Из сумки Левина один за другим вынимались различные предметы, которые тут же заносились следователем в протокол. Здесь были золотые украшения, доставшиеся ему «в наследство» от Ирины; остатки денег на лечение ее умершего отца; штампы, бланки и другая документация, похищенная с прежнего места работы. Из всего нагромождения полезных вещей и безделушек Калинина заинтересовали две книги, скромно лежащие на самом дне сумки. Это были бессмертные произведения Ильи Арнольдовича Файнзильберга и Евгения Петровича Катаева, больше известных как Ильф и Петров: «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок».
– Псевдоним Петров – это отсюда? – Калинин бросил взгляд на книги.
Сложив руки на груди, Левин молчал, ехидно улыбаясь. Вид у него был уже не такой, как несколько минут назад: будто невидимый компрессор подкачал воздух в полуспущенную шину – он распрямился, вроде как окреп, и даже морщины разгладились, а может, так казалось оттого, что в глазах появилось новое выражение – надменность.
– Илья Иванович, – неожиданно Левин обратился к исполину. – Вы знаете, что здесь происходит?
– С преступниками не разговариваю, – словно ребенок ответил сосед.
– Эти люди действительно из Федеральной службы безопасности.
– Сам знаю. Не глухой и не слепой, небось.
– Гражданин Левин, поберегите красноречие для следствия и суда. Не отвлекайте понятого от следственных действий, – вмешался следователь.
– Илья Иванович, – скороговоркой начал Левин, – Они меня хотят убрать. Я по их заданию взорвал жилые дома на Каширке и по улице Гурьянова в сентябре 1999 года. Слышали о взрывах?
– Ага, – кивнул исполин.
– Так вот, для того чтобы скрыть факт причастности спецслужб к терактам, они по вымышленным основаниям сфабриковали уголовное дело и в тюрьме меня непременно убьют.
– Гражданин Левин, хватит ересь городить.
– Вот видите, Илья Иванович, они даже здесь пытаются мне рот закрыть, – он замолчал, выжидая, какую реакцию вызовет его сообщение у великана, но, не дождавшись должного эффекта, небрежно добавил: – А теперь и вы узнали эту страшную тайну. Поэтому я не удивлюсь, если сегодня-завтра вас всех уничтожат.
Калинин покосился на исполина. Его лицо – как открытая книга, на нем все было написано. К сожалению, текст был не в пользу сотрудников следственно-оперативной группы. Это заметили и остальные ее члены. Они напряглись и выжидательно взглянули на Калинина, который прислонился к дверному косяку, ожидая очередной импульсивной выходки Ильи Муромца.
Табурет под ним угрожающе завибрировал. Его огромные руки уперлись в колени, и он начал медленно вставать.
– Вы еще, расскажите, что по нашему заданию убили Кеннеди, стреляли в Папу Римского и направили 11 сентября прошлого года самолеты на башни Всемирного торгового центра в Нью-Йорке, – Калинин, как мог, рассмеялся. Получилось не совсем убедительно, но помогли остальные члены оперативно-следственной группы, неестественно захохотав.
Исполин, повертев головой, сразу же успокоился. Вначале он улыбнулся, а потом до слез залился безудержным смехом. Обстановка в доме вмиг разрядилась.
Оставшееся время было посвящено составлению протокола. Дело шло к концу. Дабы не мешать следователям завершить обыск, Калинин вышел на свежий воздух, прикрыв за собой дверь. Прямо с крыльца открывался умиротворяющий вид на окрестный пейзаж, и надо сказать, он выглядел живописно. Снег под яркими лучами зимнего солнца переливался россыпью драгоценных камней и где-то на уровне горизонта соединялся с плывущими по небу легкими перистыми облаками. Калинин почувствовал себя усталым, измотанным и опустошенным, словно взглянувшим в самое нутро Вселенского Зла.
Он устало присел на деревянные ступеньки и задумался, прикрывая рукой от солнца глаза. Ему вдруг захотелось навсегда остаться в этом уютном местечке и смотреть, как искрится снег, как потом будет зеленеть трава, просто так, бездумно лицезреть на вечно изменяющийся мир, чтобы постепенно очистить свой мозг от гигабайтов ненужной информации, отрицательных эмоций, нервотрепок и стрессов…
Поезд «Москва – Владивосток», 10 декабря 2008 года, 23 часа 10 минут
Половину дня Левин проспал, а потом бездумно смотрел в окно, отказавшись играть в карты и выпивать с тремя коммерсантами средней руки, провернувшими в столице какое-то дельце. Мужики его не забавляли, а вот женщины… Одну такую он приметил в соседнем купе и теперь под монотонный перестук колес разрабатывал хитроумную схему ее пленения. Наметанным взглядом он безошибочно определил, что она разведенка. Как это у него получалось, он и сам не знал, но в его карьере бывалого Альфонса сбоев ни разу не было. Конечно же, были едва заметные признаки, свидетельствующие об этом, но он их не выделял по отдельности. Зачем раскладывать то, что и так понятно? Разведенка, и все. Сами по себе незамужние женщины его не привлекали. С какой стати? А вот то, что находится в их квартирах, это уже другое дело. Ключ от них он всякий раз находил там, где женщины прячут свои самые потаенные желания, в фигуральном смысле этого слова. Ларчик открывался легко.
– Товарищ полковник, ну, может быть?… – молодой человек кивнул на початую бутылку коньяка.
Левин улыбнулся и, замахав перед собой руками, сказал:
– Да вы не обращайте на меня внимания, отдыхайте, а я пойду, покурю и буду ко сну готовиться.
Попутчик пожал плечами и разлил остатки коньяка по граненым стаканам. Левин не стал дожидаться очередного тоста и вышел из купе. Там уже стояла таинственная незнакомка, так он про себя прозвал очередную жертву. Их взгляды встретились. Женщина смутилась и обернулась к окну.
– Скучаете? – подойдя к ней, спросил Левин.
– С чего это вы взяли? – она посмотрела на него с неподдельным интересом, улыбнулась и снова уставилась в темную бездну.
– Не правда ли, Москва выматывает? Я больше трех дней там не могу находиться. Суета сует. По мне, лучше в очередной командировке в Чечне. Там хоть знаешь, кто свой, а кто чужой. Кстати, меня зовут Андреем Юрьевичем. Полковник федеральной службы безопасности Калинин Андрей Юрьевич, – Левин вытянулся в струнку и протянул руку, а женщина, повернувшись к нему лицом, подала свою и представилась:
– Анастасия Михайловна. Можно просто Анастасия.
Левин, галантно наклонившись, поцеловал тыльную сторону ее кисти, и сказал:
– Настя. Хм. Красивое имя. А вы знаете, что в переводе с древнегреческого ваше имя означает «воскресающая», «возвращающаяся к жизни». Анастасия – уравновешенная и осмотрительная женщина. Она хорошо умеет приспосабливаться к жизненным обстоятельствам. Ей чужды душевные изломы и трагедии. Анастасия – натура напористая, пробивная и трудолюбивая. В спутники жизни она выбирает сильного, уверенного в себе мужчину. Анастасия – хорошая хозяйка, преданная и заботливая жена, которая любит детей и ладит с родственниками мужа. Зачастую Анастасия обладает хорошо развитой интуицией и даже даром предвидения. Профессиональное поле деятельности – артистическое поприще, бизнес, психология, дошкольное воспитание, журналистика.