Заметив сомнения в ее голосе, когда он попросил поискать перстень, Ваня незамедлительно предложил ей денег. Эльвира слышала, как он с кем-то советовался насчет суммы, которую она назвала, и поняла, что все будет оплачивать муж той девицы. Еще тогда Эльвира обратила внимание на стоимость ее вещей, поэтому сейчас совесть ее не мучила.
Самым простым вариантом ей казалось подождать до утра, а затем позвонить Ване и сказать, что ничего не нашла, но несмотря ни на что, Эльвира все же обладала достаточными моральными принципами, чтобы так не делать. Речь все же идет о жизни знакомого ей человека. Взять денег за помощь не казалось ей чем-то зазорным, но все же эту самую помощь следовало оказать в меру своих возможностей. Тем более Ваня прозрачно намекнул, что за найденный перстень муж девицы заплатит отдельно. И даже самой себе Эльвира едва ли призналась бы, что кроме денег, ее привлекает еще и возможность приезда Вани, если она найдет перстень. В конце концов, не почтой же его отправлять?
Первым делом она решила поискать в доме колдуна. Конечно, только переехав в Красный Яр и решив выдать себя за его потомка, она перерыла этот дом вдоль и поперек, стремясь завладеть как можно большим количеством его вещей, чтобы поддержать легенду. Да и мальчишка, его настоящий внук, небось, тоже в нем уже порыскал. Однако все же самым логичным она считала начать поиски перстня именно оттуда.
В столь поздний час на улице уже никого не было, поэтому до окраины села, где среди таких же полусгнивших-полусгоревших домов находился дом колдуна, Эльвира добралась, никого не встретив. Впрочем, даже если бы ее кто-то и увидел, это все равно могло сыграть ей на руку. Она уже даже слышала перешептывания местных женщин, обсуждавших, как ведьма ночью ходила на ту окраину.
Дом выглядел уныло: обгоревшие стены в темноте осенней ночи казались еще более устрашающими, чем были на самом деле. Стараясь унять колотящееся сердце, Эльвира включила прихваченный с собой фонарь и принялась тщательно обследовать остатки мебели, особенное внимание уделяя мусору под своими ногами: если перстень когда-то обронили, он мог проваляться здесь пятьдесят лет, прикрываясь какой-нибудь гнилой доской.
– Ты чего здесь забыла?
Эльвира от неожиданности не только подпрыгнула на месте, но и вскрикнула, тут же выругавшись на себя за это: она не какая-нибудь деревенская баба, колдунье не пристало пугаться.
На пороге дома, зажав зубами сигарету и прислонившись плечом к косяку, стоял Егор, настоящий внук колдуна. За лето он прилично вытянулся и теперь ростом был уже почти с Эльвиру, хотя едва ли кто-то мог назвать ее маленькой. Детская субтильность тоже куда-то делась, уступив место первым юношеским мускулам, а вкупе с врожденными способностями к магии и кое-каким приобретенным навыкам Егор становился опасным кандидатом для встреч ночью за селом, где в случае чего можно орать хоть до посинения, никто все равно не услышит.
Эльвира и раньше его опасалась, а уж узнав в марте о нем всю правду, теперь всячески старалась избегать с ним встреч. В том расследовании она участвовала лишь косвенно, на остров не ездила, но Ваня потом ей многое рассказал [3] . Говорят, женщины любят поболтать. Ничего подобного: нет более болтливого существа, чем мужчина в постели, если, конечно, не дать ему сразу уснуть. Они выбалтывают все свои тайны, даже не задумываясь.
– Сам-то почему не в люльке еще? – нагло спросила Эльвира в ответ, стараясь придать голосу побольше уверенности.
– Тебя не спросил, – огрызнулся Егор, проходя внутрь и внимательно разглядывая застывшую столбом Эльвиру. – Чего забыла здесь, спрашиваю? Сама правду расскажешь или заставить?
– Перстень ищу, – неожиданно призналась Эльвира.
В глазах мальчишки промелькнул неподдельный интерес.
– Какой перстень?
– У твоего деда был перстень, вот такой, – Эльвира ткнула ему под нос свою руку, на одном пальце которой красовалась реплика. Егор жадно уставился на нее. – Это подделка, нашла эскиз в дневнике твоего деда. А теперь мне нужен настоящий.
– Зачем?
– Помнишь тех людей, которые приезжали сюда в марте и нашли пропавших на острове ребят?
Егор кивнул, глядя на Эльвиру с каким-то детским любопытством, в этот момент напоминая обычного четырнадцатилетнего подростка, а не опасного колдуна.
– Теперь одной из них нужен этот перстень. Вопрос жизни и смерти.
– А-а-а, – понимающе протянул Егор, – он все же добрался до кучерявенькой.
Эльвира испуганно вздрогнула.
– Я уже тогда видел его рядом с ней, – довольный произведенным эффектом, продолжил Егор.
– Почему ты не предупредил ее?
– Я похож на Иисуса, всех спасать? Темные Ангелы не преследуют людей просто так. Раз он был рядом, значит, она сама в этом виновата. Я не дебил подставляться. – Он снова затянулся сигаретой, затем затушил окурок о стену дома, но спрятал его в карман, как будто не хотел сорить здесь. – Нет здесь никакого перстня, я бы давно его нашел. Можно в пещере глянуть. Если где-то и есть, то там.
– Сможешь меня отвезти туда? Я заплачу.
– Сейчас?
Эльвира задумалась. Плыть ночью на остров и лезть в пещеру в сопровождении Егора было еще опаснее, чем встречаться с ним здесь, но она уже рассказала ему про перстень, о котором он, судя по его реакции, ничего не знал. Теперь он наверняка сейчас же попрется за ним на остров. Если он доберется до перстня первым, то ей уже в жизни не отдаст. И плакали тогда ее деньги. Единственный вариант – отправиться вместе с ним и припрятать перстень первой так, чтобы он даже не заметил ничего. В этом Эльвира была сильна, без подобного таланта в ее ремесле долго не протянешь.
– А чего ждать? Или ты боишься? – Она специально провоцировала его, но он был явно не из тех, кто поддается на провокации.
– Я-то? – Егор даже хмыкнул от такого предположения. – Я ничего не боюсь, странно, что ты не боишься. Пять тыщ гони и поехали.
Эльвира тихонько выдохнула. Пять тысяч для мальчишки казались, видимо, неплохими деньгами за такую услугу, а для мужа девицы, с которого она обязательно стребует эту сумму поверх уплаченной, небось, капля в море. В ресторане за ужин столько оставляют в своем Санкт-Петербурге.
«Ничего, пожрут дома один раз», – с неожиданной злостью подумала она.
На остров они добрались довольно быстро и без приключений. С тех пор, как в марте Ваня со своими друзьями вынес из пещеры останки колдуна, сняв с нее тем самым предсмертное проклятие, вызывающее временную аномалию, и сделав по сути доступной для всех, сюда повадились приезжать все, кому не лень. Исследовали пещеру, устраивали пикники, естественно, за собой не убирая.
– Все засрали, твари, – выругался Егор, отбрасывая ногой очередную бутылку, которыми теперь был усеян остров. – Это все твои дружки виноваты, – бросил он идущей следом Эльвире. – А я теперь спасай их. Перстень пусть только вернут потом, если найдем.