— Дайте же мне рассказать, как Господь мне помог, — продолжала она. — После того как ты забросила меня до мой вчера вечером, я позвала большого Дуэйна и маленького Дуэйна, и мы встали на колени посреди гостиной и стали молиться, чтобы Господь помог мне найти ключи. Мы проделали это вчера вечером дважды и еще раз сегодня утром, как раз перед тем, как за маленьким Дуэйном пришел школьный автобус. И знаете что?
Лизл ждала. Вопрос явно не был риторическим, так что она с огромным усилием принудила себя ответить:
— Ключи нашлись.
— Хвала Господу, да! Сегодня утром большой Дуэйн привез меня на службу, я подхожу к столу, сажусь в кресло, чувствую что-то твердое под подушкой. Смотрю, и — хвала Господу! — это они! Это просто маленькое чудо, вот что! Потому что я знаю — вчера их там не было! Бог нашел их и положил туда, куда я обязательно села бы. Я просто знаю, что Он это сделал. Пути Господни неисповедимы, правда? — Она повернулась и побежала вниз по склону, вскрикивая и бормоча всю дорогу: — Сегодня я целый день буду свидетельствовать и благодарить Его, свидетельствовать и благодарить моего великолепного Господа. Всем пока!
— Пока, Адель, — вымолвила Лизл.
Она оглянулась и посмотрела на Уилла, увидела, что он сидит прислонившись к дереву и глядя вслед удаляющейся Адели, а сандвич, забытый, лежит у него на коленях.
— Невероятно! — пробормотал он.
— В чем дело? — спросила она.
— Вот такие люди отбивают у меня аппетит.
— Ничто не способно отбить у вас аппетит.
— Адели мира сего способны. Я хочу сказать, каким же можно быть пустоголовым!
— Она никому не причиняет вреда.
— В самом деле? А мне интересно, что она знает, куда смотрит? Бог не наколдовывает удачу. Он не подворачивается под руку, чтобы помочь найти ключи или обеспечить хорошую погоду для церковного пикника в День труда.
Лизл видела, что Уилл начинает горячиться. Обычно он избегал религиозных тем — во всем прочем вел игру честно, но, похоже, не любил рассуждать о Боге. Это обещает быть интересным. Пусть продолжает.
— Бог помог ей найти ключи от машины. Замечательно. Просто великолепно. Воздай хвалу Господу и передай мне картофельное пюре. Где ее голова, хотел бы я знать? У нас, в таких странах, как Эфиопия, голодают тысячи, нет, сотни тысяч людей. Отчаявшиеся отцы и матери стоят на коленях рядом с опухшими от голода детьми и вопиют к небесам ради нескольких капель дождя, что бы можно было вырастить хлеб и накормить семьи. Бог им не отвечает. Вся эта проклятая религия остается помойным ведром, где барахтаются, словно мухи, дети и взрослые. Однако Адель быстренько проборматывает парочку «Отче наш», и Бог тут как тут — находит пропавшие ключи и сует их под подушку, прямо туда, где она обязательно обнаружит их с утра пораньше. Дождя в Эфиопии нет, но Адель как-ее-там получила свои чертовы ключи. — Он прервался, чтобы перевести дух, и посмотрел на Лизл. — В этом сценарии что-то не так, или дело во мне?
Лизл смотрела на Уилла в полном ошеломлении. За два года знакомства она ни разу не слышала, чтобы он повысил голос или рассердился. Но Адель явно задела больной нерв. Его бросило в жар, шрам на лбу побагровел.
Она тронула его за руку.
— Успокойтесь, Уилл. Все это не имеет никакого значения.
— Нет, имеет. Что заставляет ее думать, будто Бог пропускает мимо ушей мольбы о дожде в Судане и кладет ключи от машины туда, где она их найдет? Нечестно с ее стороны бегать и сообщать всем и каждому, что Бог откликается на ее идиотские мольбы и оставляет без ответа поистине важные просьбы!
И вдруг Лизл все стало ясно. Она вдруг поняла, почему Уилл так разгневан. Или, по крайней мере, подумала, что поняла.
— О чем вы просите, Уилл? О чем молите, а оно не сбывается?
Он взглянул на нее, ставни на миг приоткрылись, в этот миг она заглянула в его душу...
...и содрогнулась от потока боли, горя, смертной муки, разочарования, хлынувшего из глаз. Но больше всего в них было все подавляющего страха, который потряс ее.
«О Боже мой! Бедный мой Уилл! Что же с тобой произошло? Где ты побывал? Что повидал?»
А потом ставни захлопнулись, и на нее снова смотрели мягкие голубые глаза. Непроницаемые голубые глаза.
— Ни о чем, — спокойно сказал он. — Просто ребячество и поверхностность такой религии окончательно меня доконали. Здесь это как-то особенно заметно, кругом, куда ни глянь. Вы знаете о пропагандистской кампании с бамперными наклейками, так вот, по-моему, тут возникает религия бамперных наклеек.
Судя по тому, что она прочитала в его глазах, Лизл могла сообразить, что дело обстоит намного серьезней, но понимала, что допытываться не стоит. Уилл плотно запер ставни.
Лизл добавила еще одну тайну к мысленному списку, который составляла в связи с загадочным Уиллом Райерсоном.
— Не только здесь, — заметила она.
— Да, — кивнул он. — Правда. По всей стране. Телеевангелисты. Бог в роли шоумена. Божественное «Колесо фортуны» [5] . За исключением того, что участники игр платят деньги, а не получают.
Он взглянул на нее.
— Вы никогда особенно не распространялись об этом, Лизи, но мне кажется, вы не очень религиозны.
— Меня воспитывали как методистку. В некотором роде. Только нельзя глубоко погрузиться в высшую математику и оставаться очень религиозной.
— О, в самом деле? — с улыбкой произнес он. — Я заглядывал в кое-какие журналы, которые вы сюда приносили, и сказал бы, что для занятий такими материями надо руками и ногами отбрыкиваться от веры.
Она рассмеялась.
— Вы не первый, кто так говорит.
— Кстати, о высшей математике, — продолжал Уилл, — как насчет той идеи, что возникла у вас насчет статьи? Как она продвигается?
От одной мысли о статье внутри у нее все затряслось от волнения.
— Получается потрясающе.
— Настолько, чтобы сгодиться для Пало-Альто?
Она кивнула.
— Думаю, да. Может быть.
— Никаких «может быть». Если думаете, что «да», вы обязаны ее представить.
— Но если ее отвергнут...
— Так вы останетесь на прежнем месте. Не потеряв ничего, кроме времени, потраченного на работу. И даже это время не полностью потеряно, ибо вы за него, безусловно, кое-чему научились. Но не сделав работу и не представив ее, вы растеряете свой потенциал. Плохо, когда тебе не дают ходу, душат другие, но когда сам себя давишь...
— Знаю, знаю.
Они уже говорили об этом прежде. Лизл очень сблизилась с Уиллом за последнюю пару лет. Она открывалась ему так, как не откровенничала никогда ни с одним мужчиной, даже с Брайаном во время их семейной жизни. Она ни за что не поверила бы, что можно стать такой близкой с мужчиной, не помышляя о сексе. Но все было именно так.