– Да я завсегда! – ухмыльнулась старушка, опять двинувшись к цеху. И тут же сменила тему: – Ну и вопрос ещё один меня гложет: как ты умудрялась воздействовать тогда на Горбушина? Ведь у мужика в отношении тебя явно крыша поехала, я же вижу.
– Ну-у-у… это не каждому дано, Галчонок. Я ведь самую малость стала жрицей, вот у меня кое-что и стало получаться… Жаль, что на омоложенных это совсем не действует.
Она резко вздохнула. Но сестра не отступилась.
– Так и я вроде как тоже чуточку жрицей стала. Пусть и нарушила правила, но на пару секунд глаза открыла.
– Ты ведь утверждала, что всего на одно мгновение? – начала скандалить Прасковья. – Или как тебя понимать?
– Да где одно мгновение, там и второе! Какая разница? – пялились та на сестру честными и преданными глазами. – Да и на общую пользу дела мои новые умения пойдут, ты мне только помоги в них разобраться. Не то чувствую что-то, хочется этим воспользоваться, а понять свои силы не получается. Или это мне мерещится?
Прасковья хоть и рассердилась, но быстро отошла, размякла, а там и проворчала:
– Ладно, дома попробую объяснить…
За то время, пока они были наедине, женщины успели сделать многое не только в цеху.
Когда вернулся Александр, его первым делом взяли в оборот по поводу полной и тотальной конспирации. Он похмыкал, покривился, но вынужден был признать предпринимаемые меры правильными. И согласился даже в горнице вести разговоры только иносказательно и с соответствующим обращением. С именами договорились тоже не путаться.
Затем они наскоро пообедали, оставили Галину Григорьевну на хозяйстве и отправились в Гаревку. Туда по просёлочным дорогам было километров шестнадцать. И естественно, что Лариса свет Фёдоровна решила прокатиться на своём спортивном мотоцикле. И слушать не захотела уговоры ни своего напарника, ни сердобольной сестры. Только и прикрикнула:
– Мой мотоцикл! Что хочу, то и делаю!
Пришлось от неё отступиться. Единственное, чего добился Кох, так это заставил выполнить его встречное условие.
– Неизвестно, какие ещё уголовники могут оказаться в лесу. Да и комендантские отряды наверняка продолжают прочёсывать местность. Поэтому едем только рядышком, не теряя друг друга из видимости.
Так и поехали на двух тарахтелках.
Дороги уже отлично подсохли после памятных гроз, ручьи и лужи не мешали. А потому добрались быстро, минут за сорок. Да и на месте заранее предупреждённый владелец собачьего питомника уже ждал. При знакомстве сбылись все предсказания: мужик, которому было под пятьдесят, буквально «поплыл», пытаясь произвести на обворожительную даму впечатление. Если бы не присутствие возле женщины «её сына», кинолог так и разговаривал бы одними комплиментами.
Устроил экскурсию, описал всех лучших собак, предлагая выбирать любую из обученных к охране территории, какая нравится.
– Нам бы желательно две, – объясняла Козырева. – И небольшие, иначе не прокормим. Что посоветуешь?
Тот всё-таки отнёсся к делу профессионально и добросовестно. Выяснил размеры территории, а потом вдруг предложил:
– Ларисочка, а вы возьмите трёх! – и подробно разжевал, что к чему. – На таком пространстве лучше всего себя ведут собачки, когда они в старой, дружной компании. И у меня есть одна такая компания. Два фокстерьера и один нечистокровный доберман. Все три – сучки. И едят они сущие пустяки. А фокстерьеры ещё и на крыс да сусликов прекрасно охотятся. Доберман зайцев легко берёт. И хоть внешне порода испорчена – зато по уму собачка всё лучшее от предков собрала. Можно сказать, что обе подружки её слушаются чуть ли не лучше чем меня. Поверьте мне, лучшего коллектива для охраны поместья, если оно у вас чётко огорожено, не существует в природе. И обучены они идеально. Достаточно только раз их провести по всему периметру и потом покормить, как они всё поймут. И эти умницы не будут без толку лаять на прохожих с улицы, на кошек или на детей. Только если будет нарушена граница участка. Мало того, две из них могут вполне ходить по следу, так что для охоты…
– Нет-нет, мы не браконьеры! – засмеялась покупательница. – Ну и хотелось бы узнать, сколько эти три прелестных создания будут нам стоить?
– Сущая ерунда! Ради вашей бабушки, безмерно мною уважаемой Прасковьи Григорьевны, каждая собачка обойдётся… и то не сразу, а потом… по пять головок сыра. Не дорого?
Чувствовалось, что он отдал бы за десяток – всех трёх сразу. А если очаровательная Ларисочка позволила бы к себе прикоснуться, то и задаром. Но…
Но покупатели примерные цены знали, тем более на обученных собак. Так что совести не хватило торговаться. Ударили по рукам, получили в аренду ошейники с поводками, тщательно привязали к тихоходному и не рычащему мотороллеру и отправились домой.
Добрались без проблем, хоть и ехали больше часа. Зато на месте на какое-то время все трое обитателей дома прочувствовали себя настоящими укротителями. И по периметру водили, и палки заставляли приносить, и мячики, и даже попробовали играть в прятки, стараясь схорониться в сараях или за ними. Свой высокий класс новые помощники подтвердили на все сто. Умели делать всё! А скорее всего и больше, потому как посматривали на людей с некоторым снисхождением.
Накормили, постелили отличных тряпок в старые будки между поленницами дров, которые уже лет десять не использовались, и только тогда Галина Григорьевна озадачилась:
– Говорите, они мало едят? Как бы не так… Но ничего, лично попрошу каждого из соседей, что молоко приносят, ещё и что-нибудь для собачек прихватывать. Чай они их же сыр будут охранять, вот пусть и поделятся тем, что осталось после стола. Иначе Сашенька не наездится в магазин за ливером.
Судя по фырканью Сашеньки, он и не собирался ездить.
Но зато следующую ночь спали сравнительно спокойно. Опасений, что кто-то подкрадётся к окнам и станет подслушивать, уже не возникало.
Приехав в Москву, Цаглиман сразу же отправился на квартиру своей сестры. Благо, что с ней имел устную договорённость присматривать по-родственному за квартиркой, пока выехавшая в Италию семейка не обустроится как следует. А потом, если всё будет спокойно, то сестра обещалась дать сигнал для сдачи квартиры внаём. При старых связях и знакомствах Бориса подобное дело было бы весьма выгодным. Он уж постарался бы найти солидного человека, желающего жить в спокойном, удобном районе Москвы.
Будучи человеком предусмотрительным, Цаглиман с собой комплект ключей не носил, а прятал в надёжном, но весьма удобном для хранения месте. За электросчётчиком своей квартиры. А дверцу щитка без труда открывал банальной отмычкой, сделанной из кусочка проволоки. Даже отыщи случайно ключи электрик да пойми, от которой они квартиры, брать в ней было нечего. А некоторые документы да справки о рождении тоже были припрятаны в тайнике под подоконником.