«Один, два… А вот и третий, пригнувшись, вышел из-за куста, – сосчитал их лейтенант. – Всего трое, а в спину могут ударить больно!» Расстояние до них было не более сорока метров: еще немного, и они скроются в кустарнике, и тогда точно быть беде в первом взводе. Докладывать об этом ротному некогда, и медлить тоже нельзя. Рядом со взводным был Корявин, и разведчики открыли огонь по «духам». Для мятежников это было настолько неожиданным, что вначале они как бы застыли, а затем начали метаться из стороны в сторону по лощине, попадая под меткий огонь. Уничтожить всех троих удалось сразу. Когда с душманами было покончено, Андрей по радио предупредил соседей, чтобы те внимательней следили за своим тылом. Конечно, взводный и без этого понял, что у него в тылу шатаются чужие. Выждав некоторое время, Ивонин подал команду взводу на движение и на ходу проверил своих бойцов. Все были в строю, он облегченно вздохнул и доложил ротному об уничтожении небольшой группы «духов» в тылу первого взвода. Стала накатываться какая-то мрачная волна, на душе было неспокойно. Кругом стояла подозрительная тишина. Метров через двести – снова стрельба в направлении соседей. Сквозь шум стрельбы были слышны разрывы гранат. Лейтенант тихонько скомандовал взводу: «Приготовиться к бою». Слева от себя он снова увидел Корявина. «Вот молодчина боец, везде успевает! Несмотря на то что не так давно в одном бою был легко ранен, он здорово просился на эту операцию», – подумал взводный. Справа от Александра расположился пулеметчик Чуйко, дальше он чувствовал и слышал остальных своих солдат, тихими голосами проверяющих друг друга в густой зелени. Неожиданно Андрей почувствовал, а затем и увидел краем глаза левее и немного сзади две чужих головы, которые поверх куста наблюдали за действиями разведчиков его взвода. Командир взвода сделал резкий поворот и одновременно выпустил длинную очередь в куст. Раздались стоны и шум падающих на куст тел. Одновременно стрельбу по соседним кустам открыл и Александр, а следом за ним Владимир облил свинцом из пулемета ближайшие кусты, в которых послышались крики и стоны боли душманов. «Ну вот! – подумал Ивонин. – И у нас началось!» Но как-то сразу все само собой затихло, и даже птицы запели в кронах деревьев: вначале тихо, а потом все громче и громче, и наконец лес огласился птичьим хором.
Андрей сделал перекличку: все были живы и здоровы. «Ну, слава богу, а сейчас надо осмотреть кусты и результат нашей стрельбы», – решил командир. Трое назначенных командиром разведчиков осторожно от куста к кусту осмотрели местность в своем тылу. Остальные солдаты были в готовности поддержать их огнем. Минут через пять солдаты вернулись.
– Товарищ лейтенант, в кустах нашли пять тел «духов», а вот их оружие, – сказал сержант.
– Радист, давай ротного к рации!
Но тот, не дожидаясь, пока с ним выйдут на связь, сам вышел на связь с группой и потребовал: «Доложи обстановку». Андрей стал подробно рассказывать, что произошло несколько минут тому назад. Описал все, как было: и как бойцы своевременно обнаружили мятежников, и как смело вступили с ними в бой.
– Потери есть? – спросил ротный.
– Нет, – ответил Андрей.
– Вот это хорошо. Тогда займите удобную позицию, и без команды дальше не двигаться.
Прослушивая эфир, по рации Андрей услышал слова: «У меня есть один 200». Соседи доложили ротному, что у них есть один погибший. «Нас пока беда миновала, – подумал про себя встревоженный лейтенант. – Надо срочно сменить позицию, несмотря на приказ командира», – решил он и тут же дал команду взводу на движение вперед. Впереди росло огромное, необычно выглядящее многоствольное дерево, и взводный выбрал себе позицию рядом с выступающими огромными корнями. Несколько левее дерева, у куста с камнем, выбрал позицию ефрейтор Корявин. Глядя на солдата, взводный улыбнулся и негромко спросил:
– Саша, как у тебя обстановка? Что наблюдаешь, слышишь?
– Пока подозрительного ничего не наблюдаю и не слышу, товарищ лейтенант.
– Ладно, парень. Будь внимательным, а я пойду проверю остальных бойцов, – сказал взводный.
Пригнувшись, он быстро обошел всех подчиненных: каждому что-то посоветовал, у кого-то справился о здоровье и вернулся на свое место. Когда Ивонин возвращался на свою позицию, то услышал стрельбу на обратных скатах хребта. Ефрейтор доложил о шуме, который он слышал немного ниже и левее, – и еще он вроде бы слышал афганскую речь. Потом все как-то само собой затихло. Конечно, в такой обстановке от сильного напряжения в ушах звенит и всякое может показаться!
По радио взводный прослушал разговор командира роты с командиром первого взвода. У соседей, несмотря на отсутствие стрельбы, складывалась довольно-таки сложная обстановка. Их по-прежнему пытались обойти, только сейчас с правого фланга. Ротный для усиления дополнительно выделил им отделение разведчиков. «Откуда здесь появились «духи»? Их должна была раздолбать авиация еще в кишлаке! А может, после бомбежки уцелевшие разбегаются? Мой взвод уже несколько мятежников уничтожил, а они все лезут и лезут, как грибы после дождя», – размышлял взводный, внимательно рассматривая местность. «Во взводе есть парни, которые через неделю-другую должны демобилизоваться и уехать на Родину. «Дембель в опасности!» – шутили солдаты. Какое у них сейчас настроение?» – подумал командир и сам себе ответил: «Да самое боевое! Просто сейчас они в такой обстановке забыли про дембель». Командир был уверен в своих разведчиках. Почему-то ему вспомнились слова участника штурма Берлина, Героя Советского Союза В. Быстрова [34] : « Нас, разведчиков, всегда такими бесстрашными представляют, но все мы люди. Всем жизнь один раз дается. И все мы страшимся. До озноба. Сколько раз тебе на огонь идти, столько раз надо побороть, задушить в себе страх смерти ».
Мысли лейтенанта прервала стрельба из пулемета длинными очередями. Значит, ефрейтор не обознался, враг рядом. Чуйко стрелял в сторону левого фланга взвода, и Александр тоже стал стрелять в ту же сторону. И вот тут Ивонин увидел по направлению стрельбы около десятка душманов, которые, используя для маскировки кусты, пытались обойти взвод слева и зайти ему в тыл. Он также заметил, что несколько «духов» упали на землю от огня разведчиков. Командир четко видел, как один из душманов прицеливается в кого-то из его подчиненных. Лейтенант выстрелил навскидку, «дух» обмяк и больше не шевелился. Кругом стреляли все: разведчики вели огонь по «духам», а мятежники по разведчикам. И вдруг взводный отчетливо услышал громкий крик Александра:
– Товарищ лейтенант!
Андрей обернулся на голос Корявина и увидел душмана, направившего на него ствол винтовки. Думать было некогда. Лейтенант и «дух» выстрелили одновременно, но Андрей выстрелил на какие-то доли секунды раньше. Он также успел заметить, что в «духа» стрелял и Александр. Он также видел, как Александр перенес огонь на остальную группу мятежников, которые еще сопротивлялись, и как выпал из его рук автомат, как он медленно стал опускать голову на грудь и тяжело садиться на землю. Командир со зла всадил еще одну очередь уже в бездыханного «духа» и в куст, куда метнулся оставшийся в живых мятежник. Кругом снова воцарилась тишина, которая предвещала большую беду. Ивонин подбежал к ефрейтору, ослабил застежки бронежилета, снял рюкзак и приподнял его голову. «Саша? Саша?» – звал его командир, но Александр молчал. И тут Андрей почувствовал под рукой что-то теплое и липкое: через комбез проступила кровь. По всей видимости, предназначавшаяся для лейтенанта пуля угодила бойцу в левый бок, не защищенный бронежилетом. Взводный осторожно снял с Александра снаряжение и уже мертвому сделал перевязку. До управления роты было метров триста вверх. На ходу он сказал своему заму: