— Конечно.
Джия внимательно посмотрела на Джека, когда Эйб исчез в дверях магазина. Такая неожиданная смена состояния от истерического до спокойно-делового испугала ее не меньше, чем исчезновение Вики.
— Что ты собираешься делать?
— Я собираюсь вернуть ее. А потом кто-то очень сильно пожалеет, что перешел ей дорогу.
Джия отшатнулась от Джека. В этот момент Джек был полностью поглощен своими мыслями. Говоря это, он смотрел ей через плечо, как будто пытался что-то увидеть сквозь дома. Джия вскрикнула.
В его глазах она видела отражение убийства. Как будто сама смерть воплотилась в человеческую форму. Джия отвернулась, ибо была не в состоянии смотреть на его лицо. Трудно было представить себе большую злость и ярость, сконцентрированную в человеческих глазах. От одного такого взгляда можно было умереть на месте.
Эйб распахнул дверцы грузовика и протянул Джеку черный кейс.
— Здесь бинокли, а плот я уже погрузил.
Выражение глаз Джека изменилось. Слава богу! Ей никогда больше не хотелось бы увидеть нечто подобное снова. Джек повесил бинокль на шею.
— Вы — ждите меня здесь, пока...
— Я еду с тобой! — воскликнула Джия. Она не собиралась оставаться в стороне, пока он будет разыскивать Вики.
— И что? — спросил Эйб. — Я должен стоять в стороне и спокойно смотреть, как вы двое будете угонять мой грузовик?
Джеку было не до словопрений.
— Залезайте оба. Но грузовик поведу я.
А вел он машину как сумасшедший: на восток до Центрального парка, вниз к Бродвею, а потом по Бродвею к центру. Джия оказалась стиснутой между Джеком и Эйбом. Одной рукой она держалась за приборную доску на случай, если будет резкое торможение; другой — пыталась защитить голову, которая так и норовила удариться о крышу, когда грузовик подбрасывало на колдобинах и ямах. Да, улицы Нью-Йорка ничем не лучше, чем разбитые и грязные дороги в Айове, где она привыкла водить машину.
— Куда мы едем? — закричала Джия.
— На корабль!
— Джек, мне страшно. Сейчас не время для шуток! Какая связь между каким-то кораблем и Вики?
Джек нерешительно посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Эйба.
— Я не могу рассказать вам правду. Вы решите, что я сумасшедший. А мне сейчас меньше всего бы этого хотелось.
— А ты попробуй, — сказала Джия. Она должна знать правду. Что может показаться более сумасшедшим, чем события этой ночи?
— Ладно. Но давайте договоримся, что вы будете слушать молча и не перебивать. Согласны? — Он посмотрел на Джию, и она кивнула. Его нерешительность действовала на нервы. Он перевел дыхание. — Все началось...
«Вики мертва!»
Эта мысль не выходила у него из головы, когда он рассказывал Эйбу и Джии все, что знал сам. Но Джек не забывал следить за дорогой и пытался отвлечься от приступа горечи, которая доводила его до грани сумасшествия.
Горечь и ярость. Смешанный водоворот этих чувств затягивал Джека. Ему хотелось бросить все, уронить голову на руки и заплакать. Словно он маленький ребенок. А еще ему хотелось ударить кулаком по лобовому стеклу грузовика и бить, бить по нему до бесконечности.
«Вики!» Он никогда больше не увидит ее, никогда больше не сделает для нее апельсиновый рот, никогда не разрисует руку, изображая для нее Муни, никогда...
«Прекрати!»
Он должен взять себя в руки и сохранять спокойствие. Джия не должна видеть его отчаяние. Если бы об исчезновении Вики Джеку сообщил бы кто-то другой, он впал бы в бешенство. Но с Джией все по-другому. Она не должна догадаться о том, что он знает. Она не поверит ему. А кто вообще способен поверить в это? Он должен подготовить ее. Вначале рассказать о том, что ему пришлось увидеть, затем о том, что узнал за последнюю неделю.
Джек вел машину по пустым улицам, ни разу не остановившись на красный свет. Два часа ночи, но машин достаточно много. Джек рвался в центр города... только в центр города.
Его интуиция говорила о том, что Кусум ни за что не покинет город без Матери-ракшаси. Он ждет ее где-то недалеко от Манхэттена. Плыть даже на самой маленькой скорости означало бы, что он удалится от ракшаси слишком далеко. Если верить Калабати, именно через Мать Кусум контролировал гнездо. Поэтому он без нее не отплывет в Индию. Он ведь еще не знает, что придет не она. Вместо нее заявится Джек.
Пока они проезжали через Таймс-сквер, Юнион-сквер, Сити-Холл, мимо церкви Тринити, Джек как можно более спокойным голосом рассказывал об индусе по имени Кусум, которого Джия однажды видела на приеме в посольстве, чьи предки были убиты Альбертом Вестфаленом более века тому назад. Этот безумный Кусум приплыл в Нью-Йорк на корабле, в трюме которого обитают трех-четырехметровые существа — ракшасы. Их он и посылает за представителями рода Вестфален.
Когда Джек закончил говорить, в кабине грузовика повисла тишина. Он посмотрел на Джию и Эйба. Они сидели с круглыми от изумления глазами.
— Я все понимаю, вы мне не верите, — проговорил Джек. — Если бы мне рассказали подобную историю, я бы тоже смотрел такими же глазами. Но я был сам на корабле. Я видел их собственными глазами.
Они продолжали молчать.
«А ведь я даже не рассказал им про ожерелье».
— Это правда, черт побери! — закричал Джек. Он вынул из кармана скрюченные пальцы Матери-ракшаси и всунул их в руку Джии. — Вот, это все, что осталось от одного из чудовищ.
Джия, даже не взглянув на пальцы, кинула их Эйбу.
— А почему ты думаешь, что я не верю тебе? Вики похитили через окно двенадцатого этажа! — Она сжала руку Джека. — Но что он хочет?
У Джека в горле стоял комок горечи, он был не в силах сказать: «Он хочет убить Вики!» Как он мог это сказать матери?
— Я... я не знаю, — наконец выдавил он. Вот когда ему пригодился его опыт умелого лгуна. — Но я узнаю это.
Они приехали на южный конец Манхэттена в парк Бэттери. Джек проехал по восточной части парка, в конце которого повернул направо. Не замедляя скорость, он проехал через противоциклонные ворота и поехал к воде прямо по песку.
— Мой грузовик! — воскликнул Эйб.
— Извини! Я его потом починю.
Нижняя бухта Нью-Йорка простиралась перед Джеком. На южной стороне виднелись деревья, здания и огни Говенор-Айленда, слева простирался Бруклин. А справа вдалеке, через Нью-Джерси, над своим собственным островом гордо возвышалась статуя Свободы с горящим факелом в руке. Какая пустынная бухта: ни прогулочных лодок, ни паромов, ни круизных корабликов, — ничего кроме темной воды. Джек осмотрел бухту в бинокль.