– Конечно же, удобно. Мы уже вторые сутки едем в поезде, со скуки умираем. Вы же не дадите нам умереть.
– Чего-чего, а умереть не дам. Работа не позволяет. Личность, общество и государство – объекты нашей защиты. Личность стоит первая в этом списке. Буду защищать вас, не щадя живота своего.
– Вот и чудесно. А за эту самую защиту мы вас накормим, напоим и, если захотите, то и спать уложим.
– Обижаете, Вера. Мы народ привычный к тяготам и лишениям.
– Ха-ха-ха, – рассмеялась она и, виляя бедрами, направилась по вагону.
Ее купе оказалось третьим от туалета. Он зашел в него вслед за Верой и закрыл за собой дверь. Там в полумраке находилась еще одна женщина в туго обтягивающем черном платье, едва доходящем до середины бедер. Она первая протянула узкую холодную ладошку и представилась:
– Я Наташа.
– В переводе с латинского, Наталья означает «родная». Самолюбивая, упрямая, трудолюбивая, прямолинейная натура. А меня Андреем зовут.
– Верка, – радостно сказала Наташа, – а это точно про меня. Я такая.
– А, что, Андрюша, обозначает мое имя?
– Вера. Самое что ни на есть русское имя. Имеет то же значение, что и слово «вера». Вера – натура замкнутая, углубленная в себя, с противоречивым и сложным характером. Если задеть ее за живое, то она умеет постоять за себя. Ее первый брак бывает неудачным, и после него она долго не выходит замуж вторично, – сообщил Левин.
Как-то на зоне ему попалась небольшая книжонка, в которой прочитал много познавательных вещей об именах. Позже он практически заучил ее назубок, благо времени на это было уйма. Впоследствии эти знания помогали устанавливать доверительные отношения с представителями противоположного пола, действуя на них магически.
– Верка, – снова вмешалась Наталья, – точно Андрей говорит. Твой первый брак оказался неудачным.
– Вера создана для ласки и нежности, и это придает близости с ней неповторимое ощущение тепла и покоя. Хорошая хозяйка, любит и умеет готовить. Вера очень сексуальна и притягивает множество мужских взглядов, – добавил Левин и подмигнул женщине.
Она слегка покраснела и отмахнулась:
– Да хватит вам. Давайте садитесь поближе к столу.
– Вот, это и есть подтверждение моих слов: хорошая хозяйка.
– Верунчик хозяйка что надо. Даже я, ее подруга, и то завидую ее мужику.
– Наталья, какому такому мужику?
– Будущему, естественно. Нам бабам, без мужиков ведь нельзя. Свято место пусто не бывает. Да вы, присаживайтесь, присаживайтесь, Андрей. Проголодались, наверное. Командировочный – человек вечно голодный. А мужик не должен быть голодный. Так ведь, Вер? Что можно взять с голодного мужика? Тьфу. У такого мужика ничего не шевелится. Полный штиль.
– Наталья, это ты, наверное, проголодалась? Потерпи до завтра. Завтра будет тебя встречать твой мужик? – Вера сделала ударение на последнем слове, нанося точечный удар своему конкуренту за первенство над Левиным.
– Давайте выпьем за знакомство, – предложила Наталья. – Только открывать бутылки должен мужчина… – и кивнула на стол, где стояла бутылка красного сухого вина с длинным горлышком и небольшая фляжка дагестанского коньяка.
– Вот что значит самостоятельные девушки, – в предвкушении ужина Левин потер руки и схватился за бутылку вина.
– Мне, чур, коньяк, – сказала Наталья. – Начали с коньяка день, им же его и закончим.
– А тебе что, Вера? – Левин посмотрел на нее.
– А мне то, что и Наташе, – она махнула рукой.
– А я что, крайний? Я тоже буду пить коньяк, – улыбнулся мужчина и схватил фляжку.
Коньяк закончился быстро. Левин без умолку болтал, впрочем, не забывая жадно есть и с удовольствием выпивать. С туго набитым ртом он рассказывал фантастические истории про свое героическое житье-бытье, а женщины, слегка приоткрыв рот, внимательно слушали его. Иногда они весело смеялись, а порой – замирали и становились по-настоящему грустными.
После коньяка, откуда ни возьмись, на столе появилась бутылка водки, которая немедленно была разлита по стаканам.
Женщины раскраснелись и расслабились. Алкоголь сделал свое дело. Он прямо-таки стал колотить по низу живота, вызывая там истому. Ноги Веры разошлись в стороны. Правую ногу она протянула под столом и положила ее на колено Левину. Тот осторожно ее погладил.
Наталья тяжело вздохнула и громко произнесла:
– Пойду, покурю.
– Сходи, Наташа, покури, и мы потом с Андреем покурим, – поддакнула Вера и подмигнула Левину.
Как только за женщиной закрылась дверь, Вера таки бросилась на Левина и, жарко дыша табаком и алкоголем, поцеловала его шею чуть ниже левого уха. Ее спина выгнулась, округлые груди вывалились из заранее расстегнутой блузки. Он тоже не отставал: щупал крепкие выпуклые ягодицы, гладил живот, запускал руку между бедер. Они были мягкими и горячими, будто она все время держала грелку между ног. Звякнули тарелки, покатилась на пол пустая бутылка, упал и разбился стакан.
Вера вертела бедрами, сладострастно извиваясь на Левине в эротическом танце и забывая о соседях, прислушивающихся за тонкими перегородками к охам и ахам, громко стонала.
Левин не испытывал обычной для таких случаев нетерпеливой сексуальной разрядки. Он действовал, как автомат, стараясь все сделать механически правильно, чтобы не ударить в грязь лицом. Оценив обстановку, он прошептал:
– Вера, встань. Повернись!
Он нагнул женщину так, что ее округлые, с большими розовыми сосками груди распластались на грязной поверхности стола. Тут же он почувствовал, как ее ягодицы резко двинулись ему навстречу. Мгновение – и он был внутри, в море живого, пышущего влажного жара, который невозможно переносить неподвижно. Можно обжечься. Он начал двигаться: сначала медленно и аккуратно, а затем, когда жар стал невыносимым – резко, сильно и безжалостно… Вера широко открыла глаза и тут же плотно сомкнула веки, закусила губу и сладостно застонала. Со стола упал еще один стакан.
Дверь в купе открылась, и сквозь образовавшуюся щель раздался испуганный голос Натальи.
– Верка, что же ты так кричишь? Весь вагон на уши поставила. В туалете даже слышно. Потише и побыстрее, спать пора.
На самом деле Наталья сейчас завидовала Вере, которой раньше-то с мужиками не везло. Именно она в поисках курортного романа и сексуальных развлечений подбила ее на поездку в Сочи. Правда, время выбрала для этого не совсем удачное. Конец октября – не лучший период отдыха на Черном море. Хотя прибрежная вода уверенно держится на двадцатиградусной отметке, а солнце становится ласкающим и нежным, а не таким злым, как в июле, отдыхающих прибывает в Сочи все меньше и меньше, а те, кто и появляются на пляже, для развлечений явно не годятся. Их возраст уже зашкаливает. А со стариками миловаться – себе дороже. Так что курортного романа ни ей, не Вере в этот раз так и не довелось пережить. Остался лишь бронзовый загар, который через недельку-другую смоется под горячими струями душа.