Кэт взяла в руку часы. Еще минута… Она ощущала легкий приступ паники.
– Знаешь, Дэн в сексе просто мастер, – сказала она. – У него прямо талант на это дело.
– Да, наслышана.
Кэт посмотрела на Джемму, которая, закинув голову назад, как-то удивительно быстро допила свое вино.
– Что, прости? Это Лин тебе сказала?
Джемма поставила бокал на пол и отерла рот тыльной стороной ладони.
– Никогда не забуду, как после первого же секса с Дэном ты выпрыгнула из постели, чтобы позвонить мне, – сказала она. – Ты тогда говорила, что это было просто невероятно, что у тебя никогда такого не было. Мы с Маркусом тогда из-за тебя сильно поссорились.
– А, точно, я помню.
Кэт вдруг вспомнила себя: как рукава рубашки Дэна сексуально болтались вокруг ее запястий, как она шептала в трубку… Губы, мягкие от бессчетных поцелуев. Липкие бедра…
– Но почему вы с Маркусом поссорились из-за этого?
Джемма отвела глаза и сказала:
– Не помню уже… Пора?
Кэт посмотрела на часы.
– Да. – Ей вдруг стало все равно. – Две полоски – беременна, одна – нет.
Она так и осталась сидеть, а Джемма поднялась, чтобы посмотреть на пластиковую палочку. Повисла тишина. Мгновение спустя Джемма опустилась на пол рядом с Кэт.
– Не важно. – Кэт почувствовала, как к глазам подступают слезы. – Все хорошо. Не важно…
Джемма потянулась за бокалом Кэт и перелила вино из него себе.
– Все, – сказала она. – Больше ни капли.
– Ты шутишь!
Джемма покачала головой. Глупая улыбка разлилась по ее сияющему лицу.
– Две полоски! Яркие-преяркие синие полоски!
И первый раз в жизни Кэт от всей души крепко обняла сестру.
От кого: Джемма
Кому: Лин
Тема: Кэт
Я ВСЕ ИСПРАВИЛА!
Это случилось, должно быть, через год после того, как мы ее потеряли. Между двумя встречами я забежала в «Макдоналдс» перекусить. Было часа четыре, и в зале сидели почти одни школьники. Я устроилась рядом с тремя девочками – лет четырнадцати или пятнадцати. Высокие, долговязые, по-своему красивые.
Наши столики были так близко, что я слышала каждое слово. Одна из них горевала из-за расставания с мальчиком, а две другие старались ее утешить, но у них ничего не получалось. Одна девочка вынула из сумки блокнот и сказала: «Хорошо, давайте запишем, что в нем не так, – тебе же лучше будет!» Несчастная откусила от своего чизбургера и ответила: «Нет, не надо. Глупее этого я еще ничего не слышала».
Но девочка с блокнотом оказалась упертой. Она начала: «Во-первых, у него эта мерзкая экзема». Несчастная влюбленная ответила: «Ничего у него нет!» Однако казалось, что девушку с блокнотом заботило только одно: как правильно пишется слово «экзема».
Потом третья девушка отошла к прилавку и вернулась с карамельным сливочным мороженым. Драматически повысив голос, она произнесла: «Это мороженое имеет ВОЛШЕБНЫЕ целительные свойства. Одна ложка – и ты практически здоров!» Она постаралась засунуть ложку с мороженым в рот страдалице, и все трое рассмеялись. Девушка все-таки проглотила мороженое, а та, которая его принесла, легко, точно целительница, стукнула ее по лбу и сказала: «Изыди, демон печали!» И все трое так заразительно захохотали, что я и сама не заметила, как начала громко смеяться вместе с ними.
После ее смерти я первый раз смеялась по-настоящему, от души. И это открытие – я, оказывается, могу смеяться! – стало началом нового отрезка моей жизни.
Забавно… Вряд ли девушки помнят тот день. Ну а для меня сливочное мороженое с карамелью и впрямь оказалось волшебным.
Сначала, казалось, до Дэна просто не дошло. Он стоял в гостиной, весь мокрый после игры в сквош, и тупо смотрел на жену.
Он казался сбитым с толку.
– Ребенок… – несколько раз медленно повторил он. – У нас, значит, будет ребенок…
– Да, Дэн, у нас будет ребенок. Ну, знаешь, такой кулек с безвольными ручками и ножками, производит много шума, стоит кучу денег…
И тут наконец он все понял: ракетка выпала из его рук, и он так крепко обнял Кэт, что чуть не оторвал от пола.
Роб Спенсер любовно поглаживал свой галстук:
– Мастурбация. Интересно!
– Главное здесь – удовольствие, – отозвалась Кэт. – Потакание своим желаниям.
– Да, но она ведь мастурбирует? Что мы здесь имеем? Женщину в ванне, которая мас-тур-би-ру-ет.
Люди от неловкости заерзали на стульях. Марианна, которая вела протокол, бросила на стол ручку, закрыла уши ладонями и взмолилась:
– Роб, пожалуйста, перестаньте повторять это слово!
Это было за день до того, как «Холлингдейл чоколейтс» закрывалась на рождественские каникулы. Кэт проводила свою презентацию рекламной кампании к очередному Дню святого Валентина. Развороты рекламного буклета с ее ноутбука проектировались на экран, подвешенный на другом конце кабинета. На одном из них была картинка с ванной, в которой лежала женщина, закрыв глаза в сладкой истоме. Из одной ее руки прямо на пол выскальзывала обертка шоколадной плитки. Другой руки не было видно. Рекламный лозунг гласил: «Соблазни кого-нибудь особенного в День святого Валентина».
Кэт была очень довольна этой кампанией. Идея осенила ее, когда Джемма рассказала, как шикарно чувствовала себя, лежа в ванне у Пентерстов и смакуя шоколад, что подарила ей Кэт. В агентстве один молодой человек предложил внести элемент «самоудовлетворения». («Отличная идея!» – воскликнула Джемма, услышав об этом, и глаза у нее загорелись.)
– Фокусной группе очень понравилось, – заметила Кэт.
– Ну конечно! Она ведь никогда не ошибается, правда? Ха-ха! – Роб обвел взглядом кабинет и, понизив голос, сказал: – Всего два слова: «Ореховая сказка».
Кто-то схватился за грудь, как будто подстреленный. Кто-то обхватил голову руками. Косые взгляды обратились на тот конец стола, где сидел Грэм Холлингдейл, управляющий директор «Холлингдейл чоколейтс», и, смертельно скучая, грыз кончик карандаша.
«Ореховая сказка» была паролем для обозначения прошлогодней катастрофы с новым продуктом. Когда она стряслась, вся верхушка принялась, точно мячик, перебрасывать вину с одного отдела на другой. Это делалось с таким жаром и с таким успехом, что все рассосалось само собой. Через год воспоминание о том, что тогда произошло, вызывало во всех теплое чувство товарищества.
Кэт, как и следовало в этой ситуации, грустно усмехнулась: