– Верно! – разулыбалась Румба. – Первый шаг – здоровые волосы и молодая кожа. Все вы видели, что творилось на моей голове… сейчас я и забыла думать о проблемах с волосами! А кожа? Можете проверить – я не пользуюсь никакими магическими штучками!
– Конечно, ты же муза, – пробурчала я. – Тебе не надо.
Я думала, Румба зарабатывает на доверчивых женщинах, рассказывая им прописные истины. Ну, вроде как провела семинар на тему «Мыться нужно каждый день», и все счастливы. Женщины уверены, что нашли секрет вечной молодости, а ты с деньгами. Но дальнейшее и вовсе повергло меня в шок: Румба продемонстрировала всем два бутылька с зельями и затянула монолог на пару минут о том, как эти чудо-зелья спасли ее волосы, кожу и личную жизнь. Купить эти эликсиры жизни предлагалось за пару лир, которые очарованная Ирма тут же выложила. По рядам ходили помощницы Румбы, собирая эту… «дань». Мне достался неодобрительный взгляд, когда я отказалась платить.
– Продление абонемента на курсы дается только тем, кто выполняет все рекомендации леди Бюти.
– А, леди Бюти, – совсем разозлилась я. – Что ж, держите.
Удовлетворенная помощница побежала клянчить деньги дальше, а я откинулась на спинку кресла и стала думать. Румбу надо было проучить, но как?
* * *
– Если узнаю, что ты мне изменяешь, разорву помолвку, – услышала я, спускаясь по ступенькам к нижнему бульвару.
От кустов отделился Саймон. Одетый в легкую куртку, он поеживался на ветру.
– Что ты здесь делаешь? – удивилась я.
– Жду тебя. Твой отец очень просил провожать тебя по вечерам из института. Я тебя тут уже второй час жду!
– А мы с Ирмой ходили… неважно. – Я отмахнулась. – Спасибо за обед. Он спас меня от риска быть унесенной ураганом.
– Я так и подумал. Вообще, собирался зайти сам, но, полагаю, твои однокурсники оценили кухню.
– Да, твоя популярность взлетела до небес.
Некоторое время мы шли рядом и молчали. Немного неловко было общаться с Саймоном тет-а-тет, особенно после памятной сцены на фабрике. Вот как мне на него реагировать? С одной стороны, вся эта помолвка – фарс, чтобы не повредить репутации отца. С другой, Саймон же поцеловал меня! А еще пытался у себя дома, перед тем как я смачно чихнула ему в лицо. Отмахнуться от этого не так-то просто, но и раскатывать губу на долгую счастливую жизнь тоже не стоит.
Блин, может, мне пора на курсы сексуальности?
– Ты чего нос повесила? – чтобы хоть как-то нарушить эту неловкую паузу, спросил инкуб.
– Да так, – у меня вырвался тяжелый вздох. – Как бы ты разоблачил мошенницу-музу?
– Темпл, во что ты опять ввязалась?
Вот почему сразу ввязалась? И чуть что, сразу по фамилии. То ведьмочка, то Темпл. Еще бы папин тон копировал, и все мои смущения испарятся, словно и не было!
– Ни во что я не ввязалась. Это Ирма.
Я коротко пересказала все, что произошло на курсах, упомянув и о Румбе, и о нашем с ней знакомстве на шабаше… в смысле, празднике муз.
– Так расскажи Мелодии, – сразу предложил Саймон. – Пусть они разбираются в своем сообществе.
– Ее исключат. И магии муз лишат, наверное.
Мне казалось такое наказание очень жестоким. Сама я не видела себя без магии и вообразить, что у кого-то ее отнимут, не могла.
– А то есть отбирать у закомплексованных женщин последние деньги – это нормально? – хмыкнул инкуб. – Не пристыдишь ты ее. Если она собирает деньги за чудо-средства, то там все запущено.
– Но это стукачество.
– Интересные у тебя понятия о стукачестве. Ну ладно, будь хорошей девочкой. Румба оберет тридцать женщин, потом еще тридцать, потом еще, и еще, и еще. Только ни красоты, ни счастья им это не добавит. Зелье-то купила?
– Ага.
– Дай гляну.
Саймон тщательно обнюхал оба зелья, а одно даже попробовал на вкус. Скривился, но заткнул оба бутылька пробками и вернул мне.
– Можешь мазать где угодно. Первое – отвар ромашки и соляной календулы, а второе – вообще подкрашенная вода. Но вряд ли твои волосы станут густые и шелковистые, а я не хочу нюхать эту гадость. Так что лучше выбрось.
– И вот этим тридцать женщин будут мазать себе лицо и волосы, – вздохнула я.
– Сами дуры.
– Они не дуры! Они хотят любви, хотят, чтобы рядом кто-то был. Ну, Ирма просто хочет замуж. Они хотят быть красивыми, но не знают как.
– А ты знаешь?
– Что? – Я бросила на Саймона быстрый взгляд. – Нет, не знаю. Но я не плачу бешеные деньги шарлатанкам, чтобы узнать!
Инкуб фыркнул и легонько толкнул меня в плечо.
– Не дуйся. Решай сама, что с этой Румбой делать. Просто подумай, что однажды здесь окажется не безобидная подкрашенная вода. А идиотов очень много. Одна девушка выпила зелье для собак, потому что прочитала, будто от него волосы становятся густыми и шелковистыми.
– Не стали? – Я содрогнулась.
– Почему, у собаки – стали. Девушку еле целители спасли.
За разговором я не заметила, как оказалась перед домом. Надо было предложить Саймону зайти, а я вдруг лишилась голоса и как-то растерялась.
– Чаю? – наконец выдавила из себя.
– Нет, – хмыкнул инкуб. – Не сегодня. У меня дела. Я послежу, чтобы ты поднялась и зашла в дом.
– Спасибо, что проводил, – уж совсем неловко пролепетала я и рванула к дому, понимая, что выгляжу не как взрослая девица, студентка и техноведьма, а как девочка-школьница, влюбившаяся в студента института магии.
Дома было тепло и хорошо, дома было привычно. В нос ударил аромат маминых котлет, я услышала низкий голос отца, который наверняка репетировал какую-нибудь речь перед партнерами в кабинете.
– Арюш, это ты? – Мама вышла в прихожую. – Ой, а что Саймон не зашел? Я бы накормила.
– Не захотел, – пожала я плечами. – Слушай, разговор есть.
Все время, что я раздевалась, мыла руки и ела, мама слушала о нашем с Ирмой походе на курсы. По мере того, как я рассказывала больше и больше, мама мрачнела, а уж когда я достала зелья, и вовсе разозлилась так, как злилась крайне редко.
– Ты знаешь хоть одну посетительницу этих курсов? – спросила она меня.
– Ирму знаю, а что?
Мама долго не отвечала, погруженная в свои мысли.
– Надо с ней связаться. Завтра мне поможешь.
– С чем?
Ой, нехорошо у мамы глязки заблестели. В этом мы с ней похожи, если на горизонте какая авантюра – женская часть семейства Темпл тут как тут.
– Отбить у Румбы раз и навсегда желание зарабатывать на чужих проблемах.
* * *