Все это не ново. Впервые генерала заподозрили в связях с советской разведкой задолго до «Русской войны в Париже». Достаточно вспомнить Льва Троцкого. В статье с весьма символичным названием «Сталин, Скоблин и Кº» он, словно заправский прокурор, выносил вердикт:
«31 октября 1931 года немецкая газета “Rote Fahne “неожиданно опубликовала сообщение о том, что белогвардейский генерал Туркул, оперировавший в то время на Балканах, подготовляет террористическое покушение на Троцкого, Горького и Литвинова. По содержанию этого сообщения, по его тону, наконец, по его анонимности было совершенно очевидно, что информация исходит из самых глубин ГПУ. Советская печать не заикнулась об этом предупреждении ни единым словом, что еще более подчеркивало высокоофициальный источник информации немецкой газеты Коминтерна. Троцкий находился в то время уже в изгнании, в Константинополе; Блюмкин за связь с Троцким был уже расстрелян. Естественно возникал вопрос: какую цель преследует ГПУ, делая это печатное предупреждение? Что имена Горького и Литвинова, состоявших под охраной ГПУ и не нуждавшихся в печатном предупреждении, были прибавлены только для маскировки, являлось очевидным для всякого мыслящего человека уже и тогда.
Французские и немецкие большевики-ленинцы обратились к посольствам СССР во Франции и Германии с письменными заявлениями примерно такого рода: «Раз вы сообщаете, что подготовляется покушение на Троцкого, значит, вы знаете, кто, где и как его подготовляет. Мы требуем от вас единого фронта по отношению к белогвардейским террористам. Мы предлагаем вам выработать совместно меры обороны». Ответа не последовало. Наши французские и немецкие товарищи и не ждали никакого ответа. Им нужно было только подтверждение того, что, делая свое предупреждение, ГПУ хотело лишь заранее обеспечить свое алиби, а вовсе не помешать террористическому акту. Французские и немецкие товарищи приняли тогда свои собственные меры: охрана на Принкипо было значительно усилена.
Недавно, в процессе Плевицкой, весь этот эпизод всплыл снова на поверхность. Комиссар судебной полиции, согласно газетным отчетам, показал на суде следующее: «Туркул был когда-то храбрым генералом. В документах имеются указания, что он подготовлял одно время покушение на Троцкого. Генерал Туркул был недоволен не только Львом Троцким. Он был недоволен и генералом Миллером».
Почему покушение Туркула не состоялось? Вероятнее всего, белогвардейцы не хотели попасть под маузеры большевиков-ленинцев. На процессе Плевицкой приподнят еще один уголок завесы над предысторией московских процессов. Ближайшие годы, может быть даже месяцы, принесут раскрытие всех остальных тайн. Каин Джугашвили предстанет пред мировым общественным мнением и пред историей таким, каким его создали природа и термидорианская реакция. Его имя станет нарицательным для крайних пределов человеческой низости».
Но это было только начало. Слишком многие поступки и заявления Антона Васильевича Туркула в годы Второй мировой войны внушали опасения. Прежде всего — нежелание подчиняться генералу Власову, которого главный дроздовец постоянно называл «большевиком». Англичане и американцы тогда провели тщательное расследование. Выдвигалось три версии:
1. Антон Васильевич работал на Москву;
2. Туркул не был советским агентом и специально тянул время, чтобы спасти русских эмигрантов от участия в очередной авантюре;
3. советская разведка использовала генерала «втемную», передавая ему информацию через источники, в надежности которых главный дроздовец не сомневался.
Допрашивали Туркула несколько месяцев. Опросили десятки свидетелей, изучили сотни документов. В результате пришли к выводу: Антон Васильевич никогда не работал на Лубянку.
Все происходящее произвело на генерала гнетущее впечатление. Именно тогда он и решил эмигрировать из Европы в Южную Америку. Даже написал письмо сыну генерала Кельнера, чтобы он помог ему получить визу в Венесуэлу. Когда же все было готово к отъезду, Антон Васильевич неожиданно передумал. Сдается мне, что это произошло после оглашения результатов следствия союзников.
Безусловно, Антон Васильевич Туркул был очень сложным человеком. Да, он однажды ошарашил всех: СССР — лишь одна из временных форм вечной России, после неизбежного крушения которой возродится монархия. Подобные мысли тогда часто посещали русских эмигрантов. Другой вопрос, что не каждый из них решился бы это произнести вслух. Туркул сказал. Но из этого вовсе не следует, что он работал на советскую разведку. Виной всему характер Антона Васильевича, который рубил правду-матку, от чего часто сам же и страдал. Уверен, что генерал и сам жалел, что когда-то оскорблял Евгения Карловича Миллера.
Безусловно, можно подозревать Туркула в работе на советскую разведку. Ведь подозревают же в этом самого Деникина! Только вот ведь штука какая: подозревать можно кого угодно. И обвинять можно. Но когда просишь доказательства — начинается подтасовка и домыслы…
* * *
По-разному сложились судьбы главных героев этой истории. Ничего не известно о капитане Закржевеком. Капитан Орехов, так же, как и капитан Ларионов, дожил до глубокой старости. Перед смертью завещал свой архив передать России, когда падет власть большевиков.
Капитан Фосс после нападения Германии на СССР возглавил группу из двадцати молодых чинов «Внутренней линии», жаждавших бороться с большевизмом. Оказавшись на столь хорошо знакомом ему по Гражданской войне на Юге России, он был арестован гестапо по доносу членов НТС Мамукова и Голубова. (Хотя Борис Прянишников уверял всех, что как раз наоборот: это Фосс пытался выдать немцам двух видных «нацмальчиков».) Его доставили в Берлин, и лишь блестящая аттестация болгарского генштаба позволила одному из основателей тайного ордена Русского общевоинского союза выйти на свободу.
Не избежал ареста и генерал Шатилов. Под следствием ближайший соратник барона Врангеля находился десять месяцев. Доказать его причастность к «Внутренней линии» немцы так и не смогли. Ни на одном из документов подписи Шатилова не было. Сам же он утверждал, что к основанной генералом Кутеповым «Внутренней линии» имел отношение только как начальник 1-го Отдела Русского общевоинского союза. По всем остальным вопросам он советовал немцам обращаться к другим лидерам РОВС, которые были вне досягаемости в тот момент. После многократных настойчивых обращений русских эмигрантов Шатилов был не только отпущен на свободу, но и с него полностью сняли все подозрения.
Долгие годы он держался в тени. И только спустя фактически 20 лет после «Русской войны в Париже» вернул себе былой авторитет. Приказом председателя Русского общевоинского союза генерала фон Лампе он стал почетным чином Союза. Скончался ближайший соратник барона Врангеля 5 мая 1962 года от рака крови.
Первые годы Второй мировой войны генерал Абрамов проживал в Софии. Он своевременно выбрался из Болгарии, спасаясь от стремительно наступавших армий маршала Толбухина. В ноябре 1944 года Абрамов был введен в состав Комитета освобождения народов России, возглавленный генералом Власовым. В 1948 году переехал в Соединенные Штаты и поселился в доме пенсионеров Казачьего комитета в городке Фривуд Эйкрс. Вечером 8 марта 1963 года на улице Лэйквуда погиб под колесами автомобиля.