Шойнц против воли улыбнулся.
– Хотя нет, – поправился Никос. – Уже вроде бы сказал. Тогда подарок сделаю. Примешь?
Шойнц слегка удивился:
– Почему?
– Почему делаю подарки? – Никос немного задумался. – Не знаю. Хотелось сказать, что просто я вот такой хороший. Но дело, пожалуй, в том, что у каждого мужчины, чего-то добившегося в жизни, наступает пора, когда ему хочется делать добро окружающим. – Никос хитренько улыбнулся и продолжил после молчания: – А может, просто хочется признания. Делаю что-то, придумываю, а пользоваться только сам могу. Вон дал Лулио и Балаватху отличное средство связи – на любом расстоянии, чуть ли не с эффектом присутствия, а они нос воротят, мол, кто знает, что ты там накрутил…
Шойнц оживился:
– Я помню. Это еще на летающем корабле было. А что, действительно накрутил?
– Ну накрутил, конечно, – кисло отозвался Никос. – Но вполне себе мирное и доступное только мне. И безопасное для пользователя.
– Прослушка, что ли? – Шойнц по привычке снова изогнул бровь.
– Она, родимая, – не стал отнекиваться Никос. – Только на фиг оно мне надо – прослушивать? Самому часов в сутках не хватает. Да и вообще я, считай, не участвую и не буду участвовать в местных раскладах. А вещь стоящая. Жалко, что не используют люди.
– А я, пожалуй, рискну, – решился Шойнц.
Никос улетает – с этим ничего сделать нельзя. Но зато можно получить возможность связаться с ним, где бы он ни находился. Так что амулет взять точно надо, а вот использовать его или нет, подумать можно в другой обстановке, более спокойной.
– Отлично! – обрадовался Никос. Он достал из кармана горсть серебра и в раздумьях на нее уставился. – Так… – пробормотал он, – какой же? Ага! Вот он! – И Никос кинул Шойнцу обычную серебряную монету. – Ты не смотри на нее, как пролетарий на буржуазию, сожми пальцами… Видишь что-нибудь перед глазами?
Шойнц медленно кивнул.
– Дальше разберешься, как устанавливать и использовать. Там документация есть. Но это так, фигня. А вот это лично тебе. – Никос бросил Шойнцу другую такую же монетку, которую искусник ловко поймал. – Личный энергетический щит. Сжимаешь так же – и тело обволакивает поле, которое позволяет спокойно двигаться и в то же время защищает от стрел, болтов, удара мечом и так далее. При этом можно легко дышать, какое-то время находиться в огне или под водой. Можно, не сомневаясь, на дуэль выходить, если боязно. Там тоже есть документация, как пользоваться и как переделать активацию.
– Хороший подарок. – Шойнц аккуратно и осторожно положил монетки в маленькую коробочку, которую достал из кармана.
– Что, не угодил? – как-то догадался Никос.
– В наших запасниках есть такие игрушки, – не стал увиливать искусник. – Археи тоже не любили, когда в них копьями и мечами тыкали.
– А чего нет? – сейчас же полюбопытствовал Никос.
Какое-то время Шойнц просто смотрел в глаза собеседнику и чуть заметно улыбался. Потом сказал:
– Месяца полтора назад один малый, гуляя в горах, устроил маленькую войну с кордосскими пограничниками. А потом сбежал…
– Нарушитель взял и сбежал от разгневанных искусников? Во дает! – развеселился Никос.
– Точно. Но не потому, что ловили его бездари и лентяи. Совсем нет. Просто они не умели летать, иначе обязательно бы поймали.
– А ты, стало быть, очень расстроился из-за этого?
– Конечно, расстроился! Лазить по скалам просто так нравится только горным козлам. Только не о том сейчас речь. Было у того парня одно интересное плетение. Звуковое. Вроде простое, но как услышишь, аж жуть берет. Вот такого плетения у нас точно нет, а хотелось бы…
Внезапно раздался тот самый мерзкий звук, так что Шойнц непроизвольно скривился и схватился за жезл.
– Такое? – невинно поинтересовался Никос.
Командир лишь кивнул, все еще находясь под впечатлением.
– Уже у тебя в жезле. Хорошему человеку не жалко. – Парень снова улыбался.
– Спасибо! – с чувством произнес профессор, украдкой проверяя свою искусную игрушку. – Теперь правила вежливости диктуют сделать ответный подарок.
– А! – махнул рукой Никос. – Не заморачивайся. Мне ничего не надо. Подарил, и на душе приятно. Кстати, хороший у тебя шокер в шпаге! – Никос в знак одобрения поднял вверх большой палец. – Ладно, полетел я. Прощай!
Шойнц тоже встал и пожал протянутую руку собеседника. Мгновение, и Никос буквально взвился в небо, а с Шойнца от порыва ветра слетела модная шляпа. Но он не стал за ней бежать, а вместо этого долго провожал взглядом темную точку в небе, в которую превратился Никос.
Ник
Больше мне в принципе не с кем прощаться, да и желания такого нет. Кроме…
Школа старого големщика встретила меня тишиной и пустотой. Не знаю, когда тут присутствуют ученики, но сейчас, как и в прошлый раз, практически никого не было. Долетел быстро, однако удовольствия от процесса не получил. Все ж таки надо будет еще поработать над своим воздушным двигателем. В таком стиле хорошо летать в скоростном режиме, не отрицаю, а вот для неспешного воздушного передвижения с зависаниями в воздухе и с минимальным антигравитационным воздействием нужно что-то вроде пропеллера или крыльев, как у колибри или стрекозы. Ну или чисто на антигравитацию упор сделать. Но мне это почему-то не очень нравится, наверное, люблю переусложнять все…
Приземление оказалось немного жестковатым. Вокруг меня поднялась пыль, которую я тут же разогнал воздушным потоком. «Плюх» получился не потому, что до сих пор не могу наладить правильные алгоритмы, а именно потому, что решил кое-что проверить. Ну да ладно, не об этом речь.
Мое появление не осталось незамеченным. От дверей дома ко мне спешил престарелый хозяин.
– Приветствую вас, уважаемый Стоунун де Хомини! – Я вежливо поклонился. Почему-то в отличие от Лулио этот старик вызывал у меня странное чувство почитания и желание уважить его своим отношением.
– Никос! Очень и очень рад, что ты пришел! – радостно приветствовал меня старик. – Я надеялся, что ты сразу после выступления появишься, но забыл, что молодости свойственны свои интересы и заботы, никак не связанные с желаниями и думами старых пеньков вроде меня!
– Ну что вы! – Я постарался загнать чувство стыда глубоко вглубь. Ведь действительно, даже не подумал навестить старика. Да и кто он мне или я ему? Странно, что он что-то там надумал в отношении меня. – Я о вас и не забывал. Достаточно сказать, что вы оказались одним из немногих людей, с которыми я решил лично попрощаться перед отъездом.
– Уезжаешь, значит? – немного погрустнел лицом старик. – Зайдешь в дом?
– Может, здесь? – предложил я. – Вон и скамейка есть.
– А и верно! – согласился со мной големщик. – Чего в духоте сидеть?