В ее словах чувствовалась просительная интонация.
— Зачем? Ты ведь не веришь в такие штуки!
— Пожалуйста!
Пьер допил кофе и вперился взглядом в мраморную доску стола. Превозмогая себя, он поведал, что случилось с ним два дня назад, после лекции в Ассоциации друзей Окситании.
— Ты думаешь, он сказал тебе правду?
— Не знаю. Может быть, он просто шарлатан, но в тот момент мне так не показалось, хотя я во многом привык сомневаться.
— Он может как-нибудь подтвердить свои слова?
— Наверное, нет.
— Ну вот! — прозвучал скептический возглас.
— Мне и в самом деле очень жаль, что я не смогу проводить тебя в аэропорт. Д'Онненкур должен был позвонить мне в одиннадцать, но по какой-то причине сделал это раньше, при этом страшно нервничал. Он только что узнал из газеты об убийстве Мадлен. Я вызову тебе такси.
— Погоди-ка!
— Что такое?
— Раз уж я здесь…
— Что ты хочешь сказать?
— Я остаюсь.
— А если ты опоздаешь на самолет?
— У меня обратный билет с открытой датой. Я собиралась пробыть в Париже несколько дней, а теперь уж ни за что на свете не упущу шанса познакомиться с представителем семьи rex deus. Ты не против?
— Шутишь?
— Нет. Если честно, думаю, что это, скорее всего, обычное надувательство, однако наверняка никогда не скажешь.
Пьер не сразу нашелся с ответом:
— Вот уж не знаю, что на это скажет Габриэль.
Звонок домофона прозвучал в половине девятого. Консьерж, который мог бы впустить гостя, заступал на пост только после девяти.
Пьер знал, кто стоит внизу, но все-таки спросил:
— Кто там?
— Это Габриэль.
Журналист нажал на кнопку открывания двери.
— Он поднимается. Помни, о чем мы договаривались, — не высовываться в течение всей нашей встречи. Ты обещала!
— Женское слово — самое верное, — пошутила Маргарет.
Пьер встретил гостя любезно, принял его легкое пальто и про себя отметил, что эта вещь пошита на заказ.
Мужчины прошли в гостиную. Пьер предложил гостю позавтракать, но Габриэль согласился только на чашку кофе.
— Располагайтесь, я вернусь через минуту.
Маргарет слушала их разговор из смежной комнаты, рабочего кабинета журналиста. Здесь стоял компьютер и царил полнейший беспорядок. Помещение было завалено стопками книг, журналов, газетными вырезками. Повсюду, словно войско, рассредоточенное по позициям, валялись записки-самоклейки разных цветов, все как на подбор очень яркие. Были здесь и макеты старинных кораблей и аэропланов. Любимым занятием журналиста было склеивание таких моделей. Тут же, за раздвижной дверцей, которая сейчас была полуоткрыта, располагалась и его библиотека. Вот за этой створкой Маргарет и притаилась.
Пьер вернулся и увидел, как Габриэль рассматривает корешки книг.
— Присаживайтесь, чувствуйте себя как дома. Вот и кофе. Может быть, он покажется вам недостаточно крепким…
«Вот пройдоха, — подумала Маргарет, которую удивило, как мало времени Бланшар провел на кухне. — Он разбавил водой тот самый кофе, который я ему приготовила, и разогрел его в микроволновке».
— Не беспокойтесь. Ведь это мне надлежит просить прощения за вторжение в вашу приватную жизнь. — Габриэль обвел комнату взглядом. — Однако речь идет о деле чрезвычайной важности.
— Присядьте, устраивайтесь поудобнее и чувствуйте себя как дома, — повторил журналист.
— Большое спасибо.
— Вам с сахаром?
— Два кусочка, пожалуйста.
Маргарет услышала легкий звон ложечки.
— Я вас слушаю, мой друг. Какое же срочное дело привело вас ко мне?
Габриэль достал из кармана элегантного пиджака, сшитого из отличной ткани, газетную вырезку.
— Вот новость в том виде, как представляет ее сегодняшний номер «Фигаро».
Статья, занимающая две колонки, именовалась «Странное преступление». В ней говорилось, что некую сотрудницу библиотеки, чье имя автор публикации сократил до инициалов М. Т., задушили. Убийца оставил на ее теле клочок пергамента, на котором красными чернилами была изображена змейка.
Автор заметки, Доменик Ориоль, обращал особое внимание на странность рисунка и задавался целым рядом вопросов. Что обозначает этот рисунок? Почему на теле жертвы была оставлена такая улика? Можно ли доверять этому следу?
Пьер внимательно прочитал статью.
— Вам известно, что скрывается за названием «Красная змея»? — спросил он.
— Тайная секта.
Д'Онненкур отвечал уверенно. В его словах не было заметно и тени сомнения.
— Вы точно знаете? По моим сведениям, этим именем обозначают некую династию, существующую вот уже много веков.
— Это верно, но тем же именем обозначают и секту, связанную с одной из ветхозаветных династий.
— Пожалуйста, расскажите подробнее.
— Не помню, упоминал ли я в первом нашем разговоре о том, что семейства эти известны также под названием rex deus. Так вот, речь идет об одном из них, ведущем свое происхождение от царя Давида. Вы тогда еще пошутили, спросили, не потомок ли я этого рода.
— «Красная змея» связана с родом Давидовым?
— Именно так, хотя истинное их название — «Братство змеи».
Пьера впечатляла уверенность, с которой д'Онненкур отвечал на его вопросы.
— Почему же «Красная змея»?
— Потому что из всех семейств rex deus лишь они заключали браки только внутри своего рода.
— Зачем?
— Чтобы сохранить чистоту крови.
— Что вам о них известно?
Габриэль слегка улыбнулся.
— Это похоже на полицейский допрос.
— Простите, но все же…
— Не беспокойтесь, я не сержусь. Я как раз польщен. Потомки этой династии стремились породниться с каким-нибудь из славнейших европейских семейств. Им удалось соединиться с родом, претендовавшим на франкский престол.
— Почему «претендовавшим»? Разве они не были франкскими королями?
— Нет. Вам наверняка известно, что монархов германских племен было принято избирать. Следовательно, трон не принадлежал какой-нибудь определенной династии. Хорошим примером могут послужить вестготы. Однако под влиянием rex deus во Франции возникла династия, создавшая наследственную монархию. Это были Меровинги.
Опять Меровинги! Пьер сразу подумал о Маргарет и украдкой бросил взгляд в сторону своего кабинета. Он решил испытать Габриэля.