– Если там рулит Кортес – к кому он мог обратиться, чтобы ему предоставили помещение для подобных целей? И что это могло бы быть за помещение?
– Дача Ланских подходит идеально, – сказал Зимин. – Но если они не поехали к ним, то подойдет любая другая.
– Дача… дача… нет, навряд ли – слишком велик риск, что их увидят или услышат.
– Кто? – спросил Зимин. – Дачный сезон закончился. Ну, въедет машина за ворота, ворота закрылись, а что там происходит в подвале – кто услышит или увидит?
– Возможно… Надо срочно отработать все возможные связи Королевой и Кортеса. С кем они общались в последнее время, кому звонили, быстро, давай!
Зимин кивнул и отошел, торопливо доставая из кармана телефон, а Глинский вспомнил, как Булгаков упоминал о знакомой Анны – то ли француженке, то ли аргентинке, у которой та жила в Париже и с которой вернулась в Москву. Стоит поговорить с этой дамой.
– Пока отбой, – приказал Глинский в рацию и, сев в машину, крикнул Зимину: – Поехали! Ты помнишь, где живет Королева? Давай к ней.
Спустя некоторое время они подъехали к дому на Чистых прудах и еще через пару минут звонили в дверь квартиры Анны. Им долго никто не открывал, но Виктор продолжал держать палец на кнопке звонка, пока, наконец, за дверью не послышались шаги, щелкнул замок, и дверь распахнулась. На пороге стояла высокая худая старуха – прямая как жердь, в темно-синем бархатном халате. Глинский сразу узнал ее – он мельком видел Жики два года назад, когда приехал в больницу к Анне после покушения на Олимпийском проспекте.
– Полиция, – Глинский сунул ей под нос удостоверение.
– Vous avez de la police? – удивленно подняла Жики брови. – Que puis-je vous aider? [197]
– Мадам, вы понимаете по-русски? – с досадой спросил Виктор.
– Russe? Oh non, malheureusement, ne comprends pas tout… [198]
– А по-английски? – с надеждой спросил он.
– Je ne comprends pas presque en anglais. [199]
– Я в школе немецкий учил, – застенчиво сообщил Зимин и после некоторой заминки выдавил из себя:
– Sprechen sie Deutsch, Frau? [200]
Жики оживилась и разразилась длинной фразой на хох-дойче [201] , посередине которой Женя сник совершенно, поскольку ничего не понял.
– Нам нужна Анна, – Виктор безнадежно глядел на Жики. Слово «Анна» она, конечно поняла:
– Sie ist auswärts, Herr Offizier [202] .
– Ее нет дома, – машинально перевел Зимин.
– И так понятно, – проворчал Глинский и, глядя Жики прямо в глаза, спросил по-русски:
– Где она?
– Ich verstehe nicht [203] , – Жики взгляда не отвела.
– Она говорит… – начал Женя.
– Я понял, – оборвал его Глинский и повторил: – Где она? Говорите, где она, иначе – быть беде!
Жики мне отрывала от его лица испытующего взгляда, а потом спросила:
– Was ist passiert?
– Что она говорит? – глянул Виктор на капитана.
– Она по-моему, спрашивает, что случилось, – неуверенно ответил тот.
– И как ей объяснить, что случилось?! – раздраженно рявкнул Виктор и отчеканил:
– Если мы ее не найдем – она может погибнуть, это вы понимаете? Смерть! Жики прикрыла выцветшие, когда-то карие глаза сморщенными веками.
– Tod… Das Schicksal Der… Unvermeidlichkeit… [204]
Женя в отчаянии повернулся к Виктору:
– Я понял только слово «смерть».
Виктор достал из кармана телефон и сунул его в руку Жики:
– Звоните ей, мадам! Немедленно звоните ей, и пусть она скажет, где находится! И не говорите, что не знаете ее номер телефона!
– Sie rufen sie sofort an! Und wenn auch sie sagen wird, wo sie sich befindet. Sie sagen nicht, dass Sie ihre Rufnummer nicht wissen! – Зимин с трудом и коряво перевел эту сложную фразу.
Жики покачала головой:
– Ich kann nicht [205] …
– Она говорит…
– Я понял! – заорал Глинский. – Я понял, черт бы ее подрал! Попытайся объяснить ей, что если она сейчас же не позвонит Королевой, я посажу ее подружку лет на десять, и ничто меня не остановит!
– Warum Sie Schreien? [206] – не повышая голоса, спросила Жики.
– Она спрашивает… – начал Женя, но Глинский его не слушал:
– Переводи!!!
– Wenn Sie uns sagen, wo befindet sich Anna, es wird eine lange Zeit sitzen im Gefängnis. – пробормотал Женя.
Жики вздрогнула и побледнела. Она раздумывала несколько мгновений, а потом, отведя руку Виктора, протягивающую ей телефон, взяла со стола свой и нажала кнопку вызова, включив громкую связь. Но даже Глинский и Зимин услышали механический голос «Numéro de l'appelant est à l'extérieur de la zone d'accès» [207] . Она выключила динамик:
– Na bitte! [208]
– Вы можете сказать, где они?
– Wo befinden Sie sich? – без всякой надежды спросил Зимин.
Она сделала отрицательный жест:
– Ihr Mann hielt es geheim. [209]
– Что-то говорит про ее мужчину. Это она о Кортесе?
– Видимо, – произнес Виктор и уточнил у Жики. – Мигель Кортес?
– Ja, ja, Miguel [210] , – кивнула она.
– Значит, действительно он все организовал, – прокомментировал Глинский и опустился на стул. – Простите, мадам, мы у вас тут задержимся. Садись, Женя.