— То есть ты должен уйти и оставить меня. Он кивнул.
Эта идея испугала ее.
— А что, если микроволновка отключится?
— Я поставил ее на максимум. Таймер будет держать ее больше девяноста девяти часов.
— Вчера предсказывали, что сегодня разразится гроза. Так и будет?
— Думаю, что да.
— А вдруг отрубится электричество?
— Этого практически никогда не бывает.
— Но что, если?..
Его лицо снова обрело мрачное выражение.
— Не знаю.
— Еще как знаешь: я стану врагом. — И не смогу контролировать себя. И перестану существовать как личность. — Мы должны провести проверку. Я хочу знать, сколько смогу продержаться с отключенной микроволновкой.
— Не думаю, что это хорошая мысль…
— Пожалуйста, Джек. Мы остановим ее всего на двадцать секунд.
— На десять.
— На двадцать — и потом снова включим. Что бы я ни говорила, через двадцать секунд включай ее.
— Ладно, — сказал он, недовольно качая головой. — Но мне это не нравится.
— А что уж обо мне говорить. — У нее уже стали влажными ладони. — Но я должна знать.
— Готова? — Джек положил палец на кнопку «пауза». — Начали! — И он нажал ее.
Когда жужжание духовки смолкло, Кейт уставилась на циферблат.
— Пять секунд, — сказал Джек, глядя на свои часы. Пока ничего.
— Десять секунд. Все нормально.
И тут возникло какое-то иное гудение — человеческого голоса вместо механических звуков, и ее окатило волной теплой любви… казалось, даже окружающий воздух обрел золотистое свечение.
Кейт, нам так не хватало тебя. Он не причинил тебе вреда? Ты не должна позволять ему снова так вести себя.
Поток разрозненных мыслей и ощущений нахлынул и закрутил ее, она слышала и разбирала лишь отдельные слова.
Ты нужна нам, Кейт. И куда больше, чем раньше.
— Пятнадцать секунд, — сказал Джек.
Она удивилась, чего ради он считает. Минуту назад он разбил стекло духовки и включил ее, а теперь снова выключил.
— Шестнадцать.
Она чувствовала, что теряет время. Сколько у нее осталось?
— Семнадцать.
Должно быть, он включил духовку и прервал ее контакт с Единством.
Да, Кейт. Он надолго увел тебя от нас. Он собирается сделать это снова? Поэтому он и считает?
Я не знаю.
— Восемнадцать.
Сколько осталось, пока он снова не включит печку?
Я не знаю!
Почему она не знает? Должно быть, он не сказал ей.
Он не должен снова включить ее!
Она согласна. Слишком блаженное чувство, чтобы терять его. Но другая часть ее, от которой почти ничего не осталось, кричала и требовала: дайте ей самой нажать кнопку!
— Девятнадцать.
Она видела, как Джек потянулся к кнопке. Останови его!
— Подожди, Джек, — схватила она его за руку. — Не…
— Проклятье! — рявкнул он и нажал кнопку. Н-е-е-е-е-е-т…
Гул и теплое свечение персикового цвета исчезли, уступив место холодной реальности кухни Джека.
— Оно достало тебя, не так ли? — сказал он. Кейт кивнула, перебарывая волну отчаяния.
— Примерно через двенадцать секунд.
— Господи…
— Но, Джек, было нечто совершенно странное. Как только Единство вернулось, я потеряла представление, почему ты ведешь счет. Не понимало этого и Единство.
Наконец стало ясно, что ты собираешься снова включить духовку, но я не знала когда. Мы сошлись на двадцати секундах, но у меня полностью отключилась память. Похоже, Единство было полностью слепо — оно и не догадывалось, что я испытывала при включенной микроволновке. Настолько слепо, что, когда она отключилась, часть меня, принадлежавшая Единству, ровно ничего не помнила. Словно я раздвоилась.
— Ну что, рискнем оставить тебя одну?
— Мы должны пойти на это, Джек. Достань все, что необходимо, и возвращайся как можно скорее.
— Я могу подождать, пока не пройдет гроза.
— Нет. Сейчас самое время. Сейчас они растеряны и займутся тобой попозже.
Джек прищурился:
— Откуда ты это знаешь?
— Я не уверена… Единство общается не только при помощи слов. Главную роль играют чувства и эмоции, смутные мысли, которые, как я догадываюсь, проходят через какой-то фильтр. У меня создалось впечатление, что «проблема Джека» будет отложена в сторону, пока они не разберутся с чем-то иным, гораздо более важным.
— Например?
— С Большим Прыжком, что бы он собой ни представлял. Ради него они и хотят собраться сегодня вечером. Они были полностью уверены в себе, но сейчас мне представляется, что из-за потери Эллен Большой Прыжок больше не кажется им столь неизбежным. Я чувствую, что они изрядно растеряны.
— Это хорошо, но все же я им не доверяю.
— И я чувствую кое-что еще, Джек.
— Например?
Она растерла предплечья, словно ее охватил внезапный озноб.
— Есть что-то вне Единства… но связанное с ним. Строго говоря, прямого контроля не существует, но… какое-то подталкивание.
Джек закрыл глаза и втянул воздух сквозь зубы.
— Это Иное.
— Что?
— Долгая история.
— Но ты с ней так и не разделался. Если она имеет отношение ко мне, я хочу знать…
Он кивнул и скороговоркой выложил ей странную историю о конфликте двух огромных противоборствующих сил, конфликте, наградой в котором должны стать Земля и человечество.
— Космический дуализм, — заметила она, когда Джек остановился перевести дыхание. — Вот уж никогда и представить себе не могла, что ты в это веришь.
— Я не верю, — мрачно ответил он. — Я знаю. Л это большая разница.
— В войну между Добром и Злом? Это настолько…
— Все это далеко не так просто. Как мне объяснили, суть дела не в добре и зле. Скорее, это бесконечный конфликт между какой-то безымянной силой, которой по большому счету все безразлично, и настоящим, подлинным злом, которое некоторые люди окрестили Иным. Но мы так и не осознали его значения, мы не очень большой приз в этой игре; мы всего лишь пешка в далеком уголке их космической шахматной доски.