– Все, надоело, – отрезала я.
Музыка еще звучала, внимание к нам не ослабело, но я отстранилась от Саймона и направилась к выходу. Умом, конечно, я понимала, что это очень смахивает на серьезное оскорбление – вот так оставить мужчину посреди зала во время танца. Но, если честно, было как-то плевать. Что он мне сделает? Только идиотом себя выставит.
Выходя из зала, я краем уха слышала негромкий смех и парочку комментариев: «Такая маленькая, а уже…»
– Темпл! – услышала я за спиной уже в коридоре и ускорила шаг.
– Ну уж нет! – рявкнул Саймон и в несколько прыжков преодолел расстояние между нами. – Ты что сейчас сделала? Ты меня на посмешище выставила!
– Нельзя выставить на посмешище того, кто им и без этого является, – парировала я. – Если вас бросила подружка и вы ненавидите всех женщин, лично я в этом не виновата!
Уж не знаю, что там хотел ответить инкуб, потому что я резко развернулась и рванула прочь. Прочь из этого здания, прочь от гремящей музыки, искрящегося шампанского, веселого смеха. Прочь от нахального инкуба.
* * *
Сколько вокруг настоящих мужчин! Умных, заботливых, веселых, красивых. А мне вечно попадается это недоразумение. Вообще, это немного нездорово – проявлять такое внимание к какой-то студентке. Может, Саймону Кларку стоит провериться у целителей? Может, у него психоз?
Так я бушевала всю дорогу от театра до стоянки карет. Я надеялась найти нашего кучера и попросить отвезти меня домой, а потом вернуться за родителями. Но, остановившись перед первым рядом карет, я поняла, что совершенно не помню, на какой мы приехали и что на ней было написано.
– Подвезти, красотка? – как черт из табакерки вылез какой-то мужик.
Он вряд ли вообще умел управлять каретой, он даже собой-то управлял с трудом и выглядел как обычный пьяный товарищ.
– Нет, – пробурчала я и попыталась пройти мимо.
– Да ладно, давай покатаю. Правда, я на карете не умею.
И заржал, явно пораженный собственной шуткой. Я отступила на пару шагов, и рука дрогнула, выдавая намерение защититься.
– Ой, да ладно. – Мужчина сплюнул и потянулся ко мне.
В следующий момент случилось сразу несколько вещей.
Пришли в движение шестеренки на моей груди, как и тогда, в госпитале, я ощутила прилив не своей, но очень близкой магии.
Мужчина был сбит с ног инкубом и крепко получил в челюсть.
Но Саймону было мало ему двинуть, он просто и методично избивал беднягу, бывшего явно слабее. И пьянее.
– Саймон! Прекратите! Вас стража увезет! – воззвала я к разуму инкуба, снова перейдя на «вы».
Но инкуб даже головы не повернул. А я всерьез испугалась, что он мужчину убьет. В такой ярости я Кларка еще не видела. Закусила губу, размышляя, позвать на помощь или что вообще делать…
Шестеренки набрали скорость, и я вспомнила про силу. Заклинание воды, корректировка напора (я очень надеялась, что не ударю инкубу в лицо струей под давлением в несколько атмосфер) – и Саймон отскакивает, отплевываясь и ругаясь.
– Темпл!
– Простите. Но вы его чуть не убили.
Похоже, он был готов убить заодно и меня. Я испугалась Саймона больше, чем пьяницу, отступила и почти припустила бегом прочь. Но на этот раз мужчина оказался проворнее. Я была схвачена, ловко свернута в компактный калачик и засунута в карету.
– Куда…
За управление Саймон сел сам. Я не удержалась на ногах, когда мы рванули куда-то, и не сразу вообще поверила, что декорации так резко изменились. Вот я стояла, думая, как избавиться от навязчивого приставалы, а вот… еду. Просто куда-то еду, дверь заперта снаружи, и выбраться ну никак невозможно.
– Куда мы едем? Вы псих! Меня папа потеряет! Саймон! Я Ольберту пожалуюсь!
– Вот сейчас и пожалуешься, – последовал приглушенный звуками улицы ответ.
Не прыгать же на ходу? Насупившись, я устроилась на сиденье и поежилась. Холодало, приближалось самое мерзкое время года – ранняя осень. Снег еще не выпал, но листья опали, и в Тель дули ветра. В такую погоду я обычно болела. К счастью, дольше двух недель это не длилось. Совсем скоро летне-осеннее тепло сменится настоящими холодами, а там и до снега недалеко. И до зимнего праздника… и подарков.
Я почти забыла, мечтая о сказочной зиме, что еду невесть куда с ненормальным (и мокрым!) инкубом. Поэтому, когда через некоторое время карета затормозила, я была несколько напугана. Хоть и понимала, что вреда Саймон мне не причинит, чуть дрожала. Ритуал прочно связывал наши души, случись что со мной – он тоже это почувствует.
Дверь открылась.
– Прошу, – почти вежливо подал мне руку Саймон. – Замерзла? Сейчас найдем, во что тебе одеться.
Я ожидала чего угодно. Его дома, госпиталя… не знаю, еще чего-нибудь. Но только не главных ворот «Айрис».
– И зачем мы здесь? – поинтересовалась я.
– Чтобы снять с тебя кулон.
* * *
Картина, достойная пера лучших художников! Кто бы зарисовал – можно было б продать за бешеные деньги.
Ночь. Лунный свет бьется в небольшие окна под самым потолком, тускло светит магическая лампа, освещая слесарный стол, в ящиках которого ковыряется Саймон Кларк. Уже без галстука, в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Рядом лежит набор инструментов, сильно напоминающих пыточные.
Рядом я. В длинном атласном платье, с растрепанными волосами, в которых все еще болтается ирис. Кутаюсь в рабочую куртку и думаю о том, что инкуб сошел с ума. Иначе как еще объяснить все это?
– Я устал от твоих выходок, – заявили мне по дороге к цеху. – Это шестеренки. Нужно их снять.
Нужно-то, конечно, нужно. Только сомневаюсь, что плоскогубцы в этом как-то помогут.
– Вот! – Саймон извлек устрашающего вида ножницы. – Иди сюда.
– Может, не надо?
– Надо, иди!
Меня жестко зафиксировали в объятиях и начали перекусывать… нет, не цепочку, а шестеренку. Цепочка снималась легко, а шестеренки, как оказалось, спокойно покоились у меня на груди и без нее. Саймон полагал, что если разорвать связь шестеренок, то они оставят меня в покое. Я вообще хотела спать и домой. И чаю горячего. Нельзя же так!
От прикосновения холодной стали я зажмурилась и сжалась.
– Да не бойся ты, – хмыкнул мне в шею инкуб. – Не убью.
– Покалечишь, – буркнула в ответ. – Не работает это, отпусти! И вообще, шестеренки-то снять можно, а мой характер со мной навечно. Покалечишь, я еще злее стану, учти.
– Да, – сдался Саймон. – Так… погоди-ка, я придумал!
– Что-о-о?!
Увидев новое орудие убийства моих шестеренок, я, что называется, выпала в осадок. Болгарка, управлять которой могли лишь техномаги, прошедшие соответствующее обучение, мало того что выглядела довольно жутко, так еще и представляла явную опасность для меня!