Я инстинктивно зажмурила глаза, пока шла стрельба. Звенело разлетающееся стекло, рычали вампиры, кричали люди. Шум оглушал меня, а напряженные мысли окружающих налетали как приливные волны. Когда все начало стихать, я взглянула в глаза Эрика. Надо же — он был восхищен и улыбался!
— Я знал, что рано или поздно окажусь на тебе, — сказал он.
— Ты что, хочешь разозлить меня настолько, что я и страх позабуду?
— Да нет, просто пользуюсь моментом.
Я поморщилась, пытаясь выбраться из-под него.
— О, давай еще разок. Это было великолепно! — издевательски сказал он.
— Эрик, помнишь девушку, с которой я только что разговаривала? Она валяется в трех футах от нас, и у нее не хватает половины черепа.
— Послушай, Сьюки! — сказал он, внезапно посерьезнев. — Я, например, уже несколько веков как мертв, так что я привык. Однако она не совсем еще ушла. Есть какой-то проблеск. Хочешь, попробую вытащить ее?
Я замолчала, пораженная. Разве у меня было право принимать такие решения?
— А вот теперь — все… — сказал он, пока я думала.
Пока я глядела на него, в доме воцарилась полная тишина, нарушаемая только отдаленным хныканьем раненого партнера Фаррела, который обеими руками держался за свою окровавленную ногу. С улицы раздались звуки трогающихся с места машин. Нападение закончилось. А мне уже даже дышать было тяжело, не говоря о том, чтобы что-то делать. Но ведь что-то надо было сделать?
Это было похоже на войну больше, чем все, что я когда-либо видела.
До меня донеслись стоны раненых и рык разъяренных вампиров. Клочья ваты из дивана и стульев висели в воздухе, как снег. Везде валялись осколки стекла, и теплый ночной ветер залетал в окно. Кое-кто из вампиров уже выскочил наружу, пытаясь догнать нападавших. Среди них и Веласкес.
— Вечно мои рубашки пачкаются, когда ты рядом… — с притворным вздохом произнес Эрик, наконец поднявшись.
— О черт, Эрик! — Я неуклюже, торопливо поднялась на колени. — Да ты в крови. Ты ранен. Билл! Билл, где ты? — мои волосы совсем растрепались, пока я мотала головой в поисках Билла. Последний раз я видела его треплющимся о чем-то с черноволосой вампиршей. А теперь, на корточках осматривая комнату, я увидела ее распростертой около окна. Из ее груди что-то торчало. Оконное стекло было выбито из ружья, и, по-видимому, острым осколком ее и убило. А Билла не было видно ни среди живых — если о вампире можно так сказать, — ни среди убитых.
Эрик стянул свою безнадежно испорченную рубашку и посмотрел за плечо.
— Пуля застряла внутри, Сьюки… — проговорил он сквозь зубы. — Высоси ее.
— Что? — уставилась на него я.
— Высоси ее, говорю, а то она так и заживет внутри меня. Если ты такая брезгливая, возьми нож да выковыряй.
— Так я же не могу! — В моей небольшой сумочке был перочинный нож, но я не могла вспомнить, где она.
— Я поймал эту пулю вместо тебя! — оскалился он. — А ты можешь вытащить ее. Давай, ты же не трусиха какая-то!
Я заставила себя собраться. Использовав его отброшенную рубашку как жгут, я чуть приостановила кровь, и, поглядев внутрь раны, заметила пулю. Если бы у меня были длинные ногти, как у Труди, я бы зацепила и вытащила эту штуку, но пальцы у меня короткие, а ногти сострижены. Я вздохнула. Что ж, придется…
Эрик застонал, когда я присосалась, и я почувствовала, как пуля выскакивает мне в рот.
Эрик был прав. Испортить ковер сильнее было уже невозможно, поэтому я выплюнула и пулю, и всю кровь, что набралась мне в рот. Часть крови все-таки пришлось проглотить. Пакость. А его плечо уже начало затягиваться.
— Эта комната пропахла кровью… — прошептал он.
— Тьфу — сказала я. — Это была самая поганая вече…
— У тебя все губы в крови! — С этими словами он обхватил мое лицо обеими руками и поцеловал меня.
Если тебя целует мастер своего дела, сложно не ответить. И мне бы это даже доставило удовольствие, если бы не беспокойство о Билле. Нельзя не признать, что подобные стычки со смертью имеют одно свойство: хочется убедиться, что ты еще жив. Хоть к вампирам последнее и не относится, им это тоже знакомо: именно обилие крови в комнате и вызвала неожиданную любвеобильность Эрика.
Но беспокойство за Билла никуда не делось, и происшедшее шокировало меня, поэтому через несколько долгих мгновений я отодвинулась. Теперь уже у Эрика были все губы в крови.
— Пойди поищи Билла, — сказал он, медленно облизав губы.
Я снова глянула на его плечо: оно уже затягивалось. Я подобрала скользкую, окровавленную пулю с ковра и завернула в клочок рубашки Эрика. Это показалось мне неплохим сувениром; не знаю, чем я тогда думала… На полу все еще лежали раненые и убитые, но за большинством выживших уже ухаживали уцелевшие люди и двое вампиров, не ушедших в погоню.
А где-то вдалеке выли сирены.
Когда-то красиво отделанная входная дверь была снесена с петель и разбита. Я осторожно подошла к ней, как будто опасаясь, что кто-то из Братства засел во дворе, но ничего не произошло. Я выглянула из дверного проема.
— Билл! — позвала я. — Ты цел?
И тут я сразу увидела его, определенно разгоряченного.
— Билл… — вздохнула я. То ли тупой страх, то ли глубокое разочарование шевельнулось у меня под ложечкой.
Он остановился и обернулся.
— Они стреляли в нас и многих убили! — крикнул он. Его клыки были выпущены, он так и кипел.
— Ты только что сам кого-то убил.
— Чтобы защитить нас!
— А может быть, чтобы отомстить?
Совершенно разные вещи, по крайней мере, на мой взгляд… Но он даже внимания не обратил.
— Ты даже не стал искать меня, — сказала я. Что делать… Вампир — он всегда останется вампиром. Старого пса новым штукам не выучишь, а черного кобеля не отмоешь добела. В моей памяти ожило все, о чем меня предупреждали близкие…
Я развернулась и снова вошла в дом, тупо бредя среди крови, грязи и хаоса, как будто каждый день все это видела. Кое-что из того, что меня тогда окружало, даже не отразилось в моем разуме, и только неделю спустя перед глазами снова встали жутковатые картинки — кишки, рассеченные артерии. А сейчас меня заботило только одно: куда подевалась моя сумка. Со второй попытки сумка нашлась. Билл занялся ранеными и не разговаривал со мной. Я вышла из дома, села в тот самый арендованный автомобиль, завела мотор и поехала. Лучше уж большой город, чем этот замок ужасов… И сразу же после того, как моя машина отошла от дома, прибыла полиция.
Проехав пару кварталов, я припарковалась перед библиотекой и вытащила из бардачка карту. От пережитого шока голова почти не работала, и мне пришлось долго пялиться на нее, чтобы понять, как попасть в аэропорт.