– Думай, что говоришь! – Илья окатил жену ледяным взглядом, и это подействовало.
– Извини, что-то на меня нашло… Переживаю я! Очень переживаю из-за этой!.. Если ты бросишь меня, не переживу!..
– Не брошу, – буркнул он. – И спать мы будем вместе.
А спать он ляжет прямо сейчас. Не нравилось ему поведение Лены, слишком уж она всполошилась, но продолжать разговор бесполезно: все равно ни в чем не признается. Да и поздно уже… А завтра он что-нибудь придумает.
Кружит над головой ворон, зорко смотрит с высоты, но напасть не решается. Нет в нем ястребиной силы, и клюв туповат.
Илья позвонил сегодня утром, объяснил, как ей себя вести на возможном допросе, велел держаться, не падать духом… Может, зря она обвинила его в гибели мужа? Он ей душу открыл, а Кристина туда плюнула… Любит она его и хочет быть с ним. И верить ему хочет. Но вдруг все-таки он убил Штагова? Проклянет она его, если так. Или даже убьет. Не хочет она доводить дело до греха, но если вдруг под рукой окажется нож, все может случиться…
– Вы меня слышите, Кристина Георгиевна? – Следователь Ганин с усмешкой провел рукой перед ее глазами. – Куда вы пропадаете?
– Слышу, – заторможенно кивнула она. – Очень хорошо слышу. Не травила я своего мужа.
– А кто это сделал?
– Не знаю.
Она должна была все отрицать. Не знаю, не видела, понятия не имею – вот и все ответы на вопросы. И на Римму вину сваливать не надо. Во-первых, следователь может понять это превратно, а во-вторых, Илья сам пообещал с ней разобраться и все выяснить…
– А кто знает?
Кристина пожала плечами. Бояться ей особо нечего. Смерть наступила от удара ножом, и это первично, а отравление – вторично. Может, и не умер бы Штагов от рицина – вдруг у него врожденный иммунитет против такого яда? Может, он жить без рицина не мог и сам сыпал его в чашку вместо сахара? Так это или нет – попробуй докажи… В общем, не заберут Кристину в участок, не поместят под стражу, максимум, возьмут подписку о невыезде. И то, если дело заведено… Не нужно ничего бояться, и робость перед следователем выказывать нельзя. Пусть кружит над головой, все равно глаз не выклюет…
– Может, Илья Чижов знает?
– А при чем здесь Илья? – вздрогнула Кристина.
– А кто к вам вчера подъезжал? – торжествующе объявил Ганин. – Он ваш бывший муж, так? И у вас с ним отношения! А ваш настоящий муж стоял между вами, мешал этим отношениям… Это Чижов убил Штагова?
– А вы с ним поговорите. Может, у него алиби есть. Если есть, то и меня здесь пытать не надо, – раздраженно поморщилась она.
– С ним я поговорить успею…
– Вот тогда и приезжайте!
– И приеду. Но тогда у нас с вами будет совсем другой разговор! – с угрозой и разочарованием в голосе произнес Ганин. – Поздно будет, когда я предъявлю вам соучастие в преступлении.
– Я так понимаю, сейчас вам нечего мне предъявить? – Кристина выразительно посмотрела на дверь.
Отныне дом принадлежал ее сыну, и теперь она полная здесь хозяйка. Поэтому и чувствовала себя куда более уверенно, чем, например, вчера.
– Поверьте, у меня есть чутье, и оно никогда меня не подводит!
Кристина едва заметно усмехнулась, глянув на Ганина. Мина у него хорошая, а игра плохая, не в его пользу.
– И чутье у вас, и за домом вы следили, так я понимаю?
– А как вы хотели! – улыбнулся Ганин.
– И выяснили, кто такой Дубров?
– Дубров? – задумался следователь.
– Давно это было. Еще в девяносто девятом году. Антон мне проходу не давал, парней у меня отбивал. А одного даже убил. За это его и посадили. Штагов надавил, и его посадили. А срок вот-вот закончился… Может, он Штагову и отомстил?
– Штагов посадил?.. – Ганин в замешательстве смотрел на Кристину. – За убийство?
Ей даже стало немного жаль его. Надо было сразу про Дуброва сказать, а она не догадалась… Но, может, Дубров и не убивал.
– Штагов на могилу ходил, прощение у родителей просить. И у Антона родители на кладбище… Вдруг их пути-дорожки пересеклись? Вы верите в судьбу?
– И как мне найти этого Дуброва? – Ганин уже подался вперед, мышцы напряглись в готовности выскочить из кресла и броситься в погоню за преступником.
– Не знаю, но могу сказать, где жили его родители. Там сейчас живет его брат. Вы с ним поговорите.
Ганин ушел, и она осталась одна. Только сын с ней и дочь. Даже Семен куда-то исчез. Ни охраны, ни прислуги, а дом большой, и территория чуть ли не в полпоселка. И оружия у нее нет: приходил участковый, забрал карабин покойного мужа – не положено. Да и не умела она стрелять.
Кристина обошла двор, проверила, закрыты ли ворота, выпустила из вольера сторожевого пса – хоть какая-то, но защита. Пусть бегает, а утром она его загонит.
Алешка снова ушел в свои виртуальные миры, как-то вдруг перестал переживать и бояться. Кристина заглянула в комнату, он увидел ее, сунул пульт в руки Диане и соскочил с кровати.
Кристина хотела зайти в комнату, но сын вывел ее в холл. Обнял ее и подрагивающим от волнения голосом спросил:
– Мам, а дядя, что вчера приезжал, кто он такой? Дианка говорит, что я похож на него…
– Дианка много чего говорит.
– Ну, мама!..
Алешка ждал признания, но Кристина промолчала, тогда он отскочил от нее, надулся, рванул в свою комнату и громко дверью хлопнул.
– А сын твой, в натуре, на командировочного похож!
Кристина удивленно огляделась. В компьютерных играх герои разговаривают грубо, соленые словечки там не редкость, но при чем здесь командировочный?
– Ты не бойся, я тебя не трону!
Она замерла на месте. За ее спиной стоял немолодой, крепко потертый жизнью человек, лицо которого ей показалось знакомым. Лицо грубое, кожа шершавая, задубелая, мелкая сетка морщин вокруг глаз. Грязный, нечесаный, щетинистый, не одежда на нем, а тряпье какое-то. И запашок еще тот.
– Сама виновата, не надо было следаку про меня говорить, – усмехнулся Дубров. – Накаркала! Да не бойся ты, – добавил он, наслаждаясь ее замешательством. – Сказал же, не трону… Пойдем поговорим!
Он взял ее за руку, но Кристина вырвалась:
– Пусти!
Дубров покачал головой и, приложив палец к губам, взглядом показал на дверь. Не нужно шуметь, вдруг дети выскочат, а у него нож в кармане, как бы не случилось чего. Именно так и прочитала его Кристина. А он такой, убить ему ничего не стоит.
Он снова взял ее за руку, и она пошла за ним. Спустились вниз, в комнату для прислуги, и Дубров закрыл за собой дверь. Кристина с ужасом смотрела на него.
– Да ты не бойся, не трону я твоих детей. Будешь вести себя хорошо, ничего не случится! – Он сел на тумбочку и вытянул в сторону руку, перекрывая выход и давая понять, что путь к свободе закрыт. – Где твой командировочный?