– Есть принять командование отдельной, нештатной десантно-диверсионной ротой, – подхватился Гродов.
– В обиходе будем называть ее просто «диверсионным отрядом».
– Так будет проще и точнее.
– И еще. Несмотря на это нештатное назначение, ты по-прежнему остаешься штатным командиром береговой батареи, во всяком случае, пока что. То есть в каких-то случаях на посту комбата тебя будет заменять старший лейтенант Лиханов. По-моему, он достаточно опытный офицер.
– Так точно, с людьми старший лейтенант Лиханов ладит, орудийное дело знает.
Считая, что основную часть вопроса он уже решил, полковник воинственно потер руки и азартно оглянулся на то место на карте, на котором огромными голубыми щупальцами надвигалось на прибрежную полосу Украины и Румынии необъятное устье Дуная.
– Поскольку румыны будут нацелены на захват нашей территории, то есть на всеобщее наступление при поддержке дислоцированных в Румынии германских частей, создать сплошную линию обороны на своей территории они не успеют.
– Да и рельеф местности не позволит им этого.
– Вот именно. Взгляни-ка сюда: на протяжении более ста километров дунайские воды текут, считай, параллельно морской береговой линии, а затем круто поворачивают к морю. Так вот, военная стратегия такова, что вся эта огромная, почти замкнутая плавнево-озерная территория представляет собой идеальный полигон для деятельности наших диверсионных групп.
– В самом деле, полигон, можно считать, идеальный, – признал Гродов.
– По ходу событий план операции может меняться. Но пока что прикидка такая. Твой отряд пойдет во втором эшелоне, вместе с частями, которые высадятся на созданные десантными группами морской пехоты и пограничников плацдармы. А потом вы разобьетесь на три штурмовые группы, которые будут проникать в тыл врага и действовать на свой страх и риск, истребляя все, что способно противостоять общевойсковому контрнаступлению. В первую очередь – штабы и доты. Уточнения какие-то будут?
– Сомнения возникли относительно второго эшелона, товарищ полковник.
– Конкретнее, – насторожился Бекетов.
– Получив в свое распоряжение диверсионный отряд морской пехоты, общевойсковое и пограничное командование тут же превратит его в ударный штурмовой отряд. И прикажет ему захватить плацдарм, находясь в первом десантном эшелоне.
Полковник задумчиво потянулся к сейфу, извлек из него полуопустошенную бутылку коньяку и разлил по небольшим розоватым рюмочкам. Пили они, развернувшись так, чтобы видно было устье великой европейской реки; и проделывали это с такой торжественностью, словно высаживаться на один из ее берегов предстояло уже завтра. Причем обоим.
– Признаю, что ход мыслей у тебя правильный, – проговорил Бекетов, предложив капитану закусить ломтиком шоколада. – Я, конечно, добьюсь, чтобы отряд твой находился в оперативном подчинении командования Дунайской военной флотилии…
– Которая, пребывая в столь узком речном рукаве, сама окажется в оперативном подчинении местного общевойскового командования. Вполне возможно, созданного в виде измаильского, или дунайского, оборонительного района.
– Скажи прямо: превращение отряда из диверсионного в десантно-штурмовой как-то повлияет на твой воинственный пыл?
– Только в том смысле, что с первого дня формирования буду готовить бойцов к форсированию реки да отрабатывать приемы десантирования на вражеский берег и создание плацдарма. Не исключено, что попрошу подключить к этому каких-то инструкторов из разведшколы, штаба нашей базы или даже из штаба флота.
– Твое стремление оперативно подчинить себе оба эти штаба, а также всю ручную военную флотилию мне понятно и близко, – не без иронии признал Бекетов. – Однако за размах мысли и планов – ценю.
– Если мы действительно намерены получить опытный десантно-диверсионный отряд, а не еще одно окопное стрелковое подразделение, на две атаки рассчитанное.
Немного засомневавшись, полковник вновь наполнил рюмочки и теперь уже решительно упрятал бутылку в сейф. После второй рюмки речь его стала еще более академически-штабной, только поэтому он изрек:
– Понятно, что более конкретные задачи и ситуации будут возникать уже в ходе боевых действий. Опровергаешь?
– Никак нет.
– Правильно делаешь. Потому как сейчас, пребывая за двести пятьдесят километров от границы, которую пока еще никто нарушить крупными силами не решился, предвидеть все исходные позиции мы не можем. Опровергаешь?
– Эта мысль не поддается опровержению, – еще более решительно укрепил Гродов полковника в его вере в свой собственный стратегический гений.
– Тогда общую военную стратегию я уже изложил, – попытался завершить свой инструктаж полковник. И вновь направился к карте, увлекая за собой капитана.
Еще какое-то время полковник и комбат задумчиво осматривали рассеченное голубыми венами рукавов, проливов и приток устье Дуная, мысленно блуждая его плавнями и болотными островами.
Они прекрасно понимали, что в реальной жизни существование десантно-диверсионного батальона на этом «почти идеальном диверсионном полигоне» сразу же превратится в ад солдатского бытия. Причем бытия не просто в глубине вражеской территории, под огнем сотен бродячих вражеских стрелков; но и в глубине огромных плавней, посреди кишащих гадьем и пиявками болот и трясин, под тучами комаров и мошкары.
Однако понимали и то, что сейчас они пытаются осмысливать эти условия, исходя из сугубо гражданских мерок, а для них, людей войны, да к тому же – буквально накануне войны, это уже непрофессионально.
– Ты прав, капитан, – неожиданно молвил полковник, хотя Гродов упорно молчал; просто это было продолжением мысленных терзаний контрразведчика. – Прежде всего, людей следует проверить плавнями; подготовить к особенностям выживания и ведения в них боевых действий – как маскироваться, как передвигаться по болотам, как использовать рыбацкие лодки и вязать плоты из подручных средств.
– И для этого нужны люди, хорошо знающие особенность жизни в устье реки, в плавнях. – К завтрашнему дню у нас будет пятеро краснофлотцев, которые прошли десантно-диверсионную подготовку в школе береговой обороны Черноморского флота. Кстати, в той самой, через которую мне хотелось пропустить и тебя.
– Не время сейчас отсиживаться по школам.
– Наоборот, самое время. Но видно, обстоятельства складываются таким образом, что начинать будем с сугубо военной практики, а лакировать ее теоретическими излишествами станем после войны.
– Формировать отряд будем еще здесь или сразу же на Дунае?
– Чтобы прямо на границе, сейчас? Ты что, капитан?! Свои же под трибунал сплавят за то, что провоцируем сопредельную сторону.
– Не говоря уже о том, что там нас мгновенно возьмут под прицел румынская и германская разведки.