— Никаких больше связей? — безнадежно расспрашивал Джек. — Родные?
— Родители умерли. Отец — еще до нашего знакомства, мать — в прошлом году. Мэл — единственная дочь, поэтому унаследовала их дом со всем содержимым. Я все ее уговариваю продать, но...
— У нее есть другой дом? Почему вы мне не сказали?
— Не подумал, что это имеет значение. Кроме того, я его вчера осматривал. Ее нет. Я и раньше ездил, хоть не стал обходить. Увидел в подвале кое-что странное...
— В каком смысле странное?
— На полу в подвале... Не имеет никакого отношения к исчезновению Мэл.
Мы тут толкуем об очень странной женщине, подумал Джек. Странности порой сходятся.
— Не вредно посмотреть, — решил он, отчаянно ища ниточку, которая указала бы направление. — Где это?
— Да не так далеко. В маленьком городке Монро.
— Никогда не слыхал.
— Рядом с Глен-Коув.
— Отлично. Давайте заглянем.
Не то чтобы была большая надежда найти что-нибудь ценное, но этот самый Монро стоит на обратном пути к городу, все равно ехать мимо.
Если в родительском доме обнаружится столько же, сколько здесь, придется вернуть Лью задаток. Ни к чему это не приведет.
Джек бросил прощальный взгляд на картину в дальнем конце кабинета, выходя следом за Лью на лестницу. Пальцы уже не болели, видно, накололся на что-нибудь острое под слоем краски, похоже было на укус, но — проклятье! — по-прежнему казались влажными.
Бред.
Монро оказался городком с Золотого берега, меньше и очаровательней Шорэма. Во-первых, живописная гавань, ни для каких атомных электростанций нет места. Судя по имитирующим китобойный поселок фасадам прибрежных магазинчиков и жилых домов, город зарабатывает хорошие деньги на летнем туризме. Пока еще рановато. Почти не встречаясь с другими машинами, Джек ехал за «лексусом» Лью через деловой квартал, вверх по холму мимо муниципалитета с кирпичным фасадом, библиотеки, белой церкви со шпилем — истинная картинка с открытки. Потянулись ряды аккуратных колониальных построек, дальше — район послевоенных ранчо на две-три спальни.
Лью свернул на подъездную дорожку к дому, который не так хорошо выглядел. Деревянная обшивка нуждается в покраске, водосточные желоба завалены прошлогодней опавшей листвой, темно-зеленые стебли травы пробиваются на безжизненной, заросшей сорняками лужайке. Справа стоит отдельный гараж. В переднем дворе царствует гигантский дуб, необычно крупный по сравнению с окружающими деревьями, пол-акра, если не больше, в обхвате.
Джек остановил у обочины фургон Эйба, встретил Лью у парадных дверей.
— Зачем ей этот дом? — спросил он.
— Наверно, из сентиментальных соображений, — предположил Лью, отыскивая ключ в связке. — Я хотел, чтоб она его продала, может быть, даже участок сдала по частям. Стоил бы каждого пенни, но Мэл за него упорно цепляется. Она здесь выросла, почти всю жизнь прожила в этом доме.
Джека мороз прохватил, когда они остановились на верхней ступеньке. Он нерешительно огляделся вокруг, заметив, что стоит в глубокой тени, отброшенной массивным дубовым стволом, закрывшим позднее солнце. Должно быть, в этом дело.
Через открытую дверь шагнули в темный дом с легким запахом плесени. Лью включил свет, побрели вдвоем дальше.
Кругом фотографии Мелани в разном возрасте, снятые главным образом в дни рождения, по окончании учебного года — никаких спортивных занятий, никаких танцев. На лице везде то же самое выражение: так ли уж надо меня снимать? Стены ее старой комнаты до сих пор увешаны взятыми в рамки свидетельствами об отличной учебе. Способный ребенок, явно обожаемый родителями.
— Ну, что тут такого «странного»? — спросил Джек.
— Пойдемте в подвал. Сюда.
Через крошечную кухоньку вниз по узкой лестнице в подвал с голыми стенами. Лью остановился на последних ступеньках, указал на пол:
— Вот. Вам не кажется странным?
Он ничего не увидел, кроме веревочной лестницы, валявшейся на полу. Обычная пожарная лестница из нейлонового шнура, с цилиндрическими деревянными перекладинами, какие продаются в любом хозяйственном магазине. За исключением того, что она какая-то коротковатая и лежит на полу ранчо, ничего нету странного...
Стой. Или это обман зрения, или другой конец лестницы уходит в пол?
Он сделал шаг вперед, пригляделся.
Будь я проклят.
Нижний конец веревочной лестницы вделан в бетонную плиту пола. Джек присел, дернул за верхнюю перекладину — нисколько не поддается. Посмотрел на другой конец — привязан к несущему стальному столбу.
— Что это такое?
— Я сам удивился. — Лью подошел ближе, встал рядом. — До вчерашнего дня никогда не спускался, поэтому не могу сказать, давно ли она здесь.
Джек поцарапал вдруг зазудевшую грудь под рубашкой.
— Не может быть, чтоб давно, — заключил он, щупая нейлоновый трос. — Лестница новая.
— А бетон старый, — заметил Лью. — Эти дома, строились вскоре после Второй мировой войны. Плите лет пятьдесят, как минимум.
— Нет. Смотрите. Бетон явно залит вокруг лестницы.
— Но бетон-то старый, Джек.
Пришлось признать правду. Бетон потрескавшийся, выщербленный, безусловно старый. Не удалось заметить ни единого шва, который свидетельствовал бы о недавней заплатке.
— Можно сказать, перед нами загадка, — констатировал Джек.
Выпрямляясь, заметил маленькое темное пятнышко на бетоне. Наклонился пониже. Размером в полдоллара, черное, неправильной формы, неровное по краям, похоже на след от ожога. Он обследовал весь пол, обнаружив еще семь отметок, регулярно расположенных на площади в три фута вокруг уходившей в бетон лестницы.
— Не догадываетесь, для чего это?
— Абсолютно.
Джек встал, огляделся. Два стальных столба подпирают центральную балку, к одному из них привязана лестница. Больше почти ничего: стиральная машина, сушилка, насос в углу, провалившийся диван у дальней стены, хромой старый письменный стол, складной карточный столик, несколько стульев. Он пошел к письменному столу. Электрическая отвертка, гаечный ключ, на крышке рассыпан десяток болтов, гаек рядом с тремя крупными продолговатыми янтарными кварцевыми кристаллами. В ящиках пусто.
Почесывая грудь, задумчиво оглянулся на веревочную лестницу. Чем-то она его действительно озадачила, но какое это имеет отношение к исчезновению Мелани Элер? Пока совершенно неясно.
— Ладно, — сказал он. — Вернемся наверх.
— Говорю вам, тут нет ничего, — повторил Лью, добравшись до кухни.