Быть может, он получил приказ от вышестоящего начальства? Ведь его корабль вполне мог идти в Гавану.
В то же самое время, когда рассудок его затопили все эти вопросы, все существо Хантера захлестнул леденящий страх. Его едва хватило на то, чтобы не дрожать всем телом, глядя на Касалью.
— Англичанин, твое беспокойство мне льстит, — заявил испанец. — Но мне как-то неловко, что я, в свою очередь, не знаю твоего имени. Присаживайся и будь как дома.
Хантер не шелохнулся. Солдат грубо толкнул его в кресло, стоящее напротив Касальи.
— Вот так будет лучше, — сказал хозяин каюты. — Ну так как, теперь ты выпьешь кларета?
Он протянул Хантеру бокал.
Тот взял его, невероятным усилием воли заставив руку не дрожать, но пить не стал, а сразу же поставил вино на стол.
Касалья улыбнулся.
— Твое здоровье, англичанин, — произнес он и сделал глоток. — Надо же мне выпить за это, пока еще есть смысл. Ну так как, ты не составишь мне компанию? Нет? Давай, англичанин. Даже у его превосходительства командующего гарнизоном Гаваны не найдется такого хорошего кларета. Это французское вино, называется «о-брион». — Он на миг умолк. — Пей.
Хантер взял бокал и отпил немного. Он словно был загипнотизирован или впал в транс. Но вкус кларета разрушил колдовство. Обычное движение — поднести бокал к губам и сделать глоток — помогло Хантеру прийти в себя. Потрясение развеялось, и пленник принялся осознавать множество мелких деталей. Он услышал дыхание солдата, торчащего за ним, и подумал, что тот, пожалуй, стоит о в двух шагах, заметил неровные края бороды Касальи и решил, что тот, вероятно, уже несколько дней в море.
Чарльз почувствовал запах чеснока, исходящий от Касальи, когда тот подался вперед и спросил:
— Итак, англичанин, как твое имя?
— Чарльз Хантер, — ответил тот куда более твердым и уверенным тоном, чем смел надеяться.
— Что, правда? Тогда я о тебе слыхал. Ты тот самый Хантер, который сезон назад захватил «Консепсьон»?
— Да, — ответил пленник.
— Возглавил налет на Монте-Кристо на Эспаньоле и содрал выкуп с Рамоны, хозяина плантации?
— Да.
— Свинья этот Рамона. Тебе так не показалось? — Касалья рассмеялся. — И ты тот самый Хантер, который захватил невольничье судно де Рюйтера, когда оно стояло на якоре в Гваделупе, и удрал со всем его грузом?
— Да.
— Тогда я просто счастлив с тобою познакомиться, англичанин. Ты знаешь свою цену? Нет? Так вот, она повышалась с каждым годом и, возможно, поднялась еще. Когда я об этом слыхал в последний раз, король Филипп предлагал за тебя двести золотых дублонов и еще восемьсот за твою команду — любому, кто сумеет вас схватить. Возможно, сейчас цена уже выше. Указы меняются, за всем не уследишь. Раньше мы отсылали пиратов в Севилью, чтобы инквизиция могла побудить вас раскаяться в своих грехах и ереси одним махом. Но это так утомительно! Теперь мы отправляем туда только головы и бережем место в трюмах для более прибыльных товаров.
Хантер ничего на это не ответил.
— Возможно, ты думаешь, что двести дублонов — слишком скромная сумма. Легко можно догадаться, что в данный момент я с тобою согласен, — продолжал Касалья. — Но ты можешь наслаждаться тем, что оказался самым высоко оцененным пиратом в этих водах. Ты доволен?
— Видимо, я должен быть польщен? — отозвался Хантер.
Касалья улыбнулся.
— Я вижу, ты прирожденный джентльмен, — заявил он. — Хочу заверить, что тебя повесят со всем почтением, причитающимся джентльмену. Даю слово.
Хантер, не вставая, слегка поклонился. Касалья перегнулся через стол и взял небольшую стеклянную чашу с плотно прилегающей крышкой. В ней лежали широкие зеленые листья. Касалья достал один и принялся задумчиво его жевать.
— Что смотришь так озадаченно, англичанин? Не видал такого? Индейцы Новой Испании называют эти листья кокой. Они растут на высокогорье, придают энергии и сил. А женщинам обещают большую страсть, — добавил он и хохотнул. — Хочешь попробовать? Нет? Я смотрю, ты не рвешься воспользоваться моим гостеприимством, англичанин.
Несколько мгновений испанец молча жевал лист, глядя на Хантера, потом спросил:
— Мы не встречались прежде?
— Нет.
— Твое лицо мне кажется странно знакомым. Может, мы виделись раньше, когда ты был помоложе?
У Хантера сильно забилось сердце.
— Не думаю.
— Наверняка ты прав, — сказал Касалья и задумчиво взглянул на картину, висящую на дальней стене. — Для меня все англичане на одно лицо. Я их не различаю. — Он снова перевел взгляд на Хантера. — И все же ты меня узнал. Откуда бы?
— Твой вид и манеры хорошо известны в английских колониях.
Касалья прожевал вместе со своими листьями кусочек лайма, улыбнулся, потом хохотнул и заявил:
— Несомненно. Так оно и есть.
Внезапно он резко развернулся в кресле и с силой хлопнул по столу.
— Довольно! Нам есть что обсудить. Как называется твой корабль?
— «Кассандра», — отозвался Хантер.
— Кто хозяин?
— Я и владелец, и капитан.
— Откуда вы вышли в море?
— Из Порт-Ройяла.
— И что вас побудило отправиться в путешествие?
Хантер замялся. Если бы он мог придумать правдоподобную причину, то немедленно изложил бы ее. Но объяснить присутствие их корабля в здешних водах было нелегко.
В конце концов пленник сказал:
— Нам сообщили, что в этих водах можно будет найти невольничье судно, идущее из Гвинеи.
Касалья снова хохотнул и покачал головой:
— Англичанин, англичанин.
Хантер старательно изобразил печатное раздумье, потом произнес:
— Мы шли на Августин.
Этот город был самым многолюдным в испанской колонии Флорида. Особым богатством он не славился, но решение английских каперов напасть на него было по меньшей мере понятно.
— Вы выбрали странный, не самый быстрый путь. — Касалья побарабанил пальцами по столу. — Почему вы не обогнули Кубу с запада, по Багамскому проливу?
Хантер пожал плечами.
— У нас были основания полагать, что там будут испанские военные суда.
— А здесь — нет?
— Здесь риск был меньше.
Касалья надолго задумался, шумно пожевал лист и глотнул вина.
— В Августине можно найти только болота и змей, — сказал он. — Рисковать и идти Наветренным проливом нет никакого смысла. А в такой близости… — Касалья пожал плечами. — Все окрестные поселения слишком хорошо защищены для вашего суденышка и его жалкой команды. — Он нахмурился. — Англичанин, почему ты здесь оказался?