Он сел и начал отплевываться.
— В чем дело? — спросил Джек.
— Какая-то земля во рту.
— Плохо, — тем же слабым шепотом заключил Чарли.
Лайл подтянул колени, уткнулся в них лбом.
— Началось плохо, могу вас заверить. Видно было неясно, я вдруг задохнулся по-настоящему, насмерть, а потом прошло. Все кругом затянулось каким-то туманом, смешалось, и тут я увидел ту самую жадную тьму. — Он посмотрел на брата. — Но мы оба через нее прошли. То есть похоже на то, раз мы с тобой по-прежнему вместе.
— Хвала Господу, — несколько уверенней пробормотал Чарли. — Значит, ты спасешься перед Вознесением. — Он поднял обе руки, возвел глаза к потолку. — Великий милосердный Боже, смилуйся над моим братом и надо мной!
Лайл со вздохом на него покосился, протянул руку, чтобы Джек помог ему встать.
Тот заколебался.
— Может, не стоит? — Решительно не хочется, чтобы кто-нибудь заглянул в его будущее. Если на то пошло, в прошлое и в настоящее тоже.
— Конечно. — Лайл сам поднялся на ноги, пошатнулся, выпрямился. — Господи, — помотал он головой. — Может, лучше на сегодня покончим?
— Пожалуй, хорошая мысль, — кивнул Джек. — Во всей распроклятой стене ни одного шаткого камня. Значит, завтра возьмемся за пол. Наверно, сразу надо было с него начинать.
— Угу, — согласился Лайл. — Если Дмитрий связан с исчезновением Тары Портмен и других ребятишек, мне лично становится ясно, почему тут столько лет был земляной пол.
Джек подошел к трещине в полу, осмотрел бетонные края.
— Особенно потеть не придется. Толщина всего дюйма два. Можно взять напрокат пневматический молоток и в два счета покончить.
— Лучше не надо, если можно обойтись, — возразил Лайл. — Слишком много шуму. Не хочется привлекать внимание.
— Пока, во всяком случае, — добавил Джек.
Он ответил бледной улыбкой:
— Точно. Пока. Если не возражаешь, сначала руками попробуем.
— Ладно. Раз ты будешь завтра готов к работе — я тоже.
— Буду. Только до конца дня. Завтра у меня выступление в женском клубе в Форест-Хилл. Произнесу спич перед обедом для леди.
— Надеешься расширить клиентуру?
— Угу, — вздохнул Лайл. — Надеялся, когда затевал это мероприятие. — Он с трудом старался приободриться, стоя перед Джеком. — Завтрашние сеансы все равно отменились, так что примемся за дело свеженькие с утра пораньше. Если опять ничего не найдем, то хоть зарядку сделаем.
Вот именно, зарядку. Хорошо было б также — хотя далеко не приятно — найти останки Тары Портмен и дать ей покой. Может, после этого Джиа забудет девочку. Заодно, может, выяснится, что все это значит и при чем тут Наладчик Джек.
Может быть.
Джек топал по Дитмарс к подземке мимо рядов этнических лавок, увенчанных жилыми этажами из серого камня. Час пик в полном разгаре, тротуары забиты, машины ползут и стоят. Он свернул на Тридцать первую улицу, направляясь к маячившей станции, когда услышал звонок своего телефона. Выудил сотовый из кармана, нажал кнопку.
— Привет, детка. В чем дело?
Однако звонила не Джиа.
— Это Джек? — проговорил мужской голос с легким акцентом, сделав на имени хлесткое ударение.
Он замер на месте.
— Кто говорит? Кто вам нужен?
— Тот, кто хотел убить меня вечером в понедельник. Не ты ли это, Джек!
Беллито! Откуда у него этот номер? Джек встревожился, но позабыл обо всем, охваченный бешеной злобой при мысли об убийце Тары Портмен. Оглядевшись, нырнул в дверь восточной закусочной.
— Илай! — выдавил он, с трудом шевеля губами и скалясь. — Если в я хотел убить тебя, ты звонил бы сейчас из могилы. Не узнал по голосу. Наверно, потому, что в прошлый раз ты скулил, как перепуганный ребенок. Хорошо знаешь, как плачут испуганные дети, правда?
— Ты тоже.
— Что это значит?
— Брось, Джек, или как тебя там. Не держи меня за дурака. Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь.
Беспокойство взяло верх над злостью. Беллито блефует? Откуда-то знает имя — нет, постой, продавец записал в книгу имя покупателя брелока Тары. Вот откуда. А номер «тракфона»? Что еще известно Илаю?
— Например?
— Знаю, что ты практикуешь.
— Что именно? — К чему он ведет?
Последовало секундное колебание, словно собеседник решал, что ему можно открыть.
— Проводишь церемонию.
Джек ничего не понял, но слово прозвучало так многозначительно, что пришлось продолжить игру. Он изобразил удивленный вздох.
— Как ты догадался?
Беллито тихо рассмеялся:
— Я провожу ее гораздо дольше, чем ты, гораздо дольше любого другого. Твой жалкий расчет абсолютно понятен.
— Неужели?
— Конечно. Хочешь завладеть моим Кругом.
Джек не имел представления, о чем идет речь, но старался поговорить подольше. Может быть, выяснится, из-за чего Илай суетится, и частично воспользоваться открытием для атаки. Ибо он будет наказан. Жестоко. Вопрос только в том, где и когда.
— У меня свой круг, зачем мне твой?
— Затем, что мой гораздо могущественней. Я провожу церемонию сотни лет...
— Стой-ка... Сотни?
— Сотни. Мне двести тридцать два года.
Джек только покачал головой. Явный клиент психушки.
— Я не знал.
— Теперь знаешь, против кого выступаешь. Мой Круг связан со всеми властными и влиятельными структурами. И ты хочешь взять его себе.
— Мой круг тоже широкий, глубокий...
— Твой ничего не стоит! Ничего! — Голос отвердел. — В понедельник вечером ты застал меня врасплох, больше этого не повторится. Круг поймает тебя в сети. Ты умен, но со мной не сравнишься. Мы отыскали номер твоего «тракфона», скоро узнаем, кто ты такой, и тогда тебе конец!
Джек довольно быстро сообразил, как был установлен номер телефона. После встречи тет-а-тет с Беллито был сделан только один звонок — в службу 911 с сообщением о ребенке. Там его записали. Нетрудно выяснить, что это номер «тракфона», но, чтобы получить его в фирме, требуются определенные связи в официальных ведомствах, возможно, в самом нью-йоркском департаменте полиции.
Пожалуй, Беллито пыль в глаза не пускает. Пожалуй, у него действительно хорошие связи.
Может быть, наоборот, Илай старается подольше продержать собеседника на телефоне. Возможно, у «круга» имеется пара машин с локаторами, которые вьются поблизости, перехватили звонок и сейчас окружают его с трех сторон...