Разумеется, аббревиатуру «Т» все расшифровали правильно — Туркул. Но это была сущая чепуха. Во-первых, после их предыдущего свидания, закончившегося выходом Антона Васильевича из РОВС, никаких предпосылок для новых радостных встреч не было. Во-вторых, если Миллер кому и высказывал свою тревогу, так это Кусонскому. Было это всего один раз, в тот роковой день. И фамилия Туркул нигде не фигурировала. В-третьих, широкую известность получила одна из статей генерала в партийной газете «Сигнал»: «Мы приветствуем добровольцев, борющихся в армии Франко, но ни один член Союза не имеет права выезжать туда без моего ведома и разрешения». Поэтому следствие, еще раз внимательно изучив все имеющиеся в деле данные, пришло к выводу, что главного дроздовца им подставляют. Таким образом, он навсегда был вычеркнут из списка подозреваемых.
Но еще до оглашения этого решения Туркул сам взялся энергично обустраивать собственную защиту. Начал он с того, что рассказал заинтересованной публике совершенно фантастическую историю. Дескать, однажды за чашкой кофе Скоблин предложил Туркулу и его жене съездить летом 1937 года в его автомобиле в Финляндию, чтобы посетить Валаамский монастырь. Однако близость советских пограничников отбила у Антона Васильевича тягу к любованию архитектурным ансамблем, поэтому он вежливо отказался.
Закончив взывать к общественности, Туркул взялся объясняться с лидерами Русского общевоинского союза. Вот что он писал генералу Абрамову: «Уменя нет больше сомнений в том, что Скоблин сыграл роль провокатора в моем выходе из РОВСа, восстанавливая Миллера против меня рассказами о моих высказываниях по его адресу. Цель его состояла в подготовке к занятию высокого поста в РОВСе для того, чтобы руководить деятельностью РОВСа в направлении, указанном ему большевиками».
В результате следствие окончательно остановилось на той единственно верной версии, о которой с самого начала говорило большинство чинов РОВС: Евгений Карлович Миллер похищен агентами Лубянки. В дело был подшит первый существенный документ: «Действительно, большевики всегда недобрым оком взирали на белые русские организации, представлявшие собой антикоммунистические ядра, которые, в особом случае, могли бы образовать отряды для сотрудничества с националистами всех стран, где могли бы вспыхнуть революционные волнения, вызванные коммунистической пропагандой. Также они всегда пытались разваливать или уничтожать такие группировки, в частности РОВС, как наиболее мощную, к тому же по своей структуре военизированную.
Не подлежит отрицанию то, что около генерала Миллера должны были находиться крупные агенты ГПУ. Действительно, ничто не доказывает того, что Скоблин был единственным и даже самым важным. Генерал Миллер находился в сети, расставленной большевиками. Очевидно, что его похищение бесспорно является делом рук ГПУ, которое благодаря количеству своих агентов, введенных в Русский Обще-Воинский Союз и в ближайшее окружение его председателя, не имело особых трудностей для завлечения его в ловушку».
* * *
Получив все возможные сведения о жизни русской эмиграции в целом и Николае Владимировиче Скоблине в частности, следствие неожиданно обнаружило, что совершенно не располагает данными о финансовой сфере потенциального виновника похищения председателя РОВС. Поэтому было принято решение провести еще один обыск в доме генерала. Он принес богатейший улов. Судите сами: список соединений Красной Армии, донесения о деятельности русских эмигрантских организаций и политических деятелей, списки чинов РОВС с адресами по округам Парижа, записка о гарнизоне Варшавы и вооружении польской армии, отчет о работе большевистских агентов в среде эмиграции во Франции за июнь-сентябрь 1934 года, графики агентурной сети, донесения о деятельности уп- равительных органов РОВС, список начальников групп 1-го армейского корпуса в районе Парижа, переписка с генералом Добровольским, смета расходов по отправке в СССР белого эмиссара…
Венчал это «зеркало мира» совершенно уникальный документ: секретный доклад о намерениях Германии после освобождения от пут Версальского договора, на котором рукой Скоблина было написано: «Старцу Миллеру не показывать». И это не говоря уже о том, что в архиве обнаружилось совершенно секретное письмо Евгения Карловича. В нем он просил главного корниловца назвать имена трех генералов, способных, в случае нужды, принять на себя обязанности председателя РОВС.
Некоторые документы писались условным языком, действующие лица проходили под псевдонимами. Часть бумаг была за шифрованной. Скоблин пользовался тремя шифрами: цифровым, буквенным и смешанным. Из того, что удалось в конечном итоге расшифровать, особый интерес вызывает переписка генерала с Абрамовым и Фоссом.
О лучшем следствие и мечтать не могло. Даже переписка с генералом Добровольским не вызвала у них столь бурного восторга, а ведь в ней содержались весьма важные детали. В который уже раз на страницах этой книги прошу вас обратить на них внимание: «Нельзя переделать людей, особенно тогда, когда они достигли почтенного возраста. Обо всем мы переговорим при встрече. Мой бывший начальник должен понять, что я буду вынужден бросить его дела. Кстати, мне кажется, что он ограничивается лишь приветами, не желая оказать мне малейшую помощь».
И все же полиции крупно не повезло. Нет, данные о финансах семьи Скоблина они получили полные. Но они не знали, что буквально накануне из дома Скоблина был увезен весь архив «Внутренней линии». Дело вот в чем: уезжая в 1935 году из Парижа в Софию, Закржевский взял с собой лишь малую толику своего огромного архива. Оставшиеся документы были тщательно упакованы в чемоданы и доставлены домой к Скоблицу.
Генерал почему-то не нашел им лучшего места, чем забросить в самый дальний угол чердака. Потом выяснилось, что это была только часть архива «линейцев». Несколько ящиков оказались у Савина. Лишь прочитав в газете о таинственном исчезновении Миллера, он понял, насколько сейчас важны эти документы. Тем более что за ними уже приходили посланцы Шатилова. Сославшись на то, что они были изъяты у него во время обыска, он отправил визитеров восвояси. А сам немедленно поехал домой к Скоблину и забрал те самые пресловутые чемоданы.
Через несколько лет он откроет их и начнет тщательно знакомиться с историей «Внутренней линии». Выбрав самые интересные, на его взгляд, документы, он составит легендарную книгу «Гибель генерала Миллера». Почему легендарную? Дело в том, что тираж ее был всего 100 экземпляров, и она стала библиографической редкостью еще до того, как вышла из типографии. Даже у самых знаменитых коллекционеров изданий русской эмиграции нет этой книги. На сегодня известна судьба лишь одного экземпляра. Его автор послал генералу Шатилову. Ведь именно его он обвинял в похищении председателя Русского общевоинского союза. Больше того: он считал Скоблина невиновным и писал, что и тут проявились интриги Шатилова.
Где сейчас находятся эти самые документы «Внутренней линии» никто не знает. Нив одном из архивов их нет, в частных коллекциях даже отдельных бумаг пока не замечалось. Савин чуть ли не в буквальном смысле унес с собой на тот свет важнейшие данные о контрразведке РОВС.
* * *