— Кусум выбил ее утром, когда мне удалось закрыть его.
Она заметила, как удивленно вскинулись брови Джека.
— И сколькими ударами?
— Одним, кажется. Не знаю точно.
Джек сложил губы, как будто собирался присвистнуть, но звук не раздался. Он начал было говорить, но они услышали громкий лязг, раздавшийся в другом конце коридора.
Калабати застыла на месте.
«Нет! Только не Кусум! Только не сейчас!»
— Дверь!
Джек выбежал в коридор. Она — за ним и увидела, как он изо всех сил бьется плечом в стальную дверь.
Поздно. Дверь оказалась запертой.
Джек несколько раз стукнул по двери кулаком, но ничего не сказал.
Калабати облокотилась на дверь рядом с Джеком. Ей хотелось кричать от отчаяния. «Опять! Освободиться и опять оказаться взаперти!»
— Кусум, выпусти нас! — закричала она на бенгали. — Ты что, не видишь, что все бесполезно?
Ответа не последовало. Только гнетущая тишина. Но все же она ощущала присутствие своего брата.
— Я думала, что ты хочешь разлучить нас! — кричала Калабати, нарочно поддразнивая его. — И вместо этого ты запираешь нас здесь вместе. А здесь нет ничего, кроме кровати и друг друга, как ты думаешь, как мы будем коротать время?
После долгой паузы последовал ответ. Кусум ответил на английском, и от его голоса им стало страшно.
— Вы не долго будете вместе. Сейчас у меня неотложные дела в консульстве, но когда я вернусь, ракшасы разлучат вас навсегда.
Больше он ничего не сказал. И хотя Калабати не слышала удаляющихся по палубе шагов, она была уверена: Кусум ушел. Она посмотрела на Джека. Ее ужас отзывался в нем физической болью. Для Кусума не составит труда привести нескольких ракшасов, открыть дверь и послать их за Джеком.
Джек потряс головой:
— Уверен, его слова не пустая угроза и с делом не разойдутся.
Он старался казаться спокойным.
— Ты не боишься?
— Боюсь. Очень боюсь.
— Что же ты собираешься делать?
— Выбираться отсюда.
Он оглядел каюту, подошел к кровати и начал ее разбирать. Вначале он сбросил на пол подушки, матрас и одеяло, при этом обнажив стальную конструкцию, затем начат откручивать болты. Наконец ему удалось открутить один.
— Что ты будешь с ним делать?
— Пытаться выбраться.
Он ударил стальным прутом по потолку. Раздался звук, когда металл ударяется о металл. Такой же результат был и от удара по потолку в коридоре.
Так шаг за шагом он выяснил, что пол сделан из не очень толстых дубовых досок. Джек начал вскрывать пол стальным прутом.
— Будем пытаться выйти через пол.
Калабати похолодела от этой мысли.
— Но внизу ракшасы!
— Если я не встречусь с ними сейчас, все равно придется встретиться позже. Предпочитаю встретиться с ними на своих условиях, а не на условиях Кусума. -Он посмотрел на Калабати. — Ну что, будешь стоять сложив ручки или поможешь?
Калабати тоже навалилась на доски. И вот одна скрипнула и поддалась.
Джек долбил пол с неистовым упорством. Вскоре его волосы и рубашка стали мокрыми от пота. Сняв рубашку, он продолжал работать. То, что он пробивался сквозь пол, походило на акт самоубийства, и он походил на человека, который спасается из горящего самолета тем, что прыгает в огнедышащий вулкан. Но он должен был что-то делать. Это лучше, чем сидеть и дожидаться прихода Кусума.
Снизу поднимался омерзительный, тошнотворный запах ракшасов. И чем больше становилось отверстие в полу, тем сильнее становился запах. Наконец проход был достаточным, чтобы прошли плечи. Джек просунул голову, чтобы посмотреть, что внизу, а Калабати присела рядом на корточки.
Внизу было темно. В слабом освещении аварийной лампы он увидел несколько огромных труб, тянущихся, похоже, туда, где находилась дверь со стальными перекладинами.
Джек был уже готов возликовать, но тут до его сознания дошло, что он смотрит на верхнюю часть лестницы. А начинается она прямо отсюда. Нет, он не хотел спускаться вниз. Куда угодно, только не туда.
Но тут ему в голову пришла еще одна мысль. Он поднял голову и повернулся к Калабати:
— А что, ожерелье действительно магическое?
Она сначала тупо уставилась на него, но постепенно выражение ее лица стало повелительным.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ну, то, что ты мне говорила. Действительно ли ожерелье делает человека, который его носит, невидимым?
— Да, конечно. А что?
Джек не верил, что это именно так, но ведь раньше он, например, не мог себе представить, что бывают такиесущества, как ракшасы. Он протянул вперед руку.
— Дай его мне!
— Нет! — Инстинктивно рука ее прижалась к шее.
Она вскочила и отступила назад.
— Да только на несколько минут. Я спущусь вниз, Найду выход, отворю дверь и выпушу тебя.
Калабати резко помотала головой.
— Нет, Джек!
«Почему она вдруг стала такой упрямой?»
— Ну, ты что? Ты же не сможешь открыть замок. Только я смогу вытащить нас обоих отсюда.
Джек шагнул к ней, но она уперлась в стену и закричала:
— Нет! Не трогай!
Джек замер, удивленный ее упрямством. Глаза Калабати расширились от ужаса.
— Да что с тобой такое?
— Я не могу его снять, — сказала она, слегка успокоившись. — Никому в нашей семье не позволено снимать его.
— О, да лад...
— Я не могу, Джек! Умоляю, не проси меня! — Ужас отразился в ее голосе.
— Ладно, ладно! — быстро проговорил Джек, поднимая руки вверх и отступая назад. — Только твоих воплей сейчас и не хватало. Они могут привлечь внимание ракшасов.
Джек отошел к отверстию в полу и начал думать. Реакция Калабати сбила его с толку. Она сказала, что никто из их семьи никогда не снимает ожерелье, но это же чистая ложь. Ведь Джек сам видел Кусума без этого украшения вчера ночью. Но тогда было очевидно, что Кусум хотел, чтобы ракшасы видели его.
И вдруг Джека осенило.
— Ведь ожерелье может защитить нас обоих, не так ли?
Калабати нахмурилась.
— Что ты... а, понимаю. Да, думаю, что да. По крайней мере, смогло тогда, в твоей квартире.