О нет! Очень дело плохо. Мне предстоит в ближайшие минуты умереть здесь, в Новом Орлеане, в квартире моей кузины, далеко от друзей и родных.
У вампира лицо и руки были полностью в крови.
Амелия неуклюже подползла к нам по полу, оставляя кровавый след от раненой ноги. Ей бы бежать отсюда, меня она спасти не может. Канделябров больше нет. Но у нее было иное оружие, и она протянула к вампиру дрожащую крупной дрожью руку.
— Utinam hic sanguis in ignem commutet! — выкрикнула она.
Вампир отшатнулся, вопя и вцепляясь ногтями в лицо — вдруг оно покрылось язычками синего пламени.
А в дверь ворвались полицейские. Тоже вампиры.
И случился интересный момент: они решили, что это мы напали на Джейка Перифоя. Нас с Амелией, окровавленных и вопящих, прижали к стене. Но тем временем кончилось действие заклинания, которым Амелия швырнула в нового вампира, и он прыгнул на ближайшего полицейского — это оказалась черная женщина с гордо выпрямленной спиной и хорошо выраженной переносицей. Тетка выхватила дубинку и беспощадно прошлась по зубам новичка. Ее напарник, коротышка цвета ириски, схватился за бутылку «Истинной крови», висевшую у него на поясе как оружие. Сорвав с нее пробку зубами, он сунул резиновый наконечник в жаждущую пасть Джейка Перифоя. И воцарилось молчание — новорожденный вампир присосался к бутылке. А мы стояли, тяжело дыша и истекая кровью.
— Теперь он будет тихий, — сказала женщина, и глубина ее голоса давала понять, что она куда больше афро-, чем американка. — Кажется, мы его усмирили.
Мы с Амелией сползли на пол, когда коп-мужчина нам кивнул, что к нам претензий нет.
— Вы уж простите, что мы перепутали, кто тут хороший, кто плохой, — сказал он голосом теплым, как растопленное масло. — Как вы, дамы?
Приятно, что голос был такой благожелательный, потому что клыки у него были наружу. Наверное, возбуждение от крови и драки вызвало такую реакцию, но как-то смущало видеть ее у слуги закона.
— Не очень, — ответила я. — У Амелии сильное кровотечение, да и у меня, кажется, тоже.
Укус болел не так сильно, как будет потом. В слюне вампира есть следы анестетиков и еще — заживляющее вещество. Но оно предназначено для заживления уколов от клыков, а не рваной раны от зубов в человеческом теле.
— Нам нужен врач.
Я знала одного вампира в Миссисипи, умевшего заживлять большие раны, но эта способность редко встречается.
— Вы обе люди? — спросил он.
Женщина что-то ворковала над новым вампиром на незнакомом языке. Не знаю, воспринимал ли его бывший вервольф Джейк Перифой, но он чувствовал уют и безопасность. Ожоги у него на лице заживали прямо на глазах.
— Да, — ответила я.
В ожидании санитаров мы с Амелией сидели, прислонясь друг к дружке, и молчали. Это уже второй труп я нахожу в чулане или третий? Может, мне лучше вообще больше никогда чуланов не открывать?
— Должны были понять, — устало произнесла Амелия. — Когда от него запах не пошел, надо было понять.
— Я вообще-то поняла. Но толку мало, потому что поняла всего за полминуты до того, как он проснулся.
У меня голос звучал так же слабо, как у нее.
Дальше я помню все смутно. Все думала, что сейчас самое время упасть в обморок, если я собираюсь это сделать, потому что не тот это был процесс, в котором мне хотелось участвовать, но у меня просто не получалось потерять сознание. Санитарами оказались двое милых молодых людей, которые решили, что мы развлекались с вампирами и малость увлеклись. Вряд ли кто-нибудь из них в ближайшее время готов был пригласить в кино меня или Амелию.
— Не стоит связываться с вампирами, cherie, — сказал тот, что работал со мной. На табличке у него на груди была фамилия: ДЕЛАГАРДИ. — Считается, что они неотразимы для женщин, но знали бы вы, сколько несчастных девушек нам приходится потом латать. И это еще те, кому повезло, — добавил он мрачно. — Как вас зовут, юная леди?
— Сьюки, — ответила я. — Сьюки Стакхаус.
— Очень приятно, мисс Сьюки. Вы с вашей подругой, похоже, хорошие девушки. И держитесь людей получше — живых людей. Сейчас город наводнен мертвецами. Правду вам сказать, куда лучше было, когда все жители дышали. Сейчас давайте поедем в больницу, вас там зашьют. Я бы пожал вам руку, не будь она вся в крови, — сказал он и вдруг улыбнулся, белозубо и очаровательно. — И я вам дал только что хороший совет. Бесплатно, красавица.
Я улыбнулась, но это был последний раз перед долгим перерывом — начала ощущаться боль. И очень скоро я была занята только ею.
Амелия оказалась настоящим воином. Она стиснула зубы, сдерживаясь изо всех сил, и продержалась до самой больницы. Мне показалось, что в приемном отделении битком. Из-за кровотечения и эскорта полиции (да и дружелюбный Делагарди с напарником замолвили за нас словечко), нас с Амелией сразу же положили по занавешенным кабинкам, соседним. Мы лежали рядом, ожидая очереди к врачу. Я была за это благодарна — знала, что для отделения скорой помощи в городской больнице это еще быстро.
Слушая вокруг себя шуршание, я старалась не выругаться из-за боли в руке. Иногда, когда она чуть спадала, я думала, что же сталось с Джейком Перифоем. Копы-вампиры отвезли его в вампирскую камеру тюрьмы, или ему все простили, поскольку он был новообращенным вампиром без наставника? Насчет этого был принят какой-то закон, но я не могла вспомнить, о чем там говорится. Не беспокоиться об этом я не могла. Я знала, что молодой человек стал жертвой своего нового состояния, что вампир, который его обратил, должен был присутствовать при пробуждении, чтобы помочь ему справиться с голодом. Но упомянутый вампир — почти наверняка моя кузина Хедли, вряд ли ожидавшая, что ее убьют. И только стазис, наложенный Амелией на квартиру, не дал Джейку подняться еще раньше. Странная ситуация, вряд ли имеющая прецеденты даже в вампирских анналах. И вообще, чтобы вервольф стал вампиром! Неслыханно. А может ли он по-прежнему перекидываться?
Мне пришлось думать какое-то время об этом и еще о чем-нибудь, потому что Амелия лежала слишком далеко — не поговоришь, даже если бы она была в настроении. Через двадцать минут, в течение которых меня побеспокоила только сестра, записавшая кое-какую информацию, я с удивлением увидела высунувшегося из-за занавески Эрика.
— Можно войти? — пробормотал он. Глаза у него были вытаращены, и слова он слишком долго подбирал. До меня дошло, что запах крови в приемном отделении действует на вампира возбуждающе, заводит его. Я поймала взглядом блеск клыков.
— Да, — ответила я, озадаченная присутствием Эрика в Новом Орлеане.
Вообще-то общаться с Эриком у меня не было настроения, но не говорить же бывшему викингу, что ему нельзя войти в занавешенную ячейку. Здание общественное, и мои слова его бы не связали. И вообще он мог бы остаться снаружи и просто так разговаривать, пока не выяснит то, зачем пришел. Эрика не переупрямишь.