– Куда уж проще, – пожал плечами Хардинг. – Значит, должен погибнуть не только старик. Если погибнут человек десять, то никто не заподозрит, что мы хотели убрать именно этого ветерана.
А вот последняя идея была интересная. Несколько минут собравшиеся обдумывали варианты решения проблемы: заложить фугасы, войти в деревню под видом диверсантов и автоматным огнем навалить кучу народа…
– Минуточку, – задумался Хардинг, и глаза у него заблестели. Он прекрасно представлял изгибы линии разграничения, поскольку имел превосходную зрительную память. Линия фронта тоже изгибалась на северо-восток, и в районе деревни Кушнары, контролируемой силовиками, имелся крутой выступ, от которого до Вордовки по прямой было не больше одиннадцати километров. – Господа, есть предложение, – объявил Хардинг. – Не знаю, что имеют украинские силы в Кушнарах, но требуется одна, а лучше две самоходные артиллерийские установки, высококлассные наводчики-операторы и корректировщик огня. Это будет выглядеть, как обстрел церкви на горе. Полагаю, старик не часто отлучается из дома? Несколько снарядов могут разорваться ниже и уничтожить требуемое строение. Много ли нужно старику? Общественность все равно не поймет, откуда стреляли. Свалите потом на пьяных террористов, в чем проблема? Будут разрушения, около десятка погибших. Надеюсь, не возникнет ситуации, что старик окажется в другом месте и все усилия будут напрасны? – Хардинг хищно засмеялся. – Старик должен находиться в доме, пусть корректировщик за этим проследит.
– Есть одна проблема, мистер Хардинг, – тихо сказал Паскевич. – Формально действует перемирие, и идут переговоры о статусе Донбасса. Мы не можем просто так…
– Вадим, не смешите мои тапочки, – рассердился Хардинг. – Можно подумать, ваши артиллеристы не стреляют безо всяких поводов. Оставьте эти пассажи для слезливой мировой общественности. И еще раз повторяю: свалите на террористов, выверните это дело так, что они обстреливают собственную территорию. И второе: я же не требую от вас массированного обстрела с применением всех видов артиллерии. Требуются артиллерийские установки, грамотная корректировка и несколько снарядов. Пусть сложно, пусть опосредованно, но что делать, если нет другого способа? Вам не хочется залезать в это дерьмо, Вадим? – Хардинг пытливо уставился на своего украинского коллегу. – Уверяю вас, дерьма будет больше, чем вы думаете, и измазаться придется. Цель оправдывает средства, не забывайте.
– Хорошо, – неохотно кивнул Паскевич. – Я свяжусь с полковником Масловским и объясню ситуацию. Надеюсь, этот вопрос мы решим положительно.
– Вы ОБЯЗАНЫ решить его положительно, – сделал нажим Хардинг. – В противном случае задача останется невыполненной. И решите его немедленно. В случае согласия вашего начальства мы должны с вами рано утром выехать на место, осмотреть окрестности и наметить позиции. Их должно быть несколько и с разных сторон – мы не знаем, как будут происходить события. Поспешите, Вадим, неплохо бы этой ночью хоть немного поспать.
– Как, сэр? – удивился Джерри. – И вы не поразите нас на ночь глядя своими кулинарными способностями?
Крикун заторопился – его могли хватиться в Жлыхтове. Паскевич с телефоном ушел в свою комнату, вернулся через двадцать минут с какой-то дерганой улыбкой.
– Вопрос решен, мистер Хардинг. Требуемая тяжелая техника будет доставлена в Кушнары, а корректировщик уже к обеду обоснуется близ Вордовки. Нам останется лишь сообщить точное время стрельб.
– Отлично. – Хардинг потер ладони. – Надеюсь, ваши артиллеристы не безнадежные профаны. Ложимся спать, Вадим. Подняться нужно до рассвета и выехать на местность, где произведем фотосъемку и определим позиции. Подготовьте машину. Сколько здесь ехать – восемь километров?
С мерами безопасности оказалось дольше. Липовые документы и автомобильные номера в это трудное время спасали не всегда. «Нива» выехала из поселка с наступлением предрассветной мглы. Не зажигая фар, тихим ходом Паскевич провел машину по утлому мостику, обогнул свалку и выехал на проселочную дорогу, идущую параллельно щебеночной. Здешние места он знал неплохо, ни разу не ошибся с выбором направления. Он ехал стороной от трасс и дорог общего назначения, долго продирался вдоль опушки по колее, заросшей чертополохом. Этими дорогами даже грибники не пользовались! Через полчаса, когда небо посветлело, машина выбралась на грунтовую дорогу и метров четыреста ехала по ней. Другой дороги к селу, к сожалению, не было. Проехали развилку, где один указатель с надписью «Вордiвка» показывал направо, а табличка с надписью «Свiта» – налево. Здесь канава водостока сглаживалась, Паскевич съехал с дороги, спрятал машину за кустарником. Укрытие так себе, но другого не было. На часах – пять утра, природа и люди еще спали. Патрули ополчения в такую даль не забредали – вследствие отсутствия в районе сколько-нибудь значимых объектов. На север простиралось поле, заросшее клевером и изрезанное мелкими балками. Мужчины спустились в поле, присели, чтобы не маячить на ровном месте. Глаз профессионала уже цеплялся за характерные объекты и точки местности. В полукилометре на север возвышались две покатые возвышенности. Линии электропередач едва просматривались. Деревня раскинулась на холмах и под холмами. Неплохо различались купола церквушки, несколько домов вокруг нее – на окнах одного из них явственно белели наличники. Особых сложностей, похоже, не было. Для выполнения задания можно было и не входить в деревню. Восточный вход в церквушку был как на ладони. Пустырь, несколько клумб недалеко от храма, улочка, идущая по склону. Хардинг удовлетворенно подмечал, что можно не распылять силы – позиция с севера не имела смысла, обзор с обратной стороны был бы неудачный. Он уже фиксировал позиции для снайперов – заброшенная старая ферма по левую руку, изобилующая бурьяном и замшелыми постройками. Чуть ближе к деревне две неплохие огневые точки – одна за заброшенной водонапорной башней (отнюдь не на башне – потеряешь время для отхода) и в кустах недалеко от ближнего холма. С последней позиции просматривалась не только деревня, но также дорога на местное кладбище и сам погост под восточной возвышенностью, усеянный крестами. Паскевич помалкивал, не лез с советами – не мешал работать специалисту. Он смотрел по сторонам, меньше всего хотелось, чтобы местные обнаружили чужаков. В округе было тихо и безлюдно. Хардинг, пригнувшись, добежал до фермы, сделал несколько снимков, включая панорамные, потом припустил к башне, покрутился вокруг нее, направился к кустам.
– Все о’кей, сэр? – спросил Паскевич.
– Да, Вадим, спасибо, что спросили, – усмехнулся Хардинг. – Все в высшей степени неплохо. Здесь нормальные позиции, и понадобится только минута, чтобы добежать до дороги.
Он продолжал изыскания, что-то высчитывал. Паскевич терпел, поглядывал на часы. Деревенские просыпаются рано, не нужны им неожиданные встречи. Хардинг не спешил уезжать. Он зачем-то побрел к деревне. Впрочем, не стал в нее заходить, забрался в лощину и стал смотреть в мощный полевой бинокль. Церквушка наемника мало интересовала. Внимание привлекала старенькая, но чистая хатка с белыми наличниками. Мощные линзы приблизили ее почти вплотную. Она была совсем рядом – фундамент, вросший в землю, низкие окна, задернутые шторами, стреха над крыльцом. Дрогнула входная дверь – словно кто-то изнутри отбрасывал крючок – поползла наружу, и миру явился сухощавый старик в длинной холщовой рубашке. Его лицо состояло из одних морщин, даже глаза прятались в морщинах. Но сила в ногах осталась. Старик без усилий спустился с крыльца, зашагал к укрытому за подсолнухами отхожему месту. Недолго же спят в этой местности доисторические старцы, видевшие Гитлера и Сталина… Вряд ли в доме проживал еще один старик. Хардинг довольно хмыкнул, убрал бинокль и стал отползать. Теперь, как говорится, дело техники. Чтобы четко сработал корректировщик, не промазали артиллеристы, а главное, чтобы клиент не подкачал, прибыл в Вордовку по первому зову…