Похожую реставрацию ремонтники проделали и с маленькой наружной дверью запасного черного хода. После чего Анастасия могла прямо из своего кабинета попадать в закуток бывшей купеческой усадьбы, образовавшийся между силовой подстанцией и задней стеной какого-то заброшенного полуразрушенного здания.
В этом новом кабинете полковник был впервые, и показался он флотскому чекисту провинциально непрезентабельным и столь же безвкусно обставленным. Впрочем, Анастасии было безразлично, какое впечатление и кабинет, и сама она производит в эти минуты на Дмитрия. Она отпустила секретаршу, закрыла приемную на ключ и тут же извлекла из сейфа бутылку коньяку, рюмки и заранее заготовленные бутерброды с колбасой и шпротами.
– Вся эта авантюра с паролем и линкором, – быстро покончил гость с осмотром обиталища Косташ и подсел к столу, – завершилась неожиданным, сногсшибательным поворотом.
– Вообще-то нас втянули в две разные авантюры, – сдержанно парировала владычица не только кабинета, но и всего этого, раздутого по штатам, совета профсоюзных организаций. – Поэтому излагай четко и предельно правдиво. По-моему, скрывать друг от друга нам уже нечего.
Гайдук, по существу, ничего и не скрывал. Не ударяясь в подробности, он изложил суть операции «Гнев Цезаря» в интерпретации ГРУ и попросил немедленно связаться с резидентом или радистом и передать основные сведения: двадцать восьмого октября «Новороссийск» уже окажется у Госпитальной стенки Северной бухты. А начиная с двадцать седьмого октября корабли охраны рейда будут отвлечены учением и усилением охраны других бухт; шумопеленгаторная станция окажется на профилактическом ремонте или же будет выведена из строя другим способом. Если все пойдет по плану, ваши радисты должны передать условный сигнал на субмарину итальянских диверсантов. Пусть определят текст и смысл этого сигнала.
Изложив все это, Гайдук под особым секретом уведомил Анастасию, что после совершения диверсии итальянцы будут уничтожены, а сам акт диверсии использован в пропагандистской борьбе с Западом.
– Но это же совершенно меняет ситуацию! – воспрянула духом Косташ. – Становится понятно, что высшее руководство пытается использовать диверсию во внешних и внутренних политических целях.
И флотский чекист почувствовал, что именно этого вывода и не хватало Анастасии, чтобы понять всю глубину замысла севастопольской авантюры. Убедившись, что никто не намерен арестовывать ее и что контрразведка пытается превратить ее в двойного агента, Анастасия наполнила рюмки коньяком и по-мужски, залпом, выпила, хотя никогда раньше в «алкогольном усердии» замечена не была.
– Что ты намерена предпринять? – спросил флотский чекист, когда на правах хозяйки она вновь наполнила рюмки.
– Может, для успокоения совести тебе не стоит знать, каким образом я буду выходить на связь?
– Тебе уже сказано: никто не будет отслеживать твои каналы связи. Но поскольку ты объявила, что этот «флотский старшина второй статьи в запое» был твоим единственным известным тебе звеном, то уже завтра мне могут задать такой же вопрос: «Что предпринято?» И еще. Прежде чем ответишь, уполномочен почти официально уведомить: твое участие в секретной операции будет преподнесено высокому начальству как помощь нашей контрразведке ее нештатного агента; мало того, мы с генералом даже попытаемся представить тебя к награде.
– Сегодня же составлю подробнейшее донесение, один экземпляр которого брошу в свой домашний почтовый ящик, а другой – в ящик агентурный, вне моего дома. Из домашнего послание изымают по пятницам, то есть завтра, из агентурного – не знаю. Причем сошлюсь на то, что сведения получены «из очень надежного и проверенного источника», – воинственно оскалила редкие, узкие, клыкоподобные зубы. – Разве не так? Какой из отделов нашей разведки может похвастаться появлением такого источника у его зарубежной агентуры?
– Да, – многозначительно покачал головой полковник от контрразведки. – Вот они, чудеса-парадоксы холодной войны с Западом… И когда же последует ответ или подтверждение того, что связь сработала и что сведения оказались в зарубежном центре?
– По этому поводу ничего конкретного ответить не могу. Через неделю, через месяц… Сроки не оговорены.
– Прямого, более надежного, выхода на резидента у тебя нет? Это не допрос, в данном случае меня интересует всего лишь канал связи.
– Прямого выхода нет, – уверенно глядя ему в глаза, солгала Анастасия. – Но указанные мною каналы достаточно надежные, проверенные.
– Не верю, – медленно обвел взглядом комнату Гайдук.
– Что они надежные?
– Что роскошный кабинет на эту конуру ты поменяла только из заботы о благоустройстве общего отдела. Как только я узнал об этой рокировке, тут же запросил в партийном архиве засекреченный план этого здания. Вот тогда-то и обнаружилось, что ты стала обладательницей раздвоенного черного хода, одна ветвь которого уводит в запущенную часть старого купеческого парка, а вторая – в подвал, соединенный аварийным люком с бомбоубежищем. Но… есть еще один люк, за которым начинается ход, ведущий в местные катакомбы, коими можно добраться и в сторону моря, и в сторону предгорья. Дело в том, что когда-то в этом здании располагался военный отдел горсовета. Следовательно, строили его, как и многие другие административные здания, в конце двадцатых в «белогвардейско-татарском» Крыму с расчетом на… «оборонительную выживаемость» в условиях войны и внутренней контрреволюции.
– Я догадывалась, что именно такова история его происхождения. Слишком уж «военизированная» архитектура.
– Как и происхождения расположенного рядом здания воинской части, в котором находится школа радистов морской пехоты, а точнее, школа радистов-десантников. Помнится, именно эту школу в конце сорок четвертого года, уже будучи женой капитана второго ранга, закончила и ты. Правда, располагалась она в районе Феодосии, как правда и то, что вскоре капитана комиссовали и перевели в Севастополь, на работу в советских органах, в которых нашлось место и для тебя. – Высказав все это, Гайдук, не прибегая к паузе и не меняя интонации, спросил: – Как тебе удалось столько времени продержаться со своей рацией почти в центре Севастополя?
И полковник немало удивился, когда в том же тоне, не выказывая ни страха, ни колебания, Анастасия объяснила:
– В основном благодаря стечению обстоятельств. Скажем, использовала для выезда за пределы города служебную машину мужа. Пока он не перетрусил и не решил идти с повинной.
– Вот тогда ты его и убрала. С помощью укола.
– Во-вторых, – никак не отреагировала на его предположение Анастасия, – моя рация всегда оставалась резервной. Основная же, резидентурная, находилась, по-моему, где-то за пределами полуострова. К тому же в последнее время, потеряв по каким-то причинам своего резидента, я какое-то время оставалась вне игры.
– Но теперь-то связь с резидентом восстановлена. – И Косташ поняла, что это не вопрос. – Когда ты выходишь на связь?
– Контрольное время, – взглянула на часы, – наступает через двадцать минут. И действует в течение часа.