Один минус – возвращалась я в совершенно неподобающем виде. После обеда все, что достали из механизма, мы разобрали и разделили по секциям, промыли и просушили. Совсем негодные детали выбросили, а те, что могли еще послужить, аккуратно упаковали: на склад. Лукас делал все то же, что и я, так что было вполне приятно поработать. И физическая активность… сплошные плюсы!
Вот только из-за непривычной обуви я хромала, а волосы выбились из пучка и спадали на чумазое лицо, мешаясь. Я мечтала оказаться дома, в ванне, а затем и в теплой постельке. И не думала ни о чем, кроме цели. Но что же могло заставить забыть обо всем и застыть у двери начальника?
Голос отца, доносившийся сначала неясно, приглушенно, но, по мере того как я вслушивалась, слова становились различимее. Линда уже ушла домой, так что я могла беспрепятственно подслушивать. И даже подглядывать.
– Так что давай с ней помягче, пока мы не поймем, как эту шестерню с нее снять.
А я уж было и забыла о новом украшении за время работы. Но холодная шестерня никуда не делась – болталась на груди, словно и не нагреваясь от тепла моего тела.
– Это что, твой хитрый план? – спросил Саймон. – Девку-то не жалко, а, Тайлус?
– Прекрати, пожалуйста, – устало попросил папа. – Я бы никогда не обидел Арию и уж тем более не повесил бы на нее какую-то гадость. Просто постарайся быть с ней помягче, чтобы не сильно задевать. Она молодая девочка, наделает глупостей, зачем?
– Подытожим. – Я отчетливо услышала в голосе Саймона смешок. – Некто Елизавета Катери наложила проклятье на украшение, и Ария…
Последние слова я не расслышала – за окном проехала грузовая карета.
– А я теперь должен с ней возиться, чтобы девка не полезла в петлю от безысходности. Чувствуешь, Тайлус? Бредом пахнет. И как я объясню это Марианне?
– Марианна – девушка умная, потерпит пару недель без тебя, не умрет. Встречайтесь на здоровье, только не при Арии.
– А дышать мне при Арии можно? – пробурчал Кларк.
Я поняла, что дальше разговор будет неинтересным, и отскочила к дверям, сделав вид, будто только что пришла. Даже нарочно громко отодвинула стул и села. Ноги возликовали, и я едва не застонала от счастья.
– Ария, – из кабинета вышел отец, а за ним и Саймон. – Устала, детка?
– Угу, – вздохнула я.
– Нет желания вернуться к документам? – язвительно поинтересовался Саймон.
– Нет! – отрезала я.
– Пойдем, подвезу, – сказал папа. – Саймон, не забудь о том, что я тебя просил подготовить все механизмы к ремонту и заполнить заявки на закупку. И о разговоре тоже не забудь.
Саймон махнул рукой, мол, все понял.
Я поплелась вслед за отцом, а в голове вертелись многочисленные вопросы. Что за Елизавета Катери, что Саймон должен объяснить загадочной Марианне, и как все это связано со мной?
* * *
Конечно, по пути домой я не выдержала и спросила отца:
– Я слышала ваш разговор. Кто такая Марианна?
– Так я и думал, – вздохнул папа. – Егоза ты, Арюш. Марианна – невеста Саймона.
Вот так и знала – свободным он точно не будет. Но хотя бы та блондинка – его невеста, а не просто какая-нибудь любвеобильная подчиненная. Или невеста не она?
– А почему ему нельзя встречаться с ней при мне?
– Потому что есть работа, а есть личная жизнь, и их нужно разделять. Саймон Кларк отличный специалист, и мы многое ему прощаем, но сейчас он еще и педагог, так что пусть ведет себя соответственно. Он за ребенка отвечает.
– Я не ребенок, – насупилась я.
– Не важно, Арюш, отношения студента и преподавателя априори должны быть иными, чем просто отношения начальника и подчиненной. Поэтому Саймон потерпит и будет встречаться с Марианной вне работы. Ничего страшного.
– А почему он должен относиться ко мне мягче? – задала я следующий вопрос.
– Потому что у Саймона крутой нрав, а ты моя дочь. Не задавай глупых вопросов, если не хочешь услышать глупые ответы.
Все так складно, логично. Только меня никак не покидало ощущение, что папа все это придумал, словно зная, что я начну задавать вопросы.
– А что за проклятье?
По лицу отца я поняла, что он этого вопроса не ожидал. Эх, папа, где твоя логика? Если я слышала про Марианну, слышала и про проклятье.
– Эта шестеренка, за которую ты опрометчиво схватилась, принадлежала королеве Елизавете Катери. Ходят слухи, что она ее заколдовала, и… не знаю, в общем, мы еще до конца не выяснили. Но шестеренку не снимай. И еще…
Он будто бы замялся, повздыхал, глядя в окошко…
– Если вдруг почувствуешь что-то необычное, не обращай внимания.
– Необычное – что? – Я напряглась.
– Какие-то эмоции, тебе не свойственные, странные ощущения.
Папа замолк, но мне этого было мало. Какие еще эмоции и ощущения?!
– Пап, прекрати уходить от ответа. Что именно я могу почувствовать и на что мне не обращать внимания?
– У Елизаветы Катери была непростая история, – вздохнул папа. – Скорее всего, шестерня зачарована на какое-то проклятье, связанное с приворотом.
– С приворотом? – нахмурилась я. – То есть в меня кто-то влюбится из-за магии этого кулона?
– Нет, Арюш, влюбиться можешь ты. Но я надеюсь снять с тебя кулон раньше, чем это произойдет.
– Влюбиться? – Я фыркнула. – Как же, дождешься тут. В кого? Я ничего не чувствую.
– Я же сказал, это лишь вероятность. Елизавета Катери совершенно точно интересовалась приворотами, вот мой знакомый и сделал такое предположение, когда я рассказал о тебе и кулоне. По-хорошему, тебя стоит увезти домой и посадить под наблюдение, но я знаю, как ты мечтала об этой практике, и потому прошу трезво оценивать то, что с тобой происходит.
– Не поняла, а при чем здесь моя практика? – удивилась я. – Когда это влюбленность, пусть и наколдованная, мешала учебе?
Папа снова вздохнул. Слишком часто он стал вздыхать в последнее время.
– Просто у меня есть серьезные основания полагать, что влюбишься ты в Саймона Кларка.
Карета резко затормозила.
– Приехали, Арюш. Общежитие.
Я сидела с открытым ртом, не зная, то ли рассмеяться, то ли выругаться.
– Делай то, что я говорю, и все будет в порядке. И помни: если что, ты всегда можешь отказаться от этой практики.
Уже снаружи я долго смотрела карете вслед, не обращая внимания даже на моросящий дождь. Мне казалось, из-под ног выдернули ковер, на котором я стояла, а теперь я лечу на землю и вот-вот больно ударюсь пятой точкой.
Нет уж! Мне решительно мало информации. И сидеть просто так в ожидании решения проблемы я тоже не могу.