— В том числе и они.
— Тейлор, — произнес Марвин. Это был приказ. Парень осклабился, спрыгнул со стойки и исчез.
— Нам надо еще кое-что обсудить, — заметил Марвин. — Бледнолицые могут отдыхать.
Натали и Джентри стояли на заднем крыльце Общинного дома и смотрели, как растворяются последние остатки тусклого зимнего дня. Перед домом тянулся длинный пустырь, усеянный грудами разбитых, покрытых снегом кирпичей, который упирался в два заброшенных здания. Свет керосиновых ламп в нескольких окнах указывал на то, что там еще кто-то живет. Было очень холодно. В свете единственного уцелевшего фонаря плясали снежинки.
— Значит, мы остаемся здесь? — спросила Натали.
Джентри посмотрел на нее. Из-под армейского одеяла, которое он набросил на себя вместо куртки, торчала лишь его голова.
— На сегодня, пожалуй, лучшего ничего не придумаешь, — промолвил он. — Может, мы и не среди друзей, но по крайней мере у нас общий враг.
— Марвин Гейл умен и хитер, — заметила Натали.
— Как лиса, — добавил Джентри.
— Почему ты считаешь, что он зря теряет время с бандой?
Шериф прищурился, вглядываясь в грязные сумерки.
— Когда я учился в Чикаго, я выполнял там кое-какую работенку для нескольких городских банд. В основном их главари были вполне толковыми ребятами, только один психопат попался. Помести альфа-личность г, замкнутую систему, и она достигнет в ней высших ступеней власти. Здесь местная банда представляет собой именно такое явление.
— Что такое альфа-личность? Джентри рассмеялся было, но тут же умолк. Ему было больно смеяться.
— Студенты, изучающие поведение животных, следят за порядком получения пищи в группе, особью, занимающей господствующее положение, и называют главного барана, воробья, волка или еще кого-нибудь там альфа-самцом. Мне бы не хотелось выглядеть сексистом, поэтому я рассматриваю это как личностную особенность. Иногда мне кажется, что дискриминация и другие глупые социальные барьеры приводят к возникновению неожиданно большого количества альфа-личностей. Возможно, этот процесс является чем-то вроде естественного отбора, с помощью которого разные этнические и культурные группы отвоевывают себе справедливые места в несправедливом обществе.
Натали прикоснулась к его руке сквозь одеяло.
— Знаешь, Роб, для старого доброго шерифа в твоей голове бродят слишком оригинальные мысли.
— Не такие уж оригинальные. — Джентри ласково посмотрел на нее. — Сол Ласки уже высказывал подобные предположения в своей книге «Патология насилия». В ней говорится о том, как попранные, униженные люди, менее всего подходящие для этого общества, вдруг порождают невероятных борцов, когда от этого зависит выживание культуры и нации... что-то вроде супер-альфа-личностей. В несколько извращенном, болезненном виде в эту модель вписывается даже Гитлер.
Снежинки падали на ресницы Натали. Она смахнула их.
— Ты думаешь, Сол еще жив?
— По идее — вроде бы не должен. — Джентри уже рассказал Натали, как провел последние несколько дней, перед тем как он отыскал девушку в Джермантауне. Теперь он еще плотнее обмотал вокруг себя одеяло и положил перевязанную руку на выщербленные перила крыльца. — И все же, — продолжал он, — почему-то я думаю, что он жив.
— Он находится в чьих-то руках?
— Да. Иначе он не исчез бы так бесследно. Он бы смог предупредить нас каким-нибудь образом.
— Каким? — спросила Натали. — И ты, и я оставляли свои послания на автоответчике, но их кто-то стирал. Если мы не могли связаться друг с другом, как бы это удалось Солу? Особенно если за ним следят?
— Серьезный довод, — согласился Джентри. Натали вздрогнула. Он подвинулся ближе и прикрыл ее полой своего одеяла. — Вспоминаешь вчерашний вечер? — спросил он.
Натали кивнула. Всякий раз, как она начинала обретать хоть какую-нибудь уверенность, она снова переживала то ощущение, когда сознание Энтони Хэрода захватило ее мозг, и все тело ее охватывало дрожью, как при воспоминании о каком-то зверском насилии. Впрочем, это ведь и было зверским насилием.
— Все позади, — промолвил Джентри. — Больше они не доберутся до тебя.
— Но они все еще там, — прошептала Натали.
— Да. И это еще одна причина, по которой нам следует попытаться выбраться из Филадельфии сегодня...
— Ты продолжаешь считать, что не Хэрод послал за нами автобус?
— Не представляю, как он мог это сделать, — ответил Джентри. — Он был действительно без сознания, когда мы уходили. Если ему и удалось прийти в себя минут через десять, заниматься умственной гимнастикой он был явно не способен. Кроме того, разве у тебя не сложилось впечатление, что он мог использовать свои способности только с женщинами?
— Да, но мне просто так показалось, когда он... когда он...
— Доверься своему чувству, — посоветовал Джентри. — Кто бы на нас ни натравил вчера этих ребят, среди наших преследователей явно были лица мужского пола.
— Но если это не Энтони Хэрод, тогда кто? Уже совсем стемнело. Откуда-то издалека послышался вой сирены. Разбитые фонари, тускло освещенные окна, снег, мрачные, нависшие над пустырем тучи — все это казалось нереальным Натали, словно свету не было места в каньонах грязных кирпичей, ржавого металла и мрака.
— Не знаю, — вздохнул Джентри. — Зато я знаю, что наша задача сейчас — нырнуть, затаиться и выжить. Единственная здравая мысль, которую я вынес из размышлений о вчерашних событиях, заключается в том, что кто бы нас ни преследовал, он хотел загнать нас сюда и вовсе не стремился убить... по крайней мере тебя.
Натали открыла рот от изумления.
— С чего ты взял? Ты посмотри, что они натворили! Автобус... эти люди... посмотри, что они сделали с тобой!
— Да, — согласился Джентри, — но подумай, насколько проще они могли бы справиться с нами.
— Как?.. — но еще не договорив своего вопроса, до Натали дошло, что собирался сказать Джентри.
— Если они видели нас, когда преследовали, значит, они были в состоянии физически нас контролировать, понимаешь? Все это время при мне был пистолет. Они могли заставить меня выстрелить из него в тебя, а потом в себя.
Натали вздрогнула под одеялом, и Джентри обнял ее правой рукой.
— Значит, ты думаешь, что они не пытались уничтожить нас взаправду? — спросила она.
— Это один из вариантов, — сказал Джентри и замолчал.
Натали почувствовала, что он не хочет доводить свою мысль до конца.
— А другой? — настоятельно спросила она.
— Другой вариант вполне согласуется с обстоятельствами: они были уверены в том, что нам некуда деться, и просто решили поразвлечься. Немного поиграть с нами.
Дверь за их спинами с шумом распахнулась, и Натали даже подпрыгнула от неожиданности. Это был Лерой.