– Пучко, почему много перебинтованных? – спросил Евсюков.
– Так ведь был очень жестокий бой, все запасы бинтов иссякли! – ответил ротный санинструктор. – Пятеро погибших и пятнадцать человек с легкими ранениями, в том числе и два сапера, – вот результат сегодняшнего боя.
Возвращались разведчики к боевой технике совсем другим маршрутом, чтобы избежать засад, которые могли устроить мятежники. У дивизионных разведчиков было мрачное настроение, но еще более скверное настроение было у лейтенанта Перкова. Он выглядел настолько расстроенным, что к нему никто не хотел обращаться с вопросами. Еще бы, у него во взводе погибло два человека. Через час пешего марша с ближайших сопок в сторону разведчиков было произведено несколько выстрелов. Точно определить, с какой высотки стреляли, было трудно: этому мешало громкое эхо, которое громко и одинаково разлеталось во все стороны. Тем не менее идущим впереди колонны полковым разведчикам пришлось рассредоточиться и атаковать высотку. На вершине оказался всего лишь один мертвый «дух».
– Мужики, давайте хоть сейчас дойдем до техники без приключений, – в сердцах бросил Евсюков.
– Дойдем, командир, обязаны, – успокоил ротного Ключников.
Остальной отрезок маршрута был более спокойным. Правда, на одной высокой горе разведчики увидели стоявшего в полный рост человека с оружием, – тот внимательно смотрел в их сторону. До него было не менее одного километра, но пулеметчик все равно выпустил в «духа» длинную очередь. Около ног стоящего взметнулась пыль от пуль, и он тут же исчез, но попал в него пулеметчик или нет, осталось загадкой. Проверять результат стрельбы не стали, а продолжили путь. Как только разведчики перевалили через невысокий хребет, вдалеке показались знакомые ориентиры, около которых находилась боевая техника. Подошли к дороге Кабул – Баграм, пропустили небольшую армейскую колонну и одним махом перебежали через дорогу. Наблюдатели заметили приближение разведчиков и приветливо замахали руками. Без всякого перекура бойцы быстро оседлали технику, и через несколько минут колонна уже двигалась по асфальту в сторону Кабула, а затем повернула к себе на аэродром.
С каждым километром, который приближал разведчиков к дому, на душе у командиров становилось все тоскливее и тоскливее. Вот уже и расположение роты, и личный состав с большим пониманием встречает бойцов, а старшина пытался успокоить офицеров в преддверии серьезного разговора с командиром дивизии. Ужин прошел как-то не по-семейному. Аппетита не было. Старшина предложил помянуть погибших. Выпили молча, но от этого легче не стало. В палатке лейтенант Перепечин сказал:
– С самого начала нашего пути судьба вручила нам черную метку. Вот тогда и надо было отложить операцию, но вы меня не послушались, а сейчас будем ее последствия расхлебывать.
– Волков бояться – нехрен в лес ходить, – возразил Павел, но остальные молчали: возразить Перепечину было нечего.
Сразу по возвращении разведчиков в расположение комдив не стал беспокоить офицеров своими расспросами и взбучкой, а поступил как воспитатель: дал им возможность успокоиться и, главное, самим во всем разобраться. Почему такое могло случиться? И только к концу второго дня он пригласил их на беседу к себе. В указанное время офицеры роты во главе с Евсюковым зашли в штаб дивизии и подошли к кабинету комдива. Около кабинета их уже дожидался начальник разведки. Он предложил офицерам собраться с мыслями и постучал в дверь. Генерал вышел из-за стола навстречу офицерам, поздоровался с каждым за руку и только затем приступил к анализу происшедшего, – совместному с офицерами. Разговор был деловой и без эмоциональных срывов. В конце беседы генерал сказал:
– Пленные оказались не простыми «духами», а командирами, хотя и невысокого ранга. Но они знали многое о том, что творилось в Пагмане, и их показания окажут нам существенную помощь в планировании и проведении операции.
На этом разговор был закончен. Такая манера беседы несколько успокоила офицеров, и, возвращаясь к себе в расположение, они активно стали обсуждать те вопросы, которые им придется решать в предстоящей операции. Уже подойдя к расположению роты, Перков как-то задумчиво сказал:
– Война есть война, но на нее огульно все проблемы списывать ни в коем разе нельзя.
Все офицеры посмотрели на него с пониманием и согласились с товарищем.
Операция в районе Пагман была проведена скрытно и явилась полной неожиданностью для мятежников, которых десантники застали врасплох. Многие из них полегли на поле боя, но все же большинству по тайным тропам удалось уйти высоко в горы, чтобы там зализать свои раны. Как только обстановка в районе Пагман угомонится, они спокойно возвратятся, доукомплектуются и продолжат заниматься «своим делом». Народная молва твердила, что мятежники в этом районе были неистребимы, как в той сказке про змея Горыныча, которому одну голову отрубят – и на ее месте две вырастут.
Дорогами Александра Македонского
Если смотреть на эту страну сверху, то внизу, под крылом самолета, на сотни километров простирается горный пейзаж со снежными вершинами. Без защитных очков невозможно смотреть на ослепительно белоснежные шапки. Такая красота длится около получаса полета. Затем пейзаж медленно изменяется, снежные вершины исчезают. Появляются более низкие горы с мелкими кустарниками серовато-зеленого цвета. И те, кто не впервые летит в Афганистан, понимает, что вскоре будет Кабул. Словно угадав эту мысль бывалых пассажиров, пилоты начали резкое снижение в кабульскую чашу. Прошли считаные минуты снижения, под днищем громыхнули выпускаемые шасси, – и самолет заходит на посадку…
Все пассажиры с нескрываемым любопытством рассматривали через иллюминатор быстро меняющуюся панораму. Вот промелькнуло здание аэропорта, и самолет, вздрагивая всем своим телом, побежал по бетонке. Через несколько секунд слева показался аккуратный палаточный городок. Точнее, городки: разведроты, спецподразделений, артполка, а далее 350-го полка [17] . От прикосновения колес о бетонку один из пассажиров оторвался от чтения книги и стал с особым интересом всматриваться в ближайший палаточный городок. Со стороны было заметно, что он не новичок в Афганистане, но немного волнуется. На его плечах красовались капитанские погоны с десантными эмблемами. Самолет зарулил на стоянку рядом с комендатурой и остановился. На последнем вздохе взревели двигатели, и винты стали постепенно замедлять свое вращение, а потом и вовсе остановились. Через минуту военный «стюард» с шумом открыл дверь. Подали трап, который управлялся неумелым механиком, и от «нежного» касания самолет слегка пошатнуло.
Выходя из самолета, пассажиры невольно приостанавливались и с нескрываемым любопытством разглядывали аэродром, его строения и прилегающую к аэродрому местность, особенно высоты севернее аэродрома. Кто первый раз ступил ногой на эту чужую землю, тому все интересно. А тем более, если тебя еще и не встретили. Тогда прилетевший люд вынужден кучковаться возле самолета и ждать до тех пор, пока обстановка не разрешится в их пользу. Но пассажир в звании капитана быстро спустился по трапу и уверенно направился в расположение разведроты, которое было в каких-то ста метрах от стоянки самолета. В это же время из штабной палатки вышел рослый офицер и направился в сторону автопарка, но увидев шедшего к нему навстречу офицера-пассажира, от неожиданности остановился оторопев.