– А я вам говорю, что мне думать не положено… по крайней мере мне не положено думать о том, кого я охраняю, – настойчиво повторил он. – Телохранители, рассуждающие о привычках своих клиентов, долго не живут. В мою задачу входит охранять вас, что бы вы ни делали… а вовсе не указывать вам, что делать.

Я уже собрался было наорать на него, но вместо этого сделал глубокий вдох и подавил в себе раздражение.

– Послушай, Нунцио, – сказал я, тщательно выбирая слова. – Я понимаю, что нормальные отношения между телохранителем и клиентом именно такие. Но мне хотелось бы думать, что мы с тобой продвинулись несколько дальше этого уровня. Я хотел бы считать тебя другом, а не только телохранителем. Помимо этого, ты еще и акционер корпорации М.И.Ф., так что должен быть напрямую заинтересован в моей работоспособности как президента нашей корпорации. Так вот, сегодня утром Банни мне сказала, что я, как ей кажется, начинаю спиваться. Я так не думаю, но допускаю мысль, что я слишком близко подошел к этому рубежу и могу ошибаться. Вот почему меня интересует твое мнение… как друга и как товарища по работе, чьи мнения и суждения я привык уважать и ценить.

Нунцио задумчиво поскреб подбородок; на лице его ясно читалась внутренняя борьба.

– Не знаю, босс, – наконец произнес он. – Это как-то против правил… Но вообще-то вы правы. Вы обращаетесь со мной и с Гвидо совсем не так, как наши прежние боссы. Никто никогда не спрашивал нашего мнения ни по какому вопросу.

– А я спрашиваю. И что?

– Проблема отчасти в том, что на этот вопрос не так-то легко ответить, – пожал плечами Нунцио. – Конечно, вы пьете. Но можно ли сказать, что вы пьете слишком много? Тут ясности нет. Вы действительно стали пить больше с тех пор, как вернули Ааза с Извра, но «больше» не обязательно должно означать «слишком много». Вы меня понимаете?

– Честно говоря, нет.

Он тяжело вздохнул. Когда он заговорил снова, я не мог не обратить внимания на его терпеливый и заботливый тон – таким тоном говорят, или по крайней мере стараются говорить, когда приходится объяснять что-то ребенку.

– Так вот, босс, – продолжал он. – Выпивка влияет на способность рассуждать здраво. Все об этом знают. Чем больше пьешь, тем больше это влияет на твои суждения. Не просто определить, сколько именно будет «слишком много», поскольку для разных людей доза бывает разная, в зависимости от таких факторов, как вес, темперамент и т. д.

– Но если выпивка влияет на твои суждения, – спросил я, – то как определить, справедливо ли твое суждение насчет того, что выпито еще не слишком много?

– Вот тут-то как раз и закавыка, – опять пожал плечами Нунцио. – Одни говорят, что если у тебя хватает соображения задать такой вопрос, то ты еще пьешь не слишком много. Другие – что если ты об этом спрашиваешь, значит, УЖЕ пьешь слишком много. Единственное, что я знаю, так это то, что масса народу пьет слишком много, не видя в этом для себя никаких проблем.

– Тогда как же можно это узнать?

– Наверное, лучше всего, – сказал он, потирая подбородок, – будет спросить кого-нибудь из друзей, чьему суждению ты доверяешь.

Я закрыл глаза и постарался собрать остатки терпения.

– Я-то думал, что ИМЕННО ЭТО я и делаю, Нунцио. Я спрашиваю у ТЕБЯ. Как ТЫ думаешь, я действительно слишком много пью?

– Важно не это, – стоял он на своем. – Вопрос не в том, думаю ли я, что вы слишком много пьете, а в том, думаете ли ВЫ сами, что слишком много пьете.

– НУНЦИО, – выдавил я сквозь сжатые зубы. – Я спрашиваю, каково ТВОЕ мнение.

Он отвел глаза и непроизвольно отодвинулся.

– Простите, босс. Я уже сказал, для меня это непросто.

Он опять поскреб подбородок.

– Одну вещь вот скажу. Вы пьете в неподходящий момент… я не имею в виду слишком рано или слишком поздно в течение дня. Я имею в виду, вы пьете в неподходящий момент в вашей жизни.

– Не понимаю, – нахмурился я.

– Видите ли, босс, выпивка обычно действует как увеличительное стекло. Многие пьют, чтобы переменить настроение, но они сами себя обманывают. Это не помогает. Выпивка ничего не меняет, она только усиливает то, что есть. Если вы пьете, когда счастливы, вы становитесь СОВЕРШЕННО счастливы. Понимаете, о чем я? Но если вы пьете, когда вам плохо, то вам станет совсем плохо, и очень быстро.

Он опять тяжело вздохнул.

– Так вот, последнее время вам приходится нелегко, нужно принимать непростые решения. Как мне кажется, это не вполне подходящий момент, чтобы пить. Вам ведь сейчас нужна ясная голова. А уж что вам совсем ни к чему, так это усиливать любое появляющееся у вас сомнение в собственных силах и правоте своих суждений.

Тут уж настала моя очередь задумчиво поскрести подбородок.

– В этом что-то есть, – произнес я. – Спасибо, Нунцио.

– Кстати. У меня появилась одна идея, – радостно сказал он, явно воодушевленный своим успехом. – Есть очень простой способ узнать, действительно ли ты пьешь слишком много. Надо просто на некоторое время бросить выпивку. А потом посмотреть, нет ли существенных изменений в твоих мыслях и суждениях. Если изменения есть, значит, пора бросать пить. И конечно, если окажется, что бросить тяжелее, чем ты думал, то это будет еще одним тревожным признаком.

Какая-то часть меня ощетинилась при мысли, что придется отказаться от выпивки, но я это чувство поборол… так же как и волну страха при мысли о том, что может означать такое чувство.

– Ладно, Нунцио, – сказал я. – Попробую сделать, как ты говоришь. Еще раз спасибо. Я понимаю, тебе это было непросто.

– Да чего уж там, босс. Я рад, что смог вам чем-то помочь.

Он повернулся было к выходу, но задержался и по-товарищески, как нечасто случалось, положил руку мне на плечо.

– Я лично не считаю, что вам следует так уж беспокоиться по этому поводу. Если у вас и возникают проблемы с алкоголем, то не слишком серьезные. Я имею в виду, вы же не отключаетесь и не напиваетесь до беспамятства…

Глава двенадцатая

А теперь давайте посмотрим этот момент в записи!

Х. Коуселл

– Эй, партнер! Привет! Как дела?

Я направлялся к себе в комнату со смутной мыслью завалиться еще поспать. Оклик Ааза заметно сокращал шансы на успех этого плана.

– Привет, Ааз, – повернулся я к нему. При этом солнце ударило мне в глаза, и в поисках тени я отступил назад.

Ааз подошел поближе и стал пристально меня разглядывать. Я со своей стороны изо всех сил старался не напрягаться и выглядеть озадаченным.

Наконец он удовлетворенно кивнул.

– Выглядишь ты нормально, – заявил он.

– А как еще я должен выглядеть? – невинно поинтересовался я.

– По слухам, ты прошлой ночью изрядно повеселился, – объяснил он, окидывая меня еще одним пристальным взглядом. – Я решил, что надо лично тебя осмотреть и определить возможный ущерб. Должен признать, судя по твоему виду, ты выдержал шторм неплохо. Вот что значит молодость – силы восстанавливаются быстро!