— А эти обладают ею, — уверенно произнесла цветная девица. — Они пытались убить Вилли. Они пытались убить тебя. Неужели ты не задумалась, кто это был в Джермантауне? Стрельба? Свалившийся в реку вертолет ?
«Откуда Нина может знать об этом? Откуда вообще кто-либо может знать об этом?»
— Ты вполне могла быть одной из них, — уклончиво ответила я.
Девица невозмутимо кивнула.
— Да, но в таком случае разве я стала бы предупреждать тебя? Я попыталась сделать это в Джермантауне, но ты не захотела слушать.
Я попробовала вспомнить. Предупреждала ли негритянка меня о чем-нибудь? Шепотки тогда уже звучали очень громко, и сосредоточиться было трудно.
— Ты и шериф приходили, чтобы убить меня, — возразила я.
— Нет, — голова девицы медленно шевельнулась, как у заржавевшей марионетки. Нинина компаньонка Баррет Крамер двигалась именно так. — Шерифа прислал Вилли. Он тоже хотел предупредить тебя.
— А кто эти другие? — осведомилась я.
— Известные люди, — ответила она. — Очень могущественные. Барент, Кеплер, Саттер, Хэрод...
— Мне эти имена ничего не говорят, — сказала я и вдруг поймала себя на том, что визжу голосом шестилетнего Джастина. — Ты лжешь! Ты не Нина! Ты умерла! Откуда ты знаешь про этих людей?
Девица помедлила, словно прикидывая, говорить или нет.
— Я познакомилась кое с кем из них в Нью-Йорке, — наконец ответила она. — И они уговорили меня сделать то, что я сделала.
Наступила такая мертвая и продолжительная тишина, что через все свои восемь источников я могла слышать, как на карнизе эркера воркуют голуби. Мисс Сьюэлл бесшумно удалилась на кухню и теперь стояла в тени дверного проема, держа тесак в складках бежевой юбки. Калли переступил с ноги на ногу, и я ощутила отголосок обостренной готовности Винсента в его кровожадном нетерпении.
— Они убедили тебя уничтожить меня, — сказала я, — и пообещали расправиться с Вилли, пока ты занимаешься мною.
— Да, — ответила она.
— Но им так же ничего не удалось, как и тебе.
— Да.
— Зачем ты рассказываешь мне это, Нина? — поинтересовалась я. — Ведь этим ты только вызываешь еще большую ненависть к себе.
— Они обманули меня, — хрипло прошептала девица. — Когда ты явилась, они бросили меня. И я хочу покончить с ними.
Я заставила Джастина чуть склониться вперед.
— Поговори со мной, Нина, — попросила я тихо. — Расскажи мне о нашей юности. Она покачала головой.
— На это нет времени, Мелани. Я улыбнулась, чувствуя, как слюна увлажнила детские зубы Джастина.
— Где мы познакомились, Нина? На чьем балу мы впервые сравнили свои карточки с ангажементами? Негритянка слегка задрожала и поднесла ко лбу руку.
— Моя память, Мелани... после ранения... образовались провалы.
— По-моему, несколько секунд назад они тебя не тревожили, — ехидно заметила я. — Кто ездил с нами на пикники на остров Дэниел, Нина, милая? Неужели ты не помнишь его? Наших ухажеров в то далекое-далекое лето?
Девица качнулась, не отводя руки от виска.
— Мелани, прошу тебя, я вспоминаю, а потом забываю... боль...
К ней сзади подошла мисс Сьюэлл. Ее сестринские туфли на резиновых подошвах не издавали ни малейшего шума.
— Кого мы выбрали первым для нашей Игры в то лето в Бад Ишле? — осведомилась я лишь для того, чтобы дать возможность мисс Сьюэлл сделать два последних бесшумных шага. Я знала, что цветная самозванка не сможет ответить на эти вопросы. Посмотрим, сможет ли она изображать Нину, когда голова ее скатится на пол. Может, Джастину будет интересно поиграть с таким «футбольным мячом» ?
— Первой была танцовщица из Берлина, — вдруг сказала негритянка, — по фамилии Майер, кажется. Подробностей я не помню, но мы, как всегда, обратили на нее внимание, когда сидели в кафе «Зайнер».
— Что? — ошарашенно воскликнула я.
— А на следующий день... нет, это было через два дня, в среду... такой смешной мороженщик. Мы оставили его труп в морозильной камере... висеть на железном крюке... Мелани, мне больно. Я то вспоминаю, то забываю! — девица начала плакать.
Джастин сполз с кресла, обошел чайный столик и похлопал ее по плечу.
— Нина, — прошептала я. — Прости меня. Прости меня.
Мисс Сьюэлл приготовила чай и подала его в моем лучшем веджвудском фарфоре. Калли принес свечи. Доктор Хартман и сестра Олдсмит поднялись наверх проведать меня, в то время как Говард, Нэнси и остальные устраивались в гостиной. Негр остался стоять у парадной двери.
— А где же Вилли? — спросила я через Джастина. — Как он?
— С ним все в порядке, — ответила Нина, — но я не знаю точно, где он. Ему, бедняге, приходится скрываться.
— От этих людей, которых ты упомянула?
— Да.
— Почему они желают нам зла, Нина, милая?
— Они боятся нас, Мелани.
— Почему? Мы же не сделали им ничего дурного.
— Они боятся этой нашей... нашей Способности. И еще того, что могут быть разоблачены из-за... эксцессов Вилли.
Маленький Джастин кивнул.
— Вилли тоже знал о них?
— Думаю, да, — ответила Нина. — Сначала он хотел вступить в их... в их клуб. Теперь он просто хочет остаться в живых.
— Клуб? — переспросила я.
— У них есть что-то вроде тайной организации, — пояснила Нина. — Место, где они встречаются каждый год и охотятся на заранее выбранных жертв...
— Я понимаю, почему Вилли хотел присоединиться к ним... А сейчас мы можем ему доверять?
— Думаю, да, — ответила негритянка после паузы. — Как бы там ни было, нам троим, из соображений самозащиты, лучше держаться вместе, пока эта угроза не миновала.
— Расскажи мне побольше об этих людях, — попросила я.
— В следующий раз, Мелани. Я... быстро устаю... Джастин расплылся в своей самой ангельской улыбке.
— Нина, милая, скажи мне, где ты сейчас. Позволь, я приду к тебе, помогу.
Девица улыбнулась, но промолчала.
— Ну ладно. Не хочешь — не говори. Скажи, я еще увижусь с Вилли?
— Возможно, — ответила Нина, — но даже если не увидишься, мы должны действовать с ним заодно до назначенного времени.
— Назначенного времени?
— Через месяц. На острове. — Девица снова провела рукой по лбу, и я увидела, что рука ее дрожит. Да, она была измождена. Наверное, Нине приходилось тратить много сил на то, чтобы заставлять ее двигаться и говорить. Я вдруг представила себе Нинин труп, гниющий во мраке могилы, и Джастин вздрогнул.
— Расскажи же мне об этой встрече. Об острове, — попросила я.