Она качнула головой:
— Нет, слава богу... если Бог имеет к этому хоть какое-то отношение. Нет... просто любил наблюдать. Кроме того, наши снимки служили валютой для приобретения новых.
Вззззз!
Алисия оторвала взгляд от машинки.
— Есть еще?
— Нет, — покачал он головой, указывая на огромный ком резаной бумаги у нее под ногами. — Со всеми покончено.
— Нет, — сказала она. — Не со всеми. Даже близко.
— Начало положено.
Похоже, пар выпущен полностью. Алисия выдыхалась и съеживалась на глазах.
— У Томаса есть комплект, — тихонько пробормотала она. — Он мне сообщил, что нашел хозяйскую коллекцию, по его выражению.
— Это что такое?
— Его личное собрание... как лучше сказать?
— Снимков детей, подвергающихся сексуальному насилию. Для чего они Томасу?
— Думаю, чтобы меня шантажировать. Хотя он, по-моему, блефует. Сам присутствует на бесчисленных снимках... опозорив меня, и себя опозорит. Конечно, довольно низко пал, но не настолько же.
— Пока, во всяком случае, — добавил Джек. У него вдруг возникла идея. — Знаете, где он живет?
— Неподалеку отсюда. А что?
— Хотелось бы задать вашему сводному брату несколько вопросов. Пойдете со мной? Сможете с ним встретиться?
Она, поколебавшись, кивнула:
— Да, смогу. И хочу. Возьмем с собой машинку для резки?
— Нет. Чересчур громоздкая. Наверняка придумаем другой способ добиться аналогичного результата.
Алисия встала, потянулась за своим пальто. Видно, в самом деле решила идти до конца.
— Ну, пошли.
Возвращения Томаса ждали в темной душной передней комнате его квартиры, где стоял легкий запах гнили.
Алисия с любопытством смотрела, как Джек с помощью нескольких проволочек одну за другой открывал двери в доме, где жил Томас. Прождали всего минут двадцать, как послышался щелчок ключа в замке. Джек вскочил и исчез, оставив ее одну.
Томас вошел, включил свет, увидел и замер, как олень перед автомобильными фарами.
— Алисия! Что ты тут...
Джек выскользнул из-за двери, плотно ее захлопнул. Томас шарахнулся влево, выпучив на него глаза. Краски полностью схлынули с рябого лица.
— Кто это?
— Друг твоей сестры, — представился Джек, схватил его за ворот и потащил грушевидное тело по комнате. — Сядь!
Свирепая грубость ошеломила Алисию. Джек превратился в дикого зверя. Совсем другой человек, чем меньше часа назад. Какой же из них настоящий?
Томас споткнулся, налетел на стул и неловко уселся.
— Чего вам нужно?
— Ответов на вопросы. Может, и фотокарточки поглядим.
— Не имеете права! — крикнул Томас. — Я сейчас полицию вызову!
У Джека в руке внезапно возник маленький пистолетик, нацеленный на левое колено Томаса. Потом переместился на правое.
— Какое сначала? Решайте, Алисия.
Я? Ее обуяла паника. Неужели это серьезно? Что он задумал? Тут вспомнилось предупреждение Джека при входе в квартиру: «Возможно, придется действовать круто, но вы мне все равно подыгрывайте».
Пистолет нацелился в мошонку.
— Есть еще вариант.
Ладно, буду подыгрывать.
— Дайте подумать.
— Алисия! — взвыл Томас. — Не позволяй ему! Мне про него рассказывали! Пожалуйста, не давай ему в меня стрелять!
На брюках Томаса расплывалось темное мокрое пятно. Видно, наслушался по-настоящему жутких рассказов о Джеке.
— Тогда неси «хозяйскую коллекцию», о которой рассказывал, — приказала Алисия.
— Хорошо, хорошо! Я все сделаю. Она в спальне. Несу.
Он вскочил, поспешно прошмыгнул мимо нее с Джеком на хвосте.
— "Дайте подумать", — шепнул на ходу Джек, подмигивая. — Замечательно.
Оставшись в одиночестве, она огляделась вокруг. Впервые увидела квартиру при свете. Сплошной беспорядок, кругом грязная одежда, белье, грязные тарелки, банки, упаковки из-под съестного. А запах... скорее всего, от коробки с пиццей на подоконнике у батареи.
Через несколько минут вернулись мужчины. Томас нес две картонные коробки, Джек третью... и еще один пистолет.
— Посмотрите-ка, что есть у Томаса, — предложил он. — Симпатичный малыш 32-го калибра.
Но Алисия не сводила глаз с коробок.
В самом деле, коллекция. Действительно нашел. Была какая-то надежда, что Томас блефует.
— Все тут? — уточнил Джек.
Томас лихорадочно закивал:
— Все. — По-прежнему стоя, повернулся к ней: — Все, клянусь.
— Зачем тебе это, Томас? Оставим шантаж в стороне. Для чего ты хранишь эту мерзость? Свидетельство полнейшего морального разложения...
— Да не так уж и плохо. Подумаешь, большое дело. Кому от этого вред?
Джек занес кулак, видно, собравшись ударить Томаса, но сначала взглянул на нее. Она отрицательно тряхнула головой. Никогда в жизни не хотела говорить об этих событиях детства, а теперь не может остановиться.
— Кому вред? Посмотри на себя. Что у тебя за жизнь? Ты хоть раз жил какой-нибудь личной жизнью?
Я точно никогда не жила.
— Думаешь, я не знаю, что все проиграл? — прищурился он на нее. — Знаю. Поверь, чертовски хорошо знаю. Причем во всем отец виноват. Поэтому дом мой по праву. Он мне нужен. А тебе не нужен. Ты сама прекрасно устроилась. Доктор.
— Тебе обо мне ничего не известно, — тихо проговорила Алисия.
Пространная история, которой она пичкала Джека, — всего-навсего контурная зарисовка. Мантра. Может, если ее без конца повторять, можно будет поверить. Может даже, она станет правдой. Но до этого еще долгий путь.
Возможно, снаружи выгляжу неплохо, а внутри... вроде этой квартиры.
— Разумеется, дом твой по праву, — насмешливо передразнил Джек. — Конечно, он тебе нужен. Меня просто тошнит от тебя. Ты даже не способен придумать, что делать с деньгами, которые отвалят за излучатель.
Алисия охнула при досадной оплошности Джека, но вдруг заметила, как у Томаса подкосились колени. Он упал на стоявший позади него стул. Побледнев еще при первом взгляде на Джека, стал теперь еще бледнее. Что-то неразборчиво забормотал, и тогда она сообразила, что «оплошность» хорошо рассчитана.