Падение нашей монархии было выгодно не только Германии, но, как это ни парадоксально, и союзникам по Антанте. До недавнего времени оставалось тайной то, что Николай II добился от них признания за Россией права на черноморские проливы, Константинополь, Средиземноморское побережье и даже Палестину. Так называемым «союзникам» нужно было, использовав Россию, вывести ее из победоносной войны, поскольку в противном случае она становилась глобальным лидером. Когда монархия в России пала, британским премьером Ллойд-Джорджем был дан этому весьма красноречивый комментарий: «Одна из целей войны для Англии, наконец, достигнута».
Глупо и антиисторично отрицать, что в советский период страна достигла огромных успехов в области науки, культуры, образования, здравоохранения, социальной политики. Так же, как и отрицать, что Советский Союз был величайший мировой державой, без которой не могло быть принято ни одно значимое решение в международной политике. Другое дело, что эти успехи могли быть достигнуты гораздо раньше, в начале XX века.
Рассуждая о большевистской модернизации, Сергей Ервандович констатирует: «Если бы это сделал царь — было бы в чём-то лучше. По крайней мере, крови было бы очевидным образом меньше». Но царь не только «мог бы» это осуществить, он эту модернизацию осуществлял! Для чего и понадобились кадеты и большевики — первые, чтобы убрать царя, вторые — чтобы ввергнуть страну в гражданскую войну и тем затормозить, если не уничтожить, естественный рост могущества Русской цивилизации.
Критикуя оппонентов, Сергей Кургинян верно замечает: «Что же касается красно-белых полемик, то они себя во многом исчерпали. Прошло время, когда можно было проклинать или восславлять. Нужно научиться понимать. Нужно отказаться от расхожих клише и категоричностей».
Но сегодняшнюю борьбу между красными и белыми, эту продолжающуюся гражданскую войну в умах нужно изживать вовсе не потому, что страна слишком долго была терзаема данным противостоянием и устала от него. Это не недуг и не род социальной шизофрении. Последствия этой борьбы должны быть преодолены потому, что теперь становится все более и более ясно — дистанция между красными и белыми, между Лениным и «февралистами» не так уж и велика. Они делали одно дело — разрушали Россию. «Белые республиканцы» начинали — «красные радикалы» заканчивали.
В своей статье в «Завтра» Сергей Кургинян затрагивает тему «ритуального убийства»: «На месте власти (такой, которая есть) я бы отер холодный пот. Чьи ритуалы, какие ритуальные убийства? Зачем это всё сооружали агитпроп Белой армии в ходе гражданской войны, эмиграция в ходе борьбы с СССР и так далее — понятно. Естественно, говорилось — чьи убийства и что за ритуалы».
Но какие белые и когда говорили про ритуальное убийство? Существуют книги следователя Соколова и генерала Дитерихса. Где же там тема ритуального убийства? И уж тем более, нет там разъяснение «ритуалов» и их исполнителей! Впервые о ритуальном убийстве Царской семьи написал человек под псевдонимом Энель, исследователь кабалистики, никакого отношения к белым не имевший. Белые же убийство Царской семьи вообще замалчивали, так как им было совершенно невыгодно пропагандировать это событие, поскольку они боялись, что их причислят к монархистам. То же касается и использования «ритуальной» темы для борьбы с СССР. Вообще же безапелляционное обращение с данной темой подозрительно напоминает мнение правительственной комиссии времен Ельцина и Немцова.
Кстати, среди так называемых белых образца 1918 года главным советником антантовского генерала Жанена числился родной брат Якова Свердлова — Зиновий Свердлов, прикрывавшийся фамилией Пешков. Именно он курировал с «белой» стороны все обстоятельства Екатеринбургского злодеяния, а затем организовал вывоз вещественных доказательств по делу следователя Соколова.
Но мы говорим о другом. Нас пытаются уверить, что Император Николай II и все та же мифическая «белая элита», погубили страну. Мысль эта не нова и повторена сотни раз разного рода недоброжелателями Николая II. В последний раз ее воспроизвел телеведущий Владимир Соловьев и эстонский писатель Михаил Веллер. Здесь нет возможности снова, в который раз опровергать это голословное и антиисторическое утверждение. Достаточно вспомнить констатацию Уинстона Черчилля, что сила государства определяется не теми поражениями, которые оно претерпело, а теми ударами, которые оно вынесло и той мощью, которую оно развило. Именно империя Николая II в нечеловеческих условиях всеобщего противостояния, когда Россия вела борьбу с самыми могущественными силами Запада, вплотную подошла к исторической победе в Первой мировой войне, победе, оплаченной кровью ее солдат и огромным напряжением ее народа. Но участвовать в этом триумфе ей не дали!
Хотя, как говорят, история не терпит сослагательного наклонения; все же порой представляется полезным видеть и альтернативные сценарии развития событий. Какой была бы Россия-победительница в войне под руководством Императора, сумевшего во второй раз обуздать внутреннюю Смуту и переиграть международный заговор? Несомненно, это была бы держава с собственной передовой индустрией, авиацией, подводным флотом, рекордными темпами роста экономики, культуры, образования, с лучшим кинематографом и искусством, завораживающей архитектурой, и при этом с мощной армией, сдерживающей нестабильность не только на Востоке, но и на Западе. Возникла бы иная мировая система, другая Лига наций, другое международное право, основанное на православной морали и русском понимании справедливости. Мир, скорее всего, развивался бы без доминирующих коммунизма и нацизма, без Дрездена, Хиросимы, Багдада, Белграда и Беслана.
В действительности, история могла бы пойти совсем по другому руслу. Кровавых событий 30-х годов и Второй мировой войны можно было избежать, если бы в 1917 году русские войска вошли в Берлин, а российское общество нашло бы в себе силы объединиться вокруг царя и отложить государственные преобразования на послевоенный период. Но властная элита дала вовлечь себя в безответственные политические игры, правила которых были разработаны вне пределов России. Расплачиваться за эту безответственность пришлось царю, который был убит со всей семьёй в Ипатьевском доме, и народу, понёсшему миллионные жертвы.
Император Николай II, несомненно являет, собой пример нравственного политика. Он не видел власти вне категорий долга, и от своих подчиненных также ждал ответственности за судьбы Родины. Своим примером Император Николай II полностью опровергает расхожее представление о том, что «политика — грязное дело». Она становится таковой, когда ее вершат грязными руками. Николай II считал, что цель никогда не оправдывает средства, а решение великих задач не списывает огромные человеческие потери. Не вина Николая II в том, что ограниченное и близорукое российское общество не осознало драматизм переживаемого момента и не разобралось в планах своего Государя.
Примером такого непонимания служат работы Юрия Мухина. При этом Мухин — автор весьма достойной книги, где вскрываются ложь и фальсификации «Катынского дела». Почему же Мухин, когда пишет о Николае II, опускается до такого же антироссийского подлога, в каком он справедливо обвиняет своих оппонентов по Катынскому делу?