Как и в первый раз, когда я услышал это, в голове у меня прозвучала фальшивая нота. Однако мне снова не дали на этом сосредоточиться.
– Как бы там ни было, – произнес, встряхивая головой, капитан, – истина в том, что мы хоть и не можем публично прощать инциденты, подобные тому, в котором вы участвовали, но считаем, что у армии есть дела и поважнее, чем сражаться со штатскими. Конечно, вы заняли такую жесткую позицию по отношению к ним, и даже к полиции… прослужив в армии всего три недели…
Скажите, вы не задумывались о дальнейшей карьере? Как насчет того, чтобы сделать армию своей постоянной профессией?
Этот вопрос захватил нас врасплох, так как мы были бесконечно далеки от этой идеи и могли ее сопоставить разве что с тычком пальца в небо.
– М-гм-м-м… честно говоря, ваше благородие, – нашелся наконец я, – мы пока еще ни о чем таком не думали, надо посмотреть, как справимся со срочной службой.
Я счел это вполне дипломатичным ответом, потому как неблагоразумно говорить человеку, что, по-твоему, избранная им карьера дурно пахнет… особенно если в его власти твое непосредственное будущее. Однако капитан по какой-то причине воспринял мой ответ совершенно иначе.
– Думаю, смогу ускорить ваше решение, – сказал он, начиная что-то царапать в наших личных делах. – Я повышаю вас обоих. Нунцио, вы теперь сержант… а вы, Гвидо, получаете еще одну нашивку. Конечно, вам не стоит пока разгуливать по этому городу… да и всему вашему отделению тоже, если уж на то пошло. Это может не понравиться гражданским властям. Вот что я вам скажу. Я намерен перевести вас и ваше отделение на службу при штабе. Там всегда есть возможность продвинуться. Вот и все, ребята. Можете теперь идти… и поздравляю!
Больше всего на свете мне хотелось тихонько все обдумать. Нунцио же, едва дождавшись выхода из кабинета командира, принялся меня дразнить.
– Гвидо, – спросил он, – это я сошел с ума или армия?
– Вероятно, вместе, – ответил я, – хотя, признаться, думаю, что у армии есть преимущество перед тобой по части дурости.
– Никак не пойму. Ну просто никак не пойму, – продолжал он, словно я ничего не сказал. – Я имею в виду, ведь мы же не подчинились инструкции… даже отлупили легавых, черт подери. И за это нас еще и повысили?
– Похоже на то, – осторожно заметил я, – что нас наградили за «боевые действия против неприятеля». Наверно, мы просто неправильно рассчитали, в ком армия видит «неприятеля», вот и все.
Некоторое время мы шагали молча, каждый из нас размышлял над произошедшим.
– Полагаю, в этом есть и хорошая сторона, – наконец сказал я. – Если мы намерены продолжать свои попытки развалить армию, то штаб, вероятно, самое подходящее место, откуда можно это сделать.
– Точно, – вздохнул Нунцио. – Ну, Гвидо, позволь мне тебя поздравить.
– С чем?
– Да с повышением, конечно, – удивился он, косясь на меня. – Я точно знаю, как много это для тебя значит.
Я было подумал ему вмазать, но он, вставив мне эту шпильку, намеренно отошел за пределы досягаемости.
– Нунцио, – сказал я, – давай не будем забывать о твоем собственном…
– Эй, парни!! Подождите!!
Мы оглянулись и обнаружили нагоняющую нас Оссу.
– О, привет, Осса.
– Так что же все-таки случилось? – спросила она, переводя дух.
– Ну, после того, как ты ушла, произошла небольшая драка и…
– Это я знаю, – перебила она. – Уже слышала. Сожалею, что ее упустила. Я имела в виду, после. Вы в беде, ребята?
– Нет, – небрежно пожал плечами Нунцио. – Наше отделение даже переводят в штаб… ах да, и нас с Гвидо повысили.
Сказал он это совершенно непринужденно, ожидая, что она будет удивлена так же, как и мы. Но, странное дело, она пропустила это мимо ушей.
– А как насчет гражданских властей? Что вы собираетесь по этому поводу предпринять?
– Ничего, – ответил я. – С какой стати?
– Шутите? Я слышала, вы отлупили легавого! Такое не станут просто оставлять без внимания!
– Придется, – пожал плечами я. – Нас, военнослужащих, могут подвергать дисциплинарному взысканию только военные, а вовсе не гражданские суды.
– Да? – нахмурилась она, застыв как вкопанная.
– Разумеется. Ты что, не помнишь? Нам же говорили об этом на основной подготовке.
– А я ведь советовал тебе быть повнимательней на занятиях по воинскому уставу, – усмехнулся ей Нунцио.
– Вот это да, – произнесла она, жуя губу. – Тогда вам скорее всего не понадобится доставленная мной подмога.
– Подмога? Какая подмога?
– Ну, я подумала, у вас будут неприятности с гражданскими властями, а поскольку знала, что у вас есть кое-какие связи, то решила кого следует оповестить, чтобы…
Вплоть до этой минуты я слушал вполуха. Однако по мере того как Осса излагала свои соображения, в голове у меня что-то начало позвякивать… сигнализация… довольно громко.
– Связи? – перебил я ее. – Ты имеешь в виду – с Синдикатом?
– Конечно, – кивнула она.
– Ты отправилась искать Синдикат? – врубился наконец Нунцио.
– Конечно. И к тому же нашла его.
– Минутку, – нахмурил я брови. – Когда ты сказала, что «доставила подмогу», ты имела в виду, что кто-то с тобой здесь и сейчас?
– Точно, – объявила она, оглядываясь по сторонам. – Когда я только что вас заметила, он был со мной. Наверное, я немного его опередила, но он должен быть…
– Здорово, Гвидо… Нунцио… давненько не виделись.
Сказавший это вынырнул откуда-то из тени неподалеку от нас… слишком неподалеку.
– Здорово, Змей, – сказал я, потихоньку отодвигаясь от Нунцио так, чтобы у нас обоих были на всякий случай пути к отступлению.
– А вы помните меня! – воскликнул он, хотя его насмешливая улыбка ясно давала понять, что он ничуть не удивлен. – Я не был уверен, что вы меня узнаете.
Мне подумалось, что Змея запомнил бы всякий… за исключением, возможно, свидетелей… Он как раз из тех, кого трудно забыть. Высок и крайне худощав, имеет привычку одеваться во все черное, как был одет и сейчас, почему и сумел подкрасться к нам незаметно.
– Вы знакомы? – удивилась Осса, нерешительно глядя то на нас, то на него.
– О, мы старые друзья, – ответил Змей этим своим ровным мурлыкающим голосом.
– На самом-то деле мы скорее коллеги, – поправил его Нунцио, отодвигаясь от меня еще дальше.
Мы с Нунцио, конечно, знаем Змея, но никогда не притворялись, будто он нам нравится. Он один из лучших выколачивателей Синдиката, но склонен, на наш вкус, чрезмерно любить свою работу. Вы, наверно, заметили, что порой и мы с Нунцио применяем необходимое насилие, но, в угоду нашим деликатным натурам, научились его по возможности избегать или сводить к минимуму.