Еще в озере было полно рыбы, Джейсон всегда об этом заботился. Я почувствовала спазм в желудке.
В конце концов детектив вернулся на веранду.
– Мне надо поискать ныряльщиков, – сообщил он. – Это займет какое-то время. И потом, надо заручиться согласием шефа.
Конечно же, такое мероприятие стоит денег. И не из окружного бюджета. Я глубоко вздохнула.
– Вы имеете в виду часы или дни?
– Может, понадобятся день-два, – наконец выдавил он из себя. – Здесь нужен тренированный человек. Вода очень холодная. И Джейсон говорил мне, что там глубоко.
– Ладно, – сказала я, стараясь справиться со своими чувствами. Тревога и нетерпение захлестывали меня, подобно голоду.
– Кстати, вчера вечером в городе видели Карлу Родригес. – Эта информация постепенно проникла в мой мозг, чтобы укорениться там в качестве первостепенно важной.
Карла Родригес – крошечная, смуглая и вся наэлектризованная – была той штучкой, из-за которой мой брат в свое время лишился ума. Собственно говоря, маленькая девушка-оборотень, которую Джейсон привел на новогоднюю вечеринку, чем-то ее напоминала. Три года назад Карла отбыла в Хьюстон, к немалому моему облегчению. Я просто устала от взрывоопасной ситуации, сопутствовавшей их роману. Страстные отношения перемежались громкими публичными скандалами с хлопаньем дверями и обрыванием телефонных проводов.
– Да? И где же она остановилась?
– У своей кузины в Шривпорте, – сообщил Бек. – Вы ее знаете – Дуви.
О да, Дуви Родригес частенько наведывалась в Бон Темпс, пока там жила Карла. Дуви была из тех развращенных городских кузин, которые время от времени наезжали с целью исправить наши сельские нравы. Конечно же, мы все жутко завидовали Дуви.
Подумалось, что встречи с сестрами Родригес не избежать.
По всему получалось, что мне судьба ехать в Шривпорт.
После этого детектив быстренько выдворил меня, сославшись на необходимость осмотреть дом вместе с офицером и пообещав держать со мной связь. Я знала (прочитав это в его мыслях), что он не хотел мне кое-что показывать. Собственно, и Карлу Родригес он подкинул, чтобы как-то отвлечь меня.
Я заметила, что теперь, когда речь шла о возможном преступлении, Бек выглядел гораздо увереннее. Чего доброго, потребует у меня обратно дробовик, объявив его вещественным доказательством. Однако Элсэй Бек не касался этой темы. Я, естественно, тоже.
Честно говоря, все это потрясло меня больше, чем я ожидала. Вначале, отправляясь на поиски брата, я верила, что с ним все в порядке – просто где-то засиделся (вернее сказать, залежался, ха-ха!) Я допускала наличие мелких неприятностей, но не такого масштаба. Положение оказалось гораздо серьезнее.
Выкроить деньги на покупку мобильника мне никогда не удавалось, так что сейчас надо было возвращаться домой. Я задумалась о предстоящих звонках и пришла к тому же неожиданному выводу, что и утром. Мне некому звонить. Собственно, и новостей достойных не было. Я почувствовала себя ужасно одинокой, и меня это очень расстроило. Однако еще больше мне не нравилось быть «женщиной в беде», которая появляется на пороге у друзей, чтоб разделить с ними груз своих забот.
Слезы навернулись на глаза. Как мне не хватало бабушки! Я съехала на обочину дороги, заглушила мотор и несколько раз изо всех сил ударила себя по щеке. В моем лексиконе сыскалось не одно славное имечко для Сьюки Стакхаус…
Шривпорт. Я должна поехать в Шривпорт и встретиться с Дуви и Карлой Родригес. Там же я попытаюсь вытянуть всю возможную информацию из Пэм и Чжоу – хотя до их пробуждения оставалось еще несколько часов. Это плохо. Я могу долго понапрасну ломиться в пустой клуб – хоть все каблуки сбей у закрытой двери, никто не откроет. Но выше моих сил было сидеть дома в бездеятельности. Возможно, в клубе мне удастся прочитать мысли кого-нибудь из людей-служащих и выяснить наконец, что же происходит.
Так. С одной стороны, находясь в Шривпорте, я не смогу поддерживать связь с домом. Но с другой стороны, я буду хоть что-то делать.
Пока я пыталась придумать еще какие-нибудь стороны для рассмотрения, произошло нечто.
Причем нечто не менее странное, чем события предыдущих дней. Пока я торчала на обочине, обливаясь слезами, у меня из-за спины вынырнула блестящая черная «камаро» и резко затормозила. Из открытой дверцы показалась роскошная женщина ростом по меньшей мере в шесть футов. Я мгновенно вспомнила ее – она стала украшением новогодней вечеринки в баре «У Мерлотта». На водительском месте сидела моя подруга Тара Торнтон.
«Однако все это очень странно», – подумала я, тупо глядя в зеркальце заднего обзора. Мы с Тарой уже давно не виделись. Прошло несколько недель с той нашей случайной встречи в вампирском клубе городка Джексон, штат Миссиссиппи. Тогда ее сопровождал вампир по имени Франклин Мотт – очень красивый особой специфической красотой «житель большого города». Знаете, такой напомаженный, развращенный и опасный как змея молодчик.
Тару я знала со средней школы, и она всегда выглядела великолепно: черные волосы, темные глаза и гладкая оливковая кожа. Она была достаточно умна и предприимчива, чтоб содержать магазинчик высококлассной женской одежды «Наряды от Тары» (естественно, высококлассной по меркам Бон Темпс). Мы сошлись с ней несколько лет назад на почве схожих условий жизни. Причем моей подруге приходилось еще хуже, чем мне.
Сколь ни хороша была Тара, она терялась на фоне своей спутницы. Волосы незнакомки, тоже роскошные и темные, приковывали взгляд рыжеватыми бликами. Темные глаза миндалевидной формы казались ненормально огромными, а кожа – молочно-белой. Отдельно надо отметить ноги длиной со стремянку и обширный бюст, которым наградила природа эту даму. В завершение следует сказать, что одевалась она во все красное (чем навевала мысли о пожарной команде). Под стать была и губная помада.
– Сьюки, – воскликнула Тара. – В чем дело?
Она поспешила к моей старенькой машине, не забывая, впрочем, поглядывать под ноги, чтоб не поцарапать высокие каблуки своих блестящих коричневых сапог. Я бы в такой обувке и пяти минут не проходила! Знаете, когда на работе целый день приходится бегать туда-сюда, такое великолепие не по средствам.
В своем джемпере шалфейно-зеленого цвета и темно-серых брюках Тара выглядела очень преуспевающей, привлекательной и уверенной в себе женщиной.
– Я накладывала утренний макияж, когда увидела полицейский репортаж от джейсоновского дома, – рассказывала она, усевшись на пассажирское место и нежно обняв меня. – Мы как раз ехали туда, а тут ты… В чем дело, дорогая?
В это время женщина в красном тактично отвернулась и принялась разглядывать что-то в окружающих лесах.
Я очень любила своего отца. И знала, что моя мать, как бы строга ко мне она ни была, всегда руководствовалась моим благом (думаю, эту мысль внушила и мне, и себе моя матушка). С Тариными родителями все обстояло иначе. Они были алкоголиками и скандалистами. Все старшие братья и сестры Тары поспешили ускользнуть из дома, предоставив младшенькой платить по родительским векселям.