Начальник курса полковник Денисов при первой встрече с нами доложил:
— Я могу простить все, кроме доносительства и холуйства.
Мы ему поверили, и он доказал, что не обманул. Зато другие пороки прощал.
Полковник был с нами в летних лагерях. Окончание лагерей всегда отмечалось. Полковник разрешил купить одну бутылку водки на учебное отделение. Но что делать с одной бутылкой на одиннадцать человек! Выход мы нашли: положили в миску куски хлеба и залили водкой. Эффект превзошел все ожидания: все одиннадцать были прилично пьяными.
Увидев нас в таком состоянии, полковник опешил:
— Как это вы так, ребята? С одной бутылки!
— С непривычки, товарищ полковник, — дружно ответили мы.
358. Опасный портрет
Полковник Денисов учил нас:
— В армии самое главное — не попасть в историю. Даже если ты в этой истории ни при чем. Приведу пример. Приезжаю я с инспекцией в одну часть. Дело было после войны, еще при Сталине. Прохожу мимо складских помещений. На стенах висят портреты. Всех вроде узнаю, а одного — нет. Спрашиваю сопровождающего капитана: «Чей портрет?». Он подбегает к портрету, читает, что написано внизу, подбегает ко мне и докладывает: «Маршала Тухачевского, товарищ полковник». А Тухачевского как врага народа расстреляли еще лет десять назад. Я понял, что история скверная, будет дознание, меня затаскают по инстанциям, и приказал: «Портрет спрятать». Все обошлось.
359. Керосиновый майор
Однажды во время летних лагерей мы подшутили над инструктором майором Тумановым. Сначала один ему сказал: «От вас пахнет керосином, товарищ майор». Майор не обратил внимания. Потом другой — то же самое: «От вас пахнет керосином». Он начал нюхать гимнастерку, снимал сапоги — вроде ничего. А мы свое: «От вас пахнет керосином».
После занятий вышли на улицу. Кто-то решил закурить.
— Не зажигайте спички, — закричал майор. — Я где-то облился керосином. Могу загореться.
360. Кого не любят в армии
Академия. Первый курс. Живем в общежитии. Кто-то разбил окно. Полковник выстраивает взвод:
— Кто?
Молчание.
И начинает вызывать нас по одному. Я вхожу первым. Полковник орет, угрожает, бьет кулаком по столу. Я молчу. Меня отпускает.
Потом к нему заходили другие. На всех полковник кричал. Но все молчали.
Полковник снова выстраивает взвод:
— Спасибо, ребята. Вы меня порадовали. Никто не предал. Молодцы. В армии больше всего ненавидят и презирают холуев и доносчиков. Запомните это на всю жизнь. Холуев и доносчиков.
Потом я понял, что не только в армии.
Мне приходилось работать в разных организациях. Но больше, чем в МИДе, холуев я не встречал. И каких холуев!
361. Ныряй и не выныривай
В конце лагерного сбора проводился водный праздник.
Одним из номеров праздника были прыжки с вышки. Прыгал Олег Цесаркин. Уж не знаю, как так получилось, но прыгнул он в плавках, а вынырнул — без. И, не поняв произошедшего, гордо поплыл перед трибунами, изредка показывая обнаженный зад.
Надо упомянуть, что среди зрителей было немало молодых девушек: лаборантки из академических кафедр и дочки командиров, их в большом количестве привозили сюда для отдыха и знакомств.
Олег гордо плывет, девицы отворачиваются, ребята хохочут. Увидев это, руководитель спортивной группы майор Сычев заорал:
— Слушатель Цесаркин, немедленно ныряйте и не выныривайте, пока я вам не прикажу.
Столь странную команду Олег выполнять не стал, а просто вылез из воды. А когда вылез и понял, в чем дело, снова нырнул и принялся ждать, пока ему не принесут какие-нибудь плавки.
— Я ж тебя просил: не выныривай, — растолковывал ему потом майор.
362. Как носить кирзовые сапоги
Курс молодого бойца я вспоминаю с удовольствием. Может быть, потому, что мне тогда было всего восемнадцать лет.
После зачисления в академию меня и моих будущих однокурсников отправили на месяц для прохождения курса молодого бойца в деревеньку в Горьковской области с веселым названием Флорища Пустышь. В те годы там располагалась воинская часть, оснащенная самым современным химическим оружием. Сейчас часть расформирована, на ее месте воссоздан монастырь.
Как-то пошел я в самоволку и попал на именины в деревенскую семью, а там за столом сидит… сам грозный старшина Загвозкин.
Я весь вечер очень уважительно о нем отзывался и рассказывал смешные истории. После этого он проникся ко мне уважением и научил полезным вещам.
Когда нам выдали новые кирзовые сапоги, он поднял меня в три ночи, приказал надеть сапоги на босу ногу, и мы пошли на реку. Зашли в воду по колено и простояли до завтрака. Потом мы весь день ходили в сапогах, пока они не высохли у нас на ногах.
После такой процедуры сапоги так прилегали к ноге, что почти совершенно не чувствовались. Демобилизовавшись, я сохранил эти сапоги: более удобной обуви у меня никогда не было.
363. Великая мудрость, солдатская и не только
Научил меня Загвозкин и великой солдатской мудрости:
— Когда тебя е…ут (ругают), смотри вниз, кусай губу, а сам вспомни какую-нибудь бабу и мысленно начинай раздевать.
Этой великой мудростью я пользовался не один раз уже на гражданке.
364. Геля
В летние лагеря привозили лаборанток из академии.
Однажды во время курса молодого бойца наш командир, щеголеватый полковник Денисов, беседовал с лаборанткой Гелей, хорошенькой девочкой с пухлыми губками и наивными глазами.
Подошел слушатель Г.:
— Товарищ полковник, разрешите обратиться.
И, получив разрешение, доложил:
— Старший сержант Питюлин приказал вам доложить, что я оправлялся в строю.
Полковник замер, потом покраснел и, косо посмотрев на Гелю, пробормотал:
— Хорошо, можете идти.
Питюлину потом был разнос, а Геля подошла к нам и возмущенно заявила:
— Эти сержанты совершенно озверели. Уже нельзя оправляться в строю.
Интеллигентная девочка, дочка скрипача из Большого театра, она не знала, что такое «оправляться», и продолжала:
— В палатках у вас нет зеркала. Где еще оправляться?!
Мы терпели, но потом она сказала:
— В штабе есть зеркало, и я обычно оправляюсь перед ним.
Мы не выдержали, и мне как имеющему наиболее близкие отношения с Гелей было поручено рассказать ей страшную правду.
Геля сначала заплакала, потом, когда вспомнила, как всем сказала, что любит оправляться в штабе перед зеркалом, начала хохотать.