, кто испортил все дело?
– Ты, Маргарита, с пистолетом-то не играй! Брось ствол, и обещаю замолвить за тебя словечко. Ведь за тобой ничего серьезного нет. А отпустивший заложника добровольно от наказания освобождается. Зачем тебе проблемы?
– Это у вас проблемы, кто ты по званию, капитан?
– Капитан.
– Как говорится, никогда капитан ты не станешь майором, – хрипло рассмеялась горничная.
Только сейчас Кулагин заметил в ее глазах неестественный блеск. Она была явно под наркотой, оттого опасней во сто крат, так как не полностью контролировала себя и оценивала реальность.
– Эй ты, капитан, если не хочешь, чтобы на твоих глазах разлетелся череп этой шалавы, брось автомат мне под ноги, и магазин, и все, что у тебя есть из оружия!
– Если ты убьешь девушку, я убью тебя. Ты хочешь сдохнуть?
– А мне сейчас все равно.
– Ну, конечно. Что приняла? Героин, кокаин или марихуану? А может, хватило таблеток?
– Не твое собачье дело! Я сказала, брось автомат или стреляю.
«А она ведь выстрелит, – мелькнуло в мозгу Кулагина, – в таком состоянии, когда наркотик все больше забирает ее, выстрелит».
– Ну, хорошо, хорошо, не нервничай. – Он положил на пол автомат, магазин, толкнул их в сторону террористки.
– Это все?
– Как видишь.
– Повернись!
– Чтобы ты всадила мне пулю в затылок?
– А что мешает мне всадить тебе пулю в лоб?
Кулагин повернулся, и Чудинова заметила выступ под рубашкой:
– Говоришь, больше нет оружия?
Павел оценил обстановку. Сейчас он достанет пистолет, покажет, что намерен положить его на пол, и выстрелит. Стрелять придется практически от бедра, а голова Чудиновой наполовину закрыта головой Елены. В кого попадет пуля, большой вопрос. Но стрелять придется, иначе Чудинова выстрелит в него. Она способна убить всех. И себя в том числе. Наркотик лишил ее разума.
– Твоя взяла, госпожа горничная, – усмехнулся он, доставая пистолет.
Елена заметила что-то в его взгляде, и глаза ее широко открылись. Похоже, она поняла, что Павел будет стрелять.
Но произошло то, чего никто не ожидал.
Выстрел прогремел, но не из ствола капитана.
Он прогремел от окна. Голова Чудиновой дернулась, из покосившегося рта брызнула струя крови. Пистолет упал на пол, она медленно с затухающим взглядом стала оседать, но еще держалась за Елену. Девушка отцепила ее руку, и труп горничной скрючился, вздрагивая на полу. Елена бросилась к Кулагину. Тот обнял ее.
А с подоконника спрыгнул старший лейтенант Давыдов:
– Черт, Паша, и как ты так легко взобрался по стене? Я раза три чуть не сорвался и потратил на подъем минут десять.
– Док?!
– Понимаю, сразу еще не пришел в себя. Присядь с девушкой на кровать. Все закончилось, ребята.
– Но почему ты полез сюда?
– Ты знаешь, Паша, мне стало просто интересно, а смогу ли я, как ты? А если серьезно, то, просчитав, что подобная попытка захвата Елены может произойти и ты начнешь спасать ее, решил, что мое присутствие в этой комнате лишним не будет. И оказался прав.