– … самолично залезть в мышеловку.
– А ты предлагаешь первым запустить в нее Глеба?
– Я не предлагаю! – выпалила Саша. – Я ужасно боюсь этого Доктора и того, что он может сотворить с мужем! Но еще больше меня пугает, почему Глеб сам к нему рвется?
– Вот поэтому я всё же рискну, – твердо сказал Пистолетец. – Мне Глеб дорог не меньше, чем тебе.
– Хорошо, – неожиданно сдалась девушка. – Но тогда я тоже с тобой.
– Вот уж нет уж, – замотал головой Денисов.
– То есть, ты хочешь бросить меня здесь одну, чтобы меня тут или демоны из докторской свиты разодрали, или этот Мирон из «калаша» пристрелил?
– Тьфу ты, накаркаешь ведь!.. Ладно, идем. Но держись позади меня и никуда не лезь. Разговаривать с Доктором буду я.
– Может, он сам со мной захочет… – начала Саша, но, увидев, как сжались губы Денисова, поспешно ретировалась: – Ладно-ладно, молчу.
Поначалу ничто не предвещало плохого. Туннель был освещенным, ровным и безлюдным. На первый труп Саша с Анатолием Денисовым наткнулись, когда стало видно, что впереди туннель расширяется.
– Это же волк… – прошептала Саша, у которой по коже пробежались мурашки. – Волк-мутант. Помнишь, мы с такими…
– Тихо!.. – приложил палец к губам Пистолетец. – Вон там еще один, и еще… Что-то здесь явно нечисто. Давай-ка возвращайся, дальше я сам.
– Вот теперь уж я точно не вернусь, – поежилась девушка. – Если дальше то же самое – вернемся вместе и запретим Глебу идти сюда.
Через пару десятков шагов туннель вывел их в большой сводчатый зал с кирпичными стенами, хорошо освещенный четырьмя лампами в защитных проволочных кожухах. Посреди зала стоял огромный деревянный стол, вокруг которого некогда, видимо, были расставлены, а теперь в беспорядке валялись дощатые лавки. И не только они. Зал был буквально залит кровью и завален трупами – в основном, волчьими. Но вот Саша вскрикнула, тут же зажав себе рот: перед ней с жуткой гримасой на окровавленном лице лежала мертвая женщина. Пожилая, лет шестидесяти. А вот и мужчина того же примерно возраста… А это кто?.. Девушка невольно прижалась к Денисову – на нее оскалилась безгубой улыбкой жуткая морда… мутанта. Не волка, а человека-мутанта, одетого в добротную, хотя теперь и продырявленную, залитую кровью куртку, штаны и сапоги. Этот мутант определенно не был «диким». Как и еще один, чуть дальше.
– Это же морозовцы… – одеревеневшими губами произнесла Саша. – И… храмовники…
– Нет, – ответил Денисов, – храмовников здесь нет. Посмотри, мужчина и женщина одеты в какое-то латаное тряпье, люди Святой такое не носят.
– Кто же они такие? И все эти волки… Это… Это и есть свита Подземного Доктора?
– Видимо, да.
– А где же тогда он сам? – стала испуганно озираться Саша. – Может, вот этот? – кивнула она на мужской труп.
– Всё может быть, – также озираясь, ответил Пистолетец. – Только мне это очень и очень не нравится…
– А я прям балдею, – хмуро отозвалась девушка. – Ты лучше скажи: идеи у тебя есть какие-нибудь?
– Судя по всему, здесь было побоище.
– Правда? Никогда бы не подумала.
– Не язви. Скажи что-нибудь поумнее.
– Если здесь только трупы морозовцев и… этих… докторских, значит, морозовцы на них и напали.
– И они друг дружку перебили, – дернул губой Денисов. – В результате – ничья.
– А теперь ты не язви! Почему бы и в самом деле такому не быть?
– С чего вдруг сюда полезли морозовцы? Откуда они вообще знали про этого Доктора? Я сам-то о нем ничего не знал, хотя…
– Хотя сам морозовец?.. – прищурилась Саша.
– А хоть бы и так! Не знал же. Зато не кажется ли тебе странным то совпадение, что как раз перед всем этим Святая турнула вас с Глебом из города?
– Она не турнула, мы сами… – начала девушка и запнулась. – Постой, так может, она знала, что Подземный Доктор охотится за Глебом? Потому и предложила нам эту поездку именно сейчас…
– Вот-вот. А сама решила, пока вас нет, разобраться с Доктором.
– Но здесь же нет ни одного храмовника!
– Во-первых, мы еще не всё осмотрели. А во-вторых, победители обычно уносят своих убитых и раненых, так что это как раз логично, что их здесь нет. Странно другое: откуда здесь морозовцы? Их, правда, немного, но… Кстати, заметь, они безоружные. А на волках – явные пулевые ранения. Тебе это ни о чем не говорит?
– Чего гадать? – нетерпеливо притопнула Саша. – Сам говоришь, что не всё осмотрели. Вот и пошли осматривать. Вон, как раз и туннель какой-то…
– Там вон тоже туннель. И вон там. А вон коридор кирпичный.
– Может, начнем их по очереди осматривать? Или на части разорвемся?
– Зря я тебя все-таки у реки не оставил.
– Ладно, прости, – дотронулась до беспалой ладони Денисова Саша. – Я просто жутко нервничаю. А когда я нервничаю…
– Не продолжай, понял я. Идем в твой туннель.
Туннель оказался узким, коротким и дважды изогнутым под прямым углом. Слева от тупика, которым он заканчивался, имелась обитая железными полосами дверь, которая оказалась открытой. Далее следовал короткий темный тамбур, а за ним – еще одна дверь, точнее, решетка из металлических прутьев, закрытая на простую щеколду. За этой решеткой в тусклом свете лампочки просматривалась комната… Даже не комната, а что-то вроде монашеской кельи, всю мебель в которой составлял узкий дощатый топчан.
Стоило Пистолетцу и Саше открыть задвижку и ступить в келью, как тряпье, наваленное на топчан, вдруг зашевелилось, а из-под него высунулась заспанная рожица.
– Вы к-кто? – спросила она ломающимся юношеским баском.
– Разве прилично лежа знакомиться? – фыркнула Саша.
Из-под тряпья показался одетый в форму храмовников мальчишка. Даже не мальчишка – вполне себе юноша. Лет шестнадцати точно, как сумела определить девушка. Он поднялся на слегка дрожащие ноги, но вид постарался принять бравый и уже с некоторым вызовом повторил:
– Вы кто?
– Я – конь в пальто, – ответил Пистолетец.
– А я кониха, – сказала Саша. – То есть, эта… лошадиха. Тьфу ты!.. В общем, Сашка я, Александра. Ты сам-то кто такой?
– Я Венчик… Вениамин Карпухин, дозорный.
– И здесь ты сейчас в дозоре? – не удержалась от колкости Саша.
– А ты кто такая, чтобы меня допрашивать? – взъерепенился парень. – Почему на тебе форма храмовников?
– Потому что я главная храмовница и есть. Ну, почти главная. Третья по счету.
– Как это?.. – заморгал Венчик. – Чего ты мне гонишь?
– Я – невестка Святой.
– Как это – невестка?..