Воевода побил наемников, но тут, как снег на голову, на его воинов обрушились татары Усейна. Воевода не испугался, труса не праздновал, но учудил так учудил! Лука не стал убегать, он решил договориться с татарами. Новгородец отобрал нескольких возниц из пленных немцев, велел отрубить головы убитым в сражении, и казненным по его слову пленникам. Эти кровавые подарки он отправил Усейну. Татары юмор воеводы не оценили, они казнили возниц на глазах у осажденных. Тогда воевода демонстративно посадил на кол пленного татарина, пойманного татарами Булата.
Усейн пришел в бешенство и отдал приказ атаковать урусов. Атака разумеется провалилась, воевода пальнул из бомбарды и мелких пушек. Каменное ядро убило троих татар, еще покалечило парочку и подпрыгивая долетело до Усейна испугав его замечательного коня. Татары отступили оставив на лежащие на снегу тела убитых и тяжело раненных нукеров. Всего они потеряли девять человек, да легкораненых с десяток насчитали. Пустяки. Плохо другое. Урусы осыпали татар тучей стрел, целя не в людей, а в коней. А татарин без коня и не воин вовсе. Усейн усмирил свой гнев, решив выяснить, кто ему противостоит. Узнав о том, чьи это вои, Усейн не стал накалять обстановку, тем более, хитрый Лука открытым текстом предложил татарам серебра. Ярлык на великое княжение для пронского князя был продан Усейном. Лука щедро заплатил за него из захваченной добычи и воевода еще дал сверху, но с условием, что Усейн пограбит пронские земли. Хан был не против, не пустым же возвращаться домой? А пограбить в резанском княжестве он все равно собирался, так что воевода и хан поладили.
Пронские князья, как только заполыхали их земли, рванули из Пронска забрав казну и жен своих. Андрей отказался принимать участие в набеге, но Лука с Демьяном оторвались по полной разгромив усадьбы ненавистных пронских бояр. Жители Пронска оставшись без князей, предпочли заплатить Усейну достаточно, чтобы татары не жгли город. Стребовав с горожан тысячу рублей, хан оставил Пронск в покое.
Полон татары продали Андрею. Официально князь не приделах, он просто выкупил ясырь у татар. Все законно. Пленников отпустят домой, как только родичи заплатят за них, а у кого нет серебра — тот останется в холопах у князя.
Царских отпрысков Андрей отдал в надежные руки, за что был награжден щедро — позволили князю в этот раз не уплачивать половину добытого в походе. Более того за смелость и решительность в подавлении мятежа пронских князей Андрей был пожалован дорогой шубой и селом с деревеньками. Великий князь оставался в неведении о бунте пронских князей, Андрею строго настрого приказали молчать. Андрей и молчал.
О том, что не только пронские князья готовились учинить свару, Андрей не сказал даже святым отцам. Маслов, этот вездесущий черт, проведал, что в Переяславле, проездом, под видом купца, остановился один из бояр князя Василия Юрьевича. После январской сечи, князь решил форсировать события, благо в его руки попала казна ярославских князей, да на Москве князь награбил не мало.
Резанец как обычно притащил бочку вина, которую сам же попытался выпить за ужином. К чести боярина Маслова, он не забыл данное им князю обещание — привез дарственные грамотки на земельку, и на мельницу. Все, что Андрей отправил с резанцем, боярин тоже возвернул, включая всех лошадей.
Маслов предложил ограбить посланца мятежного князя. И ежику понятно, зачем тот в Орду прется с казной — будет призывать татар на Москву. Черт с ней, с Москвой, пусть хоть все там татары сожгут и разграбят, но есть у ордынцев скверная привычка грабить резанские земли по пути домой. Это плохо. Маслов бы и один справился, да боязно ему едину затевать такое дело.
Что тут думать, друзья взяли грех на душу. В стольном граде, по утру, случился большой переполох. Шутка ли дело, четыре десятка трупов, вместе с купцами тати вырезали всю семью хозяина подворья, никого не пожалели изверги.
Обыскали весь город, но виновных не нашли. Боярин, которому не посчастливилось попасть в руки Ахмета упирался долго, не хотел делиться секретами, но пришлось… Ахмет сумел разговорить пленника.
Князь Василий — ярый сторонник борьбы с Ордой, втайне собирался привести эмиров-казаков на Русь. Чему тут удивляться? О политике на Руси еще слыхом не слыхивали, а поступки мерзопакостные творили не раздумывая.
Князь очень надеялся, что пока он будет в отъезде, в княжествах не случиться новой замятни, но уверенным быть в этом нельзя.
Андрей еще раз обсудил со старшиной плотничьей артели строительство укреплений усадьбы, дал добро на наем работников для строительства. Предполагалось, нанять не меньше трех сотен мужиков, что бы выполнить весь обозначенный князем объем работ. Помимо укреплений старшина огородников подрядился срубить три моста через речки, поставить дома, хозяйственные постройки. Если успеют, то и маслобойню поставить. Как все сделают — получит артель волю, а в добавок серебра полные шапки. Захотят плотники в вотчине остаться — даст князь им дома и работой обеспечит. Не захотят — вольному воля.
Была еще одна причина, почему Андрей медлил с отплытием. Старшая дочь Спиридона понесла от князя. Ничего не обычного в этом не было. Такое случается сплошь и рядом. Андрей переживал — как пройдут роды. В усадьбу привезли несколько повитух на помощь бабке Аграфене. Спиридон к непраздности дочки отнесся философски. Дочке управляющего князь пожаловал деревеньку с холопами, а брата ее поверстал в боярские дети. Спиридон на радостях три дня бражничал, а потом норовил при встрече в ноги пасть Андрею — благодарил. Князь свыкся с проявлением рабской психологии своих слуг. Вроде бы крепкий мужик Спиридон, а как получили его дети земельные наделы с крестьянами, так и изменился управляющий. Появилась в нем рабская угодливость. Вот Новгородцы, те совсем другие.
Почти три десятка бродяг, гордо называвших себя казаками отправлялись в поход с князем. Демьян, княжеский осадный воевода, долго ворчал, что голытьбу пришлось вооружать за счет казны князя.
— Вот сбегут шалапуги безродные, что тогда прикажешь делать? — ворчал осадный воевода на своего товарища — Ты бы Лука вразумил государя. Ведь утекут изверги, как пить дать, утекут.
— Ништо, Демьян. Ништо. Не утекут. Куда бежать им, да и зачем? — резонно возразил походный воевода.
— Знамо куда — в степь, — продолжал упорствовать Демьян.
— Эти не убегут, — убежденно сказал Лука.
— Это почему? — старого воина все еще одолевали сомнения.
— А жадные они до злата-серебра. Прослышали про удачу князя, теперича ручные будут. И нам прибыток.
— И большой прибыток от них? — усмехнулся осадный воевода.
— Вои справные лишними не бывают. А посадил князь их на землю давеча с умыслом, а потом еще далече посадит их.
— Это куда? — заинтересовался Демьян.
— На Дон хочет посадить казаков. Встанут шитом против татар, — поделился новостью друг.
— Эти-то может и встанут, а остальные с татарвой спутаются.
— Бог знает, что будет, Демьян. Бог его знает.