Морхольд выдохнул, увидев неописуемое. Здесь туман спустился вниз, прижимался к самой воде. Со стороны, наверное, его реакция смотрелась смешно. Резиновый слонопотам, удивленно поводящий по сторонам стеклянными выпученными глазищами. Но удивляться стоило в последнюю очередь. А в первую стоило стрелять.
Водомерок по реке собралось не меньше тридцати. И все, скользя как конькобежцы, радостно устремились к выскочившей, аки пробка из шампазеи, лодке. Все разом.
Лодка описала красивейшую кривую, волной сбив с лап пару ближайших водо-муто-клопов. Морхольд вцепился в стойку пулемета, стараясь не улететь. «Финка» чуть просела и рванула вперед, уходя от желающих отведать вкусный обед из двух человек.
Стрелять еще пришлось, хотя и не так много. Силенок водомеркам, чтобы на равных меряться с «ямахой», не хватило. Лодка уверенно шла вперед. Пока снова не подлетела вверх и не рухнула на киль, просев в воду чуть не по борт и здорово хлебнув воды. Так здорово, что Морхольду пришлось бросить «корд» и кинуться вычерпывать чем попало. Хорошо, что Вася оказался настоящим кубанским казаком, запасливым по самое не балуй. И ведро в хозяйстве имелось.
Морхольд вылил последнее, чувствуя, как нервно и со сбоями идет лодка. Скорость заметно упала, но опасности пока не было. Маячила по правому борту водомерка-чемпион, порой чуть ли не приближаясь, но Морхольд ее не опасался. Оказалось, что не зря. Стоило думать о других. Заодно и стало понятно – на что напоролся киль, отправив их в полет.
Водомерка скользила, чуть ли не прижавшись к воде телом, перебирая ногами с неуловимой скоростью, превращая их движения в дрожь вертолетных лопастей, работающих на полном ходу. И оттого еще красивее смотрелась, взлетев вверх. Падала она уже не так красиво. И Морхольд ей не позавидовал.
Раскрывшаяся из-под воды глубокая и растянувшая по-лягушачьи пасть, казалось, не имела границ. Водомерка, выгнувшись, вошла в нее наполовину. Сломалась, дергаясь в попытке выбраться… и все. Чудо-юдо, важно сжав губищи, выступающие из чешуи, неторопливо, как подводный ракетоносец класса «Борей», ушла в глубину.
– …! – прогудел Морхольд. А что еще можно тут сказать? Караси-переростки, ага…
Дрожь лодки выровнялась. Мотор громко, даже через резину было слышно, чихнул и зарычал без перебоев. Они продрались, ушли. Морхольд оглянулся, высматривая опасность. И не заметил. Ни по берегу, ни по середине реки.
* * *
Остановка выпала к полудню. Ну или где-то так. Во всяком случае, понять по солнцу не вышло бы при всем желании. Тучи сгустились, наваливаясь сверху низким серым свинцом. Ветер продирал даже через ОЗК. И даже хотелось натянуть противогаз, снятый с час назад. Так уж сильно он хлестал по роже. Не помогал ни поднятый воротник куртки, ни раскатанная «омонка».
Заводи на этот раз не было. Был дебаркадер, приткнувшийся к берегу и издалека похожий на остров. До того густо облепили его плющ и еще какие-то то ли хвощи, то ли папоротники.
Вася причалил к плохо заметной со стороны дыре в борту. Сам дебаркадер стоял на отмели, а в воду спускался только левой половиной.
Морхольд забрался внутрь, пригнулся, проходя под свисающим куском палубы. Затхло пахнуло, захрустело чем-то мерзким под ногами. Покосившись туда, Морхольд порадовался резиновым чулкам. Ползучей насекомой гадости на настиле хватало с избытком. Избыток сейчас разбегался по всем имеющимся щелям.
– Если увидишь таких красных сороконожей, лучше не дави, а бей чем-то тяжелым, – посоветовал Вася. – Они резину на раз прокусывают и ядовитые.
– А на кой ляд мне их бить?
– Так они сами на тебя кинутся, – пожал тот плечами. – Все одно бить придется.
– Офигенно…
Как оказалось, эту возможность краснодарец тоже предусмотрел. Внутри небольшой каюты, сохранившейся относительно неплохо, обнаружился распылитель с какой-то жидкостью. Мутной и очень вонючей. По заверениям Васи, активно жавшего на рычаг пульверизатора, после обработки ни одна насекомая многоножка сюда не полезет.
Морхольд сел на устало скрипнувшую панцирную кровать. И уложил на нее совершенно уставшую спину, снова радостно щелкающую и отдающую в ногу жидким огнем. Разговор по душам откладывать не хотелось, да… Но сегодняшние кульбиты даром не прошли. И когда Вася отправился на лодку за чем-то там, Морхольд разделся и сильнее перетянул ремни жилето-корсета. Вроде бы помогло.
Среди имущества, взятого в домишке на последней стоянке, Вася захватил карту. Местную. Так вот. По его расчетам, дебаркадер – последний отдых перед Краснодаром. То есть, имелись и плюс, и минус. Плюс в том, что тронутся они теперь только утром, это ясно, ночью тут пойдет лишь самоубийца. А минус… что Василий уже очень скоро захочет разобраться со своим случайным компаньоном. Если верить карте, то впереди второе и самое главное водохранилище. Первое они проскочили быстро. А вот второе…
Представить количество псевдожизни, обитающей на его просторе, не получалось. Но если в реке водятся чуды-юды, жрущие клопов-переростков в один заход, так что обитает в водохранилище? Киты-убийцы? Сомы размером с гиппопотама? Новая версия допотопной акулы-кархародона, пресноводной и выведенной самой Бедой в рукотворном море из синтявки побойчее?
Так вот, при любом раскладе на противоположном его берегу Морхольда ждут неприятности. И нож в спину получить можно стопудово. Вдруг корсет поможет, если что пойдет не так?
– Ох, выспимся щас… – Вася, бросив рюкзак на свою койку, задраил дверь. Она неожиданно оказалась металлической, крепкой и почти без ржавчины. – Время есть. Нам не проспать бы. Будильник у меня тут был.
И достал из шкафчика самый натуральный древний-предревний механический будильник. Уверенно выставил на нем три часа и завел.
– Почему в пять? Ты ж про утро?
– Да спать рыба будет. И не только рыба. Пройдем с ветерком.
С ветерком, ну-ну.
Жуть забралась к нему под куртку, свернулась в клубок. Ящерка все же болела. Стала квелой, частенько укладывалась спать. Хотя к вечеру приходила в себя и носилась, как в одно место ужаленная.
Спать пришлось на тяжелых ящиках, накрыв сверху чем попало. В том числе и старыми шинелями, невесть как здесь оказавшимися. Морхольд, укладываясь, вздохнул. Мало того, что курить хотелось неимоверно, так еще, к гадалке не ходи, вши обеспечены. В таких вот шинелях они умели сидеть годами, дожидаясь своего часа.
– Вася?
– А?
– Много людей в Красе выжило?
– Немало. Убежищ хватало. Как там, Краснодар, город дождей, э-э-э…
– Я помню. Дождей, доступных женщин и военных частей. Как любой постсоветский город. Под краевой клинической много выжило?
Морхольд ждал ответа. А его не было. Вася притворился спящим. Вот какие дела, а? Так… Ему, конечно, дела нет, но… для кого баллоны с той самой маркировкой? Что в них?