– Да, конечно… Интересно знать, как ты жил без меня?
– Жена у меня, двое детей. Бизнес.
– Штагов мне про тебя ничего не говорил. Я знала только, что ты с Леной на мельнице жил.
– На мельнице жил, крутиться ее заставил. А она крутила, молола… Все перемолола – и прошлое, и всю ту любовь, которая там была…
– Не перемолола. – Кристина пыталась сдерживать слезы, но рука полезла в сумочку за платком. – Если бы перемолола, ты бы не стал мстить Штагову.
Илья хотел что-то сказать, но вдруг нахмурился, резко поднялся из-за стола и ушел, даже не глянув на Кристину на прощание. Казалось, не уходил он, а убегал…
Темная туча тяжело нависла над землей, солнце не могло пробиться сквозь нее, но яркими своими лучами, будто пальцами, хваталось за пушистые края.
Кристина вздохнула, глянув на небо. Туча или уползет, или просто развеется, и солнце по-прежнему будет светить ярко и беззаботно. А здесь, на земле, далеко не все так просто. С каждым днем становится все хуже. Вчера приезжали судебные приставы с предписанием. В счет оплаты долга банк забирал все, даже дом и квартиру. Охранники уже все поняли, поэтому из четырех человек на работу сегодня вышел только один. И прислуга начала разбегаться. Конечно, можно обходиться и без охраны, а с домом Кристина управится сама, но удручал сам факт. И недвижимость арестована, и банковские счета, зарплату людям платить нечем. Это не беда, а самая настоящая катастрофа.
Штагов к приставам не вышел и к себе не пустил. Лежит в спальне, как живой покойник, даже к столу не выходит. А под лежачий камень вода не течет, нужно что-то делать, хотя бы ради детей.
Не хотела она обвинять его в своих несчастьях. Может, он и сподвиг Римму на подлость, да и у самого рыльце в пушку, но сейчас не время бить его под дых. И сама Римма куда-то исчезла. Семен дома, а ее нет. Он пьет с горя, а она где-то пропадает. Вроде бы бизнес у нее в Черноземске… Интересно, на чьи деньги она его открыла? Семен помогал?..
Кристина поднялась со своей любимой скамейки, направилась к дому. Каждая березка, каждый кустик здесь как часть души. Дом уйдет с молотка, и все исчезнет. Ощущение такое, как будто жизнь остановилась. Может, Штагов знает, как вернуть утраченное? Он что-то говорил про сбережения, вдруг они смогут выкупить дом? Пусть не сразу, но потом, когда шумиха с долгами уляжется… Или же просто уедут – туда, где их не знают. Возможно, за границу. Куда угодно, лишь бы не жить в нищете. Она-то, может, и готова, а дети – нет… Хотя нет, не готова. Не в том она возрасте, чтобы относиться спокойно к бедности. Да и не тот с ней мужчина. Был бы Илья…
Но Илья обещал содержать ее и Алешку, а Диана будет с ними. Если так, зачем щадить Валеру? Сказать ему все, выплеснуть свои обиды, может, и не выдержит его сердце. Даже Илья знает, как он плох…
Кристина невольно ускорила шаг, собираясь устроить скандал, но вдруг остановилась. Сердце учащенно забилось, в ушах зашумело, рука невольно схватилась за сердце. Что это с ней? Как можно так думать? Штагов, конечно, сволочь, но нельзя же так оскотиниваться!..
Она постаралась успокоиться, взять себя в руки. Нет, не станет она убивать мужа… Но сказать ему про встречу с Ильей нужно. Может, это его встряхнет и вернет к жизни. Клин клином вышибают…
На площадке перед гаражом она увидела кроссовер «Лексус», на котором ездила Римма. Все-таки вернулась блудная невестка.
Семена нигде не было, а Римму Кристина увидела в малом холле. Она спускалась по лестнице с подносом в руках. Волосы в свежей укладке, деловой костюм, юбка чуть короче среднего. И поднос. Нелепица какая-то. Она сроду никому кофе не подавала, даже мужу.
– Ты откуда? – спросила Кристина.
– Не важно, откуда я, важно, где тебя черти носят. Валерий Семенович зовет, зовет! – ехидно усмехнулась Римма. – А дома никого!
– Ты к Валерию Семеновичу ходила?
– А что, нельзя?
– Почему нельзя? Можно. Тем более вам есть о чем поговорить. Например, как вы Илью подставляли… Сколько он тебе заплатил?
Римма, ничуть не смутившись, лишь махнула в ответ рукой и пошла дальше.
Кристина не стала ее останавливать. Какой с нее спрос? Ей заплатили, она сделала…
Штагов сидел на кровати – небритый, нечесаный. И бледный. Дыхание тяжелое, прерывистое. И чашечка кофе в руке. Кристина покачала головой, глядя на него. Нет, не скажет она ему ничего.
– Кофе захотел? – спросила она, натягивая на лицо веселую улыбку.
– Да вот, Римма подала… – Он сделал глоток, медленно и осторожно поставил чашечку на тумбочку. Рука подрагивает, движения неловкие.
– Приставы сегодня были. Ты вроде говорил про какие-то сбережения.
– Нет ничего… – От сильного волнения у Штагова затряслась нижняя челюсть. – Были, но я в развитие вложил. Думал, через годик-другой выведу, но не вышло… Никто не знал, что так будет… Прости! – На глаза его навернулись слезы.
– За что?
– За все… Любил я тебя. Больше жизни любил… И жизнь тебе сломал… С Ильей разлучил… Хитростью взял… Нет, подлостью…
– Я все знаю. Это уже не имеет никакого значения.
– Ты меня простишь? – спросил он, через силу выговаривая слова.
– Да. Но только если ты вернешься к жизни. Нужно что-то делать.
– Да, конечно! Я знаю, что делать. Есть у меня идея… Мы выберемся из этой ямы! – Он сделал над собой усилие, поднялся с кровати и медленно побрел в ванную.
Кристина качала головой, глядя ему вслед. Не хотела она выбираться из ямы вместе с ним, но и бросить мужа в трудную минуту не могла.
Пока он брился, умывался, Кристина взяла чашку с недопитым кофе, поставила ее на блюдце и спустилась вниз. Семена нигде не было, а Римма была на кухне и мыла посуду.
– Что ты делаешь? – удивленно спросила Кристина.
– А у тебя прислуга есть? Все разбежались! – с апломбом выдала та. – Нам самим теперь придется.
– Где нам придется? Это уже не наш дом.
– Ну, нас еще пока не выгнали!.. Слышишь? – вдруг замерла Римма. – Кого там дочка твоя зовет? Тебя?
– Не слышу, – пожала плечами Кристина.
Но наверх на всякий случай поднялась. Алешка и Диана сидели на диване перед экраном огромного телевизора, на котором бегали футболисты. Алешка клацал по кнопкам джойстика небрежно, с чувством неоспоримого, а потому спокойного превосходства, а Диана играла возбужденно, с высунутым языком. И столько радости в глазах!.. Обычно Алешка не подпускал ее к себе, но в дом пришла беда, и это заставило мальчишку взглянуть на мир другими глазами. Он еще не осознал всех масштабов катастрофы, но уже сблизился с сестрой. Это хорошо, когда беда объединяет, но еще лучше, когда она проходит стороной.
Штагов привел себя в порядок, вышел во двор дома, сам, без Кристины, прогулялся по большому кругу. От бодрых движений разогрелась кровь, свежий ветерок выдул бледность с лица. Даже глаза загорелись.