В мелочной лавке Думанский купил два фунта хлеба, по фунту колбасы и сыра да, уважив просьбу Никаноровны, бутылку «белоголовки» в соседней казенке, главное же — адвокату удалось всучить заветный пакет «ответственному» лицу — сидельцу и взять с него слово под страхом уголовной ответственности как можно скорее доставить пакет в Департамент сыскной полиции.
Водка пришлась даже очень кстати: старушенция еще не спала, что-то перекладывала в своем мешке, а когда увидела вожделенную «воду жизни», еще больше взбодрилась, предвкушая «сугрев» души и плоти.
— Никаноровна, ну зачем тебе ехать с нами на дело? С утра-то пораньше, затемно? — полюбопытствовал Викентий Алексеевич.
— А как же! Я же тоже при делах и жажду взглянуть, как блещет в деле гений твой чудесный. Думаешь, темноты боюсь? Да у меня окуляры, как у совы, Карл Цейсс позавидует! Я еще в этой тьме до утра людей Митрия наскребу — кто живой…
— Да тут… Понимаешь, какой конфуз, я ведь сейф открыть не смогу. После того как меня приласкали полицейские, стал забывать свое мастерство.
Притоносодержательницу это признание не смутило нисколько, а вкупе с горячительным лишь придало жару ее «суфражуткому» бреду:
— Не менжуйся, я твоя до гроба, да будем счастливы мы оба. Мой воинственный нрав возьмет на дело много динамита, молока и рогаликов. В наше время надо быть предусмотрительным во всем. Что? Сегодня опять не смогу очей сомкнуть: изнывая страстью, обречена бредить твоей красотой, Кесарев.
Неожиданно перед носом «шнифера» дверь захлопнулась. Привычный к выходкам старой Никаноровны, Думанский собрался отдохнуть, но перед тем, как прилечь на драный диван, он заинтересовался валявшимися на полу газетами, куда в лавке завернули провизию.
Первым Викентий Алексеевич поднял и расправил на столе выпуск «Петербургского листка» трехдневной давности. В глаза бросился огромный, жирный заголовок передовицы:
БЛЕСТЯЩАЯ РАБОТА СТОЛИЧНОЙ ЖАНДАРМЕРИИ И ПОЛИЦИИ. Сегодня совместными усилиями петербургской сыскной полиции и жандармерии обезврежена особо опасная банда государственных преступников. Грабители совершили дерзкое, сопровождавшееся убийствами и иными отягчающими обстоятельствами нападение на кассовых служащих, доставлявших в Императорский университет крупную денежную сумму для выплаты жалования профессорам, пенсионных рент и иных пособий членам семей преподавателей. Почтенные слуги храма науки едва не лишились не только хлеба насущного, но даже и своих премиальных выплат. Преступники были вооружены и оказали активное сопротивление, из-за чего при их задержании полицией были применены самые крайние меры. Как среди убитых, так и среди задержанных уголовных элементов оказались члены известной банды, святотатственно присвоившей себе громкое название «Святой Георгий». Уголовное дело по розыску пресловутой преступной организации состояло на особом контроле в Министерстве внутренних дел и Департаменте тайной полиции. Руководители операции, в результате которой в столице были предотвращены непредсказуемые действия, планируемые уверовавшими в свою безнаказанность криминальными элементами, высшие должностные лица жандармерии, сыскной полиции и отличившиеся низшие чины представлены к наградам.
«Ох уж эта извечная привычка трубить в фанфары на всю Империю, стремление повергнуть к высочайшим стопам реляции об успехе проведенной операции, тогда как на самом деле она не доведена и до половины! Уже и цацки… (Господи, я перерождаюсь в профессионального вора!)… награды раздали, а ведь по сути дела, ликвидация банды сорвалась! Да что там — я сам был вынужден подыграть этим… „Блестящая“ работа?! И ведь еще ничего не было известно о нападении на карету!!! Кесарев-Челбогашев на воле, неугомонный Яхонт наверняка сейчас уже спланировал новый налет, а это чудовище — Панченко-Сатин — вероятно, уже делает ставки где-нибудь в Монте-Карло! Только бы мое письмо теперь же беспрепятственно достигло адресата… Ангел-хранитель Божий, помоги моему заблудшему курьеру, дай ему крылья свои и неотступную свою защиту!»
Еще одна газета оказалась листком из вчерашнего, можно сказать, почти свежего номера «Ведомостей». Как нарочно, именно на этой странице была статья — сообщение о дерзком налете на карету петербургского обер-прокурора. Репортер излагал официальные версии нападения:
Следственные органы выдвигают в качестве основной версии спланированное одной из радикальных группировок социал-демократического толка и, к сожалению, удавшееся убийство обер-прокурора. Печально известно, что подобные террористические акты то и дело нарушают общественное спокойствие и подрывают сами основы государственности. Покушаясь на высших чиновников Империи и верных слуг Государя, некоторые так называемые революционные партии смеют не только заочно судить этих достойнейших, часто известных всей России лиц, выносят смертные приговоры, но порой — увы! — приводят их в исполнение и даже цинично называют эти кровавые преступления «казнями»! Посему можно быть почти уверенным, что покойный стал жертвой подобных политических убийц, выступающих от имени народа, и в ближайшее время следует ждать, что какая-либо из таких вот партий сама возложит на себя ответственность за это ужасающее злодеяние, повлекшее также гибель и всей охраны прокурорской кареты. Впрочем, следствие рассматривает и еще две «запасные» версии преступления, возникшие из-за того, что одинаковых новейших бронированных карет-сейфов до произведенного на Семеновском мосту взрыва в Петербурге имелось всего три. Одна из них фактически уничтожена чудовищным взрывом. Другая принадлежит известному в обеих столицах успешному адвокату В. А. Думанскому, с покушением на личность коего связана вторая предварительная версия следствия. Господин Думанский, вне всякого сомнения, заслуживает восхищения как представитель Закона, отстоявший честь не одного достойного подзащитного и оказавший неоценимую помощь в изобличении истинных виновников громких преступлений, но сфера его деятельности — уголовное право, подоплека же данного дела по масштабу преступной операции и демонстративно террористическому характеру явно политическая. Вряд ли адвокат уголовной практики мог быть объектом «мщения» социалистов-революционеров, да к тому же обычная серьезность намерений и педантичность действий этой братии практически исключает возможность перепутать жертву. Последний предполагаемый вариант объекта нападения и вовсе представляется нам нелепым. Третья карета — собственность крупнейшего мецената и сибарита князя Мансурова графа Сорокова-Лестмана. Вот уж кто одинаково далек как от политических кругов, так и от уголовного мира! Этот милейший, преданный чистому искусству и опекающий представителей творческого цеха светский человек, хоть новый дом его и находится возле самого Семеновского моста, по мнению общественности, несомненно должен оставаться в стороне от происшедшего, ибо — «жена Цезаря вне подозрения».
Между прочим, интересно отметить, что все три сверхсовременные бронированные конструкции были недавно практически одновременно заказаны знаменитому французскому инженеру-изобретателю господину Эйфелю. В Европе и Северо-Американских Штатах имеется всего несколько экземпляров подобных «броневиков», предназначенных для перевозки особо ценных персон или грузов, причем фирма Эйфеля предоставляет на них «вечную» гарантию и бессрочную страховку. Бедный обер-прокурор нашей столицы уже пал жертвой доверчивости «последнему слову техники»: его «вечная» карета не выдержала испытания взрывным устройством. Читатель вполне вправе спросить: кто же следующий на очереди, собирается ли господин Эйфель оплачивать страховку и не грозит ли фиаско его нового изобретения международным скандалом?