Где-то на самой границе сознания вяло дёрнулось беспокойство – кажется, тот, кто так вольно обращался с Данри, всё-таки был мужчиной, – но ватные мышцы не слушались, и ему удалось только слабо пошевелиться. Повязку завязали крепко, но аккуратно, и шеи чуть пониже уха тут же коснулись тёплые губы. Дану удалось неимоверным усилием воли поднять руки, однако ладони бессильно скользнули по груди неизвестного, и его запястья тут же перехватили.
– Не надо. – Тот же мягкий шёпот, и язык настойчивого поклонника провёл влажную дорожку до самой ключицы.
На несколько секунд сознание снова отключилось, Кинаро погрузился в вязкую темноту, а когда вынырнул обратно, обнаружил, что его голова безвольно откинута на ту же каменную стену, а рубашка, кажется, наполовину расстёгнута. И кто-то настойчиво и вместе с тем нежно скользил по груди подушечками пальцев, обрисовывая мышцы, а за пальцами следовали губы… Данри вдруг стало щекотно, и он не сдержал тихого хихиканья. Жаль, сил увернуться не было – слабость не проходила. Он погрузился в странное состояние раздвоения, вроде всё чувствовал, что с ним происходит, но часть сознания наблюдала за этим словно со стороны, отстранённо. Вот некто скользнул ладонями выше по груди, по плечам, и медленно спустил с них рубашку. Стало немного прохладно, Кинаро непроизвольно вздрогнул и снова попытался оттолкнуть нахального чужака. Так к нему прикасалась только Эрмеара… Но это точно не она.
– Шшшш… – словно сквозь толщу воды донёсся голос. – Я тебя согрею…
Чьё-то тело прижалось к Данри, руки обняли за пояс, и непонятный похититель попытался поцеловать фаворита. Видимо, то, чем опоили Дана, имело какие-то побочные эффекты, потому что голова вдруг резко закружилась, ему показалось, он бесконечно проваливается назад, в пропасть без дна. В руках на какие-то мгновения появилась сила, и он вцепился в плечи неизвестного, всерьёз опасаясь упасть. Голова дёрнулась, поцелуй пришёлся в подбородок. Снова тихий смех, и чужие ладони медленно провели по спине – тело непроизвольно отреагировало и выгнулось.
– Какой чувствительный, надо же. – Дыхание буквально обожгло ухо, а потом всё те же губы прихватили мочку, и незнакомец аккуратно чуть сжал на ней зубы.
Неизвестно, чем бы всё закончилось – точнее, как раз очень хорошо известно, – но вдруг послышался ещё один голос, молодой и встревоженный. И тоже знакомый, однако сознание Данри отказывалось выуживать из памяти имя.
– Сюда идут! – быстро произнёс гость. – Похоже, по его душу.
Тот, кто обнимал Кинаро, издал тихий досадливый возглас и резко отстранился. Пальцы снова ласково погладили щёку и сдёрнули повязку.
– До встречи, наваждение. – Сознание снова поплыло, звуки отдалились. – Я придумаю, как нам закончить начатое.
К горлу Дана вдруг подкатил горький комок, по телу прокатилась ледяная дрожь, и сознание в очередной раз выключилось. Он уже не видел и не помнил, как через несколько минут в опустевшем гроте появился встревоженный Эригор и бросился к неподвижно лежавшему на скамейке другу. А потом, бегло осмотрев его и убедившись, что всё в порядке, аккуратно надел на него рубашку, взвалил на плечо и медленно пошёл обратно во дворец.
Виконт возвращался с тренировочной площадки, решив немного размяться с мечом – несмотря на спокойное течение придворной жизни, Эр регулярно занимался вместе с дворцовой стражей. Он уже предвкушал, как захватит полотенце и чистую одежду и прогуляется к озеру искупаться, и можно даже заглянуть к Дану и с собой прихватить, наверняка после обеда он все дела свои решил. Но, едва переступив порог гостиной, заметил на столе лист бумаги.
– Что-то много записок в последнее время, – пробормотал он под нос и взял послание.
Первое, что проверил – подлинность. Автором записки действительно оказался Данри. А вот то, что он пошёл встречаться с Хилом где-то на краю парка, настораживало. Что такого хотел ему сообщить Элсени, что понадобилось устраивать встречу в таком странном месте? Решил пожаловаться на свою несчастную любовь? Сомнительно, Хил больше всего переживал, что Дану станет известна его не слишком приятная тайна, и тот начнёт шарахаться. Хилдар действительно хорошо относился к Дану.
Эр прищурился и прикрыл глаза, проверив, где сейчас Кинаро: утром, когда они разговаривали, он прицепил к нему маленький, видимый только ему следящий светлячок. И сейчас он мигал как раз на границе парка. Мигал?.. Виконт замер, ему понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить: с Даном что-то не так. Светлячок цеплялся к сознанию и должен был гореть ровно, а это мерцание означало, что фаворит не в порядке. Очень не в порядке, если учесть тревожный оранжевый цвет вместо привычного светло-жёлтого. Эр выругался, смял записку и выскочил из комнаты, молясь про себя успеть вовремя. Радовало хотя бы то, что Данри оставался на месте. Главное, чтобы с ним самим всё в порядке было…
Виконт бежал по дорожкам, не обращая внимания на удивлённые взгляды встречавшихся изредка придворных, и держал внутренним зрением мерцающую точку, которая становилась ближе. И её цвет медленно, но верно темнел. Эригор сплюнул, внутри заворочалось глухое раздражение: и чего кому-то неймётся, не оставят Дана в покое?! Ну, если это снова козни Альдо… Он собственноручно сделает так, чтобы нашлось, за что упечь этого интригана за решётку! И никакие оправдания Хила, что они давно дружат, не помогут! Элсени слишком простодушный, его легко обвести вокруг пальца, и за время знакомства с ним Эр уже успел понять, что у приятеля нет двойного дна. А Корин слишком умелый актёр, судя по тому, что никто раньше не догадывался о его влечении к королеве. Да и сейчас он ничем себя не выдавал, если бы Джоргар не поделился сведениями.
Эригор свернул за очередной поворот и резко затормозил у безлюдной беседки. Кажется, здесь Дан собирался встречаться с Хилдаром. Как и ожидалось, внутри никого не было, а точка мигала дальше. Виконт перевёл взгляд на узкую тропинку, уводившую в пышные кусты. Грот. Излюбленное место свиданий придворных, о котором вроде знали многие, и поэтому не говорили – все же и так знают. Кто?! Очередная ушлая фрейлина?! Джоргар не сказал Эригору, кто положил глаз на фаворита, и в общем правильно сделал: Эр, конечно, чтил интересы страны и безопасность и болтливостью не отличался, но здесь затрагивались и интересы его друга. А Кинаро за эти два года действительно стал для него большим, чем просто выполнение задания герцога. Виконт решительно зашагал по тропинке, сжимая руки в кулаки, молча радуясь, что тут нет мелких камешков, как на других ухоженных дорожках. Они имеют отвратительное свойство тихо хрустеть под ногами, выдавая присутствие посторонних. А сейчас шагов Эригора при всём желании нельзя было расслышать. Он двигался совершенно бесшумно и всё-таки, когда наконец пришёл к гроту, не обнаружил там никого, кроме Данри. Без сознания и без рубашки.
– Твою!.. – сквозь зубы прошипел Эр, всего одно мучительное мгновение раздумывая, искать ли того, кто затащил сюда фаворита, – вряд ли он далеко ушёл.
Но бледность Кинаро и прерывистое дыхание вызывали нешуточную тревогу, и виконт мысленно махнул рукой: здоровье друга важнее, а там дальше что-нибудь придумает. Он наверняка что-то видел или слышал, и это можно будет использовать, в крайнем случае, просто вытрясти из Джоргара. Эти игры становятся слишком опасными…