А когда ведьма приблизилась к князю, и сверкающая в лучах восходящего солнца сталь клинка приблизилась к княжеской груди, нервы Андрея не выдержали. Мочевой пузырь опорожнился, мокрота залила некогда дорогие, но в клочья изодранные шаровары.
Издевательский смех, стал реакцией ведьмы на слабость Андрея.
— Мария, ты что творишь? — властный голос предводителя фрязинов остановил девушку. — Это мой полон!
— Он убил отца! — истерично выкрикнула девушка, оборачиваясь на голос.
— А мне нужен его кермен, — жестко отрезал фрязин.
— Так возьми его! — девушка успела взять себя в руки, и ее голос стал ровным, отливая металлом. — А пленник мой!
— Вот как? — усмехнулся долговязый.
— Да! — решительно произнесла девчонка, чувствуя поддержку своих людей, которые собрались за ее спиной. — Это мои люди взяли его в полон!
— Вот как? — усмехнулся долговязый.
— Да! — решительно произнесла девчонка, чувствуя поддержку своих людей, которые собрались за ее спиной. — Это мои люди взяли его в полон!
— Твои люди, говоришь? — ехидно переспросил фрязин, поглаживая рукоять короткого меча. — А я, грешным делом думал, что это люди моего брата, а после его смерти — мои люди…
— Они мне поклялись в верности! — девица твердо стояла на своем, не выказывая боязни перед старшим родичем.
— Когда успели? — усмехнулся долговязый, делая незаметный знак своему помощнику. Тот снял с головы шляпу, неспешно протер белоснежным платком лысину.
— Еще один лысый, — отстраненно подумал Андрей, слушая перепалку дяди с племянницей.
Фрязины, среди которых затесалось несколько явных степняков, у которых рожи — ну словно добрая жена поработала над их физиономией чугунной сковородкой, верно поняли поданный знак, невесть откуда в их руках появились арбалеты, причем уже взведенные.
— «Значит фрязин ожидал чего-либо подобного» — подумал Андрей, гадая как будут развиваться события.
Но призрачным надеждам Андрея на ссору среди ворогов не суждено было сбыться. Часть обосурманившихся фрязинов, причем большая, при таком раскладе предпочла переметнуться на сторону фрязина. Оставшиеся колебались, неуверенно переглядываясь между собой и, видно было, что и они готовы бросить свою госпожу.
Словесная баталия закончилась безусловной победой долговязого и безоговорочным поражением стервачки. Это хорошо. Значит, сразу не прирежут. И точно, долговязый затеял переговоры о сдаче кермена. От оборонявшихся главным был Прохор. В усадьбе уже знали, сто князь и все набольшие попали в полон, ночью Ахмет ходил в лагерь ворога, но об освобождении князя даже не помышлял. Сторожили пленников крепко. Зато возвращаясь, Ахмет сделал петлю, обходя стены усадьбы с северной стороны и в кустах наткнулся на Петьку с Афанасием. Афоня был совсем плох, рана на животе не совместима с жизнью, но организм стрельца отличался зверины жизнелюбием и дикая, природная сила Афанасия боролась с костлявой. Стрелец метался в бреду и, Петька тихонько ударил его малым кистеньком по голове, а теперь дрожал, опасаясь как бы не зашиб стрельца ненароком. Ахмет с помощью Петьки дотащил Афанасия до стены, а там уж их подняли на стену.
Прохор считал, что часы Афони сочтены и стрелец не выкарабкается из лап костлявой, но раз он еще не отдал богу душу, то шанс есть. Мизерный, но есть.
— Если к утру не отойдет, то жить будет, — вынес вердикт Прохор, покидая раненного, за которым остались ухаживать Петька с сестренкой.
Под утро, вороги предприняли попытку попасть на стены. Крадущихся воев, сторожа углядела заблаговременно. Прохор не спал, потому среагировал моментально. Ахмету не удалось скрасть языка и Прохор не имел понятия, кто на них напал. А знать хотелось, очень.
Вражеским воям, коих и было то всего четверо, позволили подняться на стену и тихо повязали. Но знали они не много, потому, что были из числа освободившихся невольников.
Прохор закончил пытать лазутчиков уже с рассветом. Прибыли вороги на двух меленьких корабликах — это Прохор и сам видел. Фрязины. Это тоже не секрет, речь их далеко слыхать. Старший над ними — брат их бия Джануки. С ним пришло три десятка воев. Все в доспехах добрых. У каждого арбалет, есть даже аркебуза, у их господина Бартоломео.
Были и хорошие новости. Братья живы. Их держат отдельно от набольших, в большом сарае, где храниться вино. Их там специально разместили, что бы их сторожа за одно и за вином присматривала.
Больше ничего пленники не знали. Их рассказ мало чего прояснил, но Прохор укрепился в уверенности, что напуска не будет. Пускай в усадьбе осталось мало воев, но постоять за себя они умеют. Попытка взять усадьбу сходу у фрязинов провалилась. Они откатились назад, потеряв убитыми троих, и дюжина, как минимум, получили ранения.
Защитники потеряли двоих: Неждана, не осторожно высунувшегося с арбалетом и еще одного казака сбитого со стены арбалетным болтом. Казака фрязины добили, а его отрубленную голову насадили на пику.
Ахмет, давил на Прохора, требуя сделать вылазку, но с кем идти? Людей — всего ничего. Да за полоном глаз да глаз нужен. Учителя, по приказу Прохора, бросили в яму, к остальным невольникам, туда же загнали малочисленных невольниц и мастеров каменщиков и каменотесов. Невольников сторожили двое воев, а они так нужны были на стенах, что Прохор почти готов был отдать приказ перебить невольников и лишь надежда на выкуп государя останавливала его от этой жестокой меры.
Долговязый отдал распоряжения насчет пленников. Головы Андрея, Луки и Кузьмы стянули кожаные ремешки. Сырые. На палящем солнышке они имели свойство высыхать и стягиваться, что причиняло неудобства. Такие, что хоть волком вой. Глаза на лоб лезли, выскакивая из орбит в прямом смысле слова. Жуткая боль. Вот только убивать их никто не собирался. За пленниками присматривали. В самый последний момент, ремешки заменяли, пленников приводили в чувство, окатив холодной водичкой, и все начиналось по новой. А Булата фрязины проигнорировали, не подвергли чудовищной пытке.
Амоса сняли со столба и утащили. Что с парнем делали, Андрею не было видно, но кричал он долго. Потом крик прекратился, Андрей испытывая ужасные мучения, не сразу и сообразил, что крик несчастного больше не режет слух.
Зато, они увидели братьев Демьянычей. Тех повели куда-то, под охраной, с мотыками в руках.
— Яму копать повели, убитых закапывать, — предположил Кузьма провожая взглядом братьев.
— Живы, чертяки! — тяжело вздохнул Булат. Ему из всей компании досталось меньше всего, его почему-то игнорировали, не избивали. Так пару раз съездили по роже, что бы жизнь медом не казалась, и все…
Долговязый тем временем, начал переговоры с Прохором. Андрею к тому времени трудно было сосредотачиваться на услышанном, боль мешала не то что думать, она не давала слушать. Но главное Андрей услышал. Долговязый запросил за Андрея тридцать тысяч золотых и за каждого пленника еще по три тысячи.