– Я?! Строительными пистолетами?!
Удивление было неподдельным, искренним. Действительно ведь не строительными.
– Сам сказал. Мы посидели вчера так славно… Ты давай, вспоминай, вспоминай!
– А куда я еду? – Попутчик выглянул в окно, за которым мелькал пригородный пейзаж.
«Ну здрасте! Куда-куда… Едешь ты на „стрелку“ к людям Димы Академика ствол показывать и о цене базарить. Остановиться должен в гостинице „Русь“. Не дай бог, не вспомнишь. Операцию сорвешь!»
– В Питер. Вроде как новые рынки осваивать…
– Да?.. А к кому?
– Понятия не имею… Вроде в гостиницу «Русь». Мы вчера за успех немного приняли. Символически… Ты спать лег.
Игорь уставился на пяток пустых бутылок, катавшихся по ковру. Сейчас его лицо напоминало лицо человека, собиравшегося чихнуть.
– Мы ЭТО пили?
– Ну да… Нормальный коньяк. Рядом с Красной площадью брал, вряд ли «паленка»… У меня, кстати, еще есть. Может, плеснуть чуток? Удивительно освежает! Или водочки?..
Игорь согласно кивнул. Коляныч накапал в стаканчик коньяка без клофелина. Благородный напиток тут же поднял упавшее давление, и посредник слегка пришел в себя. Но память по-прежнему давала сбои:
– Я точно Игорь?
– Ну, я, конечно, в паспорт к тебе не заглядывал, но…
Игорь заглянул. После посмотрелся в зеркало, нашел общие черты с оригиналом и облегченно вздохнул.
«Вспоминай, урод неумытый, вспоминай!»
– Может, еще выпьешь?
– Давай… как тебя?
– Вадик. Сварочное оборудование. У тебя визитка в куртке.
«Интересно, а если ему сказать, что он шахид и едет взрывать Смольный, – поверит? Зомби, натуральный зомби».
До Московского вокзала оставалось тридцать минут пути. Надо успеть расшевелить ему память. А то ведь действительно пойдет к Академику предлагать строительные пистолеты вместо огнестрельных. Отличная сценка получится – «Очень страшное кино».
Еще пятьдесят граммов внутрь. Потом трудный поход в туалет. Но дошел сам, уже прогресс. Оживай, оживай!
Вернувшись, Игорь полез в сумку, достал «макарыча» и минуты две пялился на него, словно археолог, неожиданно нашедший артефакт. Коляныч старательно делал вид, будто ничего не замечает.
– Это не твой случайно? – Игорь наставил ствол на лоб соседа.
«Да-а, славно паренька контузило…»
– Вряд ли. – Коля осторожно отодвинул ствол.
– А чей?
«Абзац операции! Вся работа насмарку! Не сидеть Академику!»
– Наверное, твой. Больше в купе никого. А если и не твой, забирай и не парься. Штука хорошая, всегда пригодится. На охоту сходить, да и вообще…
– Точно мой?
– Категорически.
Когда «макаров» вернулся в сумку, Коля заботливо, словно платная медсестра, спросил:
– Ну как, полегчало?
– Вроде… Про какую гостиницу я говорил?
– «Русь»… Брат, ну куда ты в таком виде? Питер – культурная столица, центр туризма, фейсконтроль на каждом углу. Не пустят в гостиницу. У приятеля хата пустая, он в отпуске, а ключ мне оставил – цветы поливать. Могу поселить… Выспишься, в себя придешь. Вспомнишь, к кому приехал.
– Почем?
– Да бесплатно! Хоть неделю живи… Место классное, практически в центре. Никто доставать не будет.
«Кроме камер наблюдения и микрофонов».
Игорь молча качнул подорванной головой – типа, согласен.
Включили радиотрансляцию – безалкогольные анекдоты. Состав уже тихонько плыл мимо серой платформы. С прибытием! Коляныч помог посреднику добраться до выхода из вагона. В тамбуре пассажиров провожала Вера Павловна. Всем улыбалась и говорила: «До свидания». Коле и Игорю не улыбнулась и не сказала ничего.
– Спасибо, Вера, – негромко поблагодарил Коляныч, стараясь дышать в сторону.
Проводница не ответила.
Обоих почетных гостей никто из официальных лиц не встречал. Кроме Виталика и парочки оперов, замаскированных под таксистов-частников (маскхалаты, разводы краски на лицах, ветки на головах…)
– Такси, такси, недорого…
– До «Лесной» сколько? – поинтересовался у одного из них Коляныч.
– Триста.
– Едем… Помоги приятеля довести. Укачало в пути. Железнодорожная болезнь.
До адреса добрались быстро, время пробок еще не наступило. Коляныч для вида показал «водителю» дорогу, хотя мог бы и не показывать – Игорь по-прежнему соображал туго и вряд ли заподозрил бы оперативную комбинацию.
Квартира принадлежала сослуживцу Виталика. Тот укатил обеспечивать конституционный порядок в Чеченской Республике и оставил напарнику ключ – обеспечивать конституционный порядок на жилплощади. То есть поливать цветы и кормить рыбок. Рыбки давно сдохли, но цветы пока стойко держались. Никакого евростандарта и джакузи, правда, не имелось. Одна комната, кухня, санузел с журнальным портретом голой женщины на стене и подтекающим унитазом. Что прямо указывало – хозяин не «оборотень» и живет исключительно на бюджетную зарплату, если это можно назвать жизнью и зарплатой.
Специальных казенных квартир для проведения оперативных комбинаций в милицейском ведомстве не имелось. Формально, на бумаге, полагались, но на деле городские власти все давно отобрали: «Людям жить негде, а вы со своими комбинациями!.. Комбинируйте на свежем воздухе. И бесплатно, и полезно».
Вот и приходилось использовать во благо Отчизны собственное жилье. Сослуживец, уехавший в Чечню, тоже запретил устраивать у него оперативные мероприятия. Разве что женщину привести. Максимум двух. Но Виталик надеялся, что, вернувшись, тот ничего не заметит. Если, конечно, в окно гранату не кинут. Но до этого, будем надеяться, не дойдет.
Коляныч долго возился с секретным замком, но за дверью сориентировался быстро – не дворец рублевский. Посадил посредника на скрипучий диван, вылил в рюмку остатки коньяка.
– Спасибо, Вадик… Ты хороший мужик. Настоящий. Зря мы питерских не любим.
– Не за что. Сегодня я тебе помог, завтра ты мне. Сколько здесь жить планируешь? Год? Два?
Игорь надолго задумался. (Хороший клофелин, хоть и просроченный.) Потом с есенинской грустью ответил:
– Не знаю… Я не говорил вчера, к кому еду?
Твою мать! И что прикажешь делать?! Про Академика рассказывать? Придется тонко намекать.
Коля изобразил на лице напряженную работу мозга. Вспоминаем, вспоминаем…
– Кажется, едешь что-то продавать.
– А что?
– Давай рассуждать логически. Продажа подразумевает наличие товара. Что у тебя в сумке, кроме пистолета? Давай поглядим…