Я кивнула. Это более или менее совпадало с моим впечатлением об Эрике, а его в некоторых отношениях очень хорошо знала… хотя в других отношениях могла не знать совсем.
— Это куда лучше, чем в Арканзасе, — сказала Фелисия.
— А почему вы оттуда уехали? — спросила я, не в силах удержаться от любопытства. Среди вампиров я еще не встречала таких простодушных.
— Питер Тредгилл, — ответила она. — Наш король. Только что женился на вашей королеве.
София-Анна Леклерк Луизианская моей королевой никак не была, но я уж из любопытства хотела продолжить разговор.
— А что такого уж плохого в Питере Тредгилле?
Тоже оказался вопрос на засыпку. Очень долго она думала.
— Он злой и завистливый, — сказала она, хмурясь. — Никогда его не устраивало собственное положение. Когда он стал королем — а он годами для этого строил интриги — все равно не был доволен. Оказалось, штат его не устраивал, понимаете?
— Вроде как, — сказала я. — «Любой штат, согласный признать меня королем, не стоит того, чтобы в нем царствовать»?
— Вот именно! — ответила Фелиция с таким видом, будто я невесть какая умная, что придумала такую фразу. — Он долго-долго вел переговоры с Луизианой, и даже Нефритовый Цветок устала слышать о королеве. Наконец она согласилась на союз. Через неделю после празднования король опять ходил мрачный. Вдруг оказалось, что этого мало, а она еще и должна его любить, все отдать ради него.
Фелисия покачала головой, будто удивляясь королевским капризам.
— Так это не был брак по любви?
— Вот уж это короли и королевы вампиров учитывают в последнюю очередь, — сказала Фелисия. — Сейчас он наносит визит королеве в Новом Орлеане, и я очень рада оказаться в противоположном конце штата.
Насчет состоящей в браке царственной пары и нанесения визита до меня не совсем дошло, но мне пора было возвращаться к работе.
— Спасибо, что навестили, Фелисия, и ни о чем не беспокойтесь. Я рада, что вы работаете у Эрика.
Фелисия мне улыбнулась — ослепительное и зубастое зрелище.
— А я рада, что у вас нет намерения меня убить.
Я тоже ей улыбнулась, но несколько нерешительно.
— Могу вас заверить: теперь, когда я знаю, кто вы, у вас ни одного шанса нет ко мне подкрасться, — продолжала Фелисия.
Вдруг в ее глазах проглянул истинный вампир, и я поежилась. Недооценить Фелисию — это может быть роковая ошибка. Умная — нет, дикая и свирепая — да.
— В мои планы не входит подкрадываться к кому бы то ни было, тем более к вампиру, — ответила я.
Она мне решительно кивнула и выплыла из бара так же внезапно, как появилась.
— Что это вообще было? — спросила Арлена, когда мы оказались у стойки, одновременно ожидая наших заказов. Я заметила, что Сэм прислушался.
Я пожала плечами:
— Она работает в «Веселье», в Шривпорте, и просто хотела со мной познакомиться.
Арлена уставилась на меня:
— То есть она должна была это с тобой утрясти? Сьюки, тебе надо держаться подальше от мертвых и больше общаться с живыми.
Я уставилась на нее в ответ:
— Откуда ты набралась таких мыслей?
— Ты так говоришь, будто я сама думать не умею.
Арлена никогда в жизни ни одной мысли сама не придумала. Ее второе имя — Терпимость. В основном потому, что она слишком ленива, чтобы становиться в позу моралиста.
— Прости, но меня это удивило, — сказала я, вдруг осознав, как резко я только что оценила женщину, которую считала почти подругой.
— Ну, я ходила в церковь с Рейфом Прюдомом.
Рейф Прюдом мне нравился — очень спокойный мужчина сорока с лишним лет, работающий в «Пеликан стейт Тайтл компании». Но мне никогда не представлялось случая узнать его получше, услышать его мысли. Может, это с моей стороны упущение.
— А что за церковь, в которую он ходит? — спросила я.
— В «Братство солнца», новая церковь.
У меня сердце упало почти буквально. Я не стала упоминать, что «Братство» — собрание фанатиков-расистов, объединенных страхом и ненавистью.
— На самом деле это не церковь, как ты знаешь. И есть ветвь «Братства» где-то поблизости?
— В Миндене. — Арлена отвернулась воплощением чувства вины. — Я знала, что тебе не понравится. Но я видела там этого католического священника, отца Риордана. Так что даже рукоположенные считают, что это нормально. Мы там были последние два воскресенья.
— И ты в это все веришь?
Но тут Арлену окликнул один из ее клиентов, и она с явной радостью поспешила прочь.
Я посмотрела в глаза Сэму — он тоже был встревожен. «Братство солнца» — антивампирская, антитолерантная организация, и влияние ее распространялось все шире. Некоторые анклавы «Братства» не были воинственны, но многие из них проповедовали ненависть и страх в самых крайних формах. Если у «Братства» есть тайный погромный список, я там наверняка числюсь. Основатели «Братства» Стив и Сара Нелвин были изгнаны из самой своей прибыльной церкви в Далласе, потому что я вмешалась в их планы. Пары покушений мне удалось избежать, но оставался шанс, что «Братство» меня выследит и устроит засаду. Они меня видели в Далласе, видели в Джексоне, и рано или поздно они сообразят, кто я и где живу.
У меня много было о чем беспокоиться.
На следующее утро Таня заявилась ко мне домой. Было воскресенье, у меня выходной, и настроение весьма жизнерадостное. В конце концов, Кристалл выздоравливает, Квинну я вроде понравилась, от Эрика ничего не слышно, так что он, быть может, оставит меня в покое. Я старалась быть оптимистичной. У моей бабушки любимой цитатой из Библии была такая: «Довлеет дневи злоба его». Она объясняла это так, что не надо волноваться о завтрашнем дне или же о том, что не в твоей власти изменить. Я пыталась практиковать эту философию, хотя чаще всего это бывало затруднительно. Но сегодня — просто.
Птицы чирикали и свистели, жужжали насекомые, насыщенный пыльцой воздух был насыщен еще и покоем, будто его тоже испускали растения. Я сидела на веранде в розовом халате, прикладываясь к чашке кофе и слушая «Автомобильные разговоры» на радио «Ред-Ривер», и было мне по-настоящему хорошо, но тут на мою дорожку свернул «додж-дарт». Машину я не узнала, зато узнала водителя, и тут же мирное настроение сменилось вспышкой подозрительности. Теперь, когда я знала о близости новой ячейки «Братства», любопытная Таня стала мне подозрительна еще более. И видеть ее у себя я совсем была не рада. Простая вежливость не позволяла сразу ее прогнать — не имея поводов больше, чем у меня было, — но и улыбаться ей приветливо я, вставая с кресла, отнюдь не стала.
— Доброе утро, Сьюки! — крикнула она, выходя из машины.