— К. Арнольд Барент. — Арон секунду помолчал и продолжил:
— "Друг президентов". Начиная с Эйзенхауэра, все президенты с семьей проводили по крайней мере один отпуск на каком-нибудь из уютных уголков мира, принадлежавших Баренту. Отец Барента занимался сталью и железными дорогами. Обычный миллионер. Но по сравнению с Барентом-младшим и его миллиардами — просто нищий. Попробуй полететь над Манхэттеном, в любом месте, выбери небоскреб, тоже любой, и можно держать пари, что на верхнем этаже этого небоскреба будет офис корпорации — филиала компании, которая сама является филиалом конгломерата, а конгломерат управляется консорциумом, где главный владелец — К. Арнольд Барент. Возьми что угодно — средства массовой информации, компьютеры, микрочипы, нефть, предметы искусства, детское питание — и везде Баренту принадлежит хороший кусок.
— А что стоит за инициалом К.?
— Никто не имеет понятия. К. Арнольд старший так и не открыл секрета, и сын тоже не собирается этого делать. Как бы там ни было, служба безопасности обожает, когда президент с семьей отправляется к нему в гости. Дворцы Барента по большей части находятся на островах — он владеет островами по всему свету, дядя Сол, — и там, уверяю, все устроено получше, чем в Белом доме — обстановка, средства охраны, вертолетные площадки, спутниковая связь и все такое прочее. Один раз в год, обычно в июне, «Фонд наследия Запада», принадлежащий Баренту, устраивает «летние лагеря» — развлечение на полную катушку, примерно на неделю, для самых крутых ребят в западном полушарии. Туда попадают только по приглашению, а чтобы получить приглашение, нужно по крайней мере быть членом кабинета министров с блестящим будущим или живой легендой, человеком с блестящим прошлым. За последние несколько лет ходили разные слухи — про бывших немецких канцлеров, танцующих вокруг костра и распевающих похабные песни вместе со старыми госсекретарями США и парой экс-президентов. В общем, место, где все могут по-настоящему «оттянуться» — так, кажется, говорят американцы, а, дядя Сол?
— Да. — Сол смотрел, как Арон убирает последний снимок. — А теперь ответь, что все это значит, Арон? Почему Тони Хэрод отправился из Голливуда на тайное собрание этих пятерых — которых, видит Бог, я должен бы знать, но не знал?
Арон убрал папки в портфель и скрестил руки на груди, уголки его рта были плотно сжаты.
— Нет, это ты мне ответь, дядя Сол. Продюсер и бывший нацист, тот самый, за которым ты охотишься, погибает в авиакатастрофе — вероятнее всего, в результате диверсии. Ты посылаешь богатого юнца с университетским образованием в Голливуд поиграть в детектива, разузнать что можно о прошлом продюсера — и его крадут, а затем наверняка убивают. Как и его коллег-любителей. А неделю спустя компаньон твоего бывшего эсэсовца — человек, который, по всем отзывам, сочетает шарм шарлатана и уголовника, насилующего детей, — летит в Вашингтон на встречу с компанией темных дельцов из коридоров власти, похлеще первого Исполкома ООП Ясира Арафата. Что происходит, дядя Сол?
Сол по привычке снял очки и протер стекла. Он молчал чуть ли не целую минуту. Арон ждал.
— Модди, — наконец сказал Сол, — я не знаю, что происходит. Меня интересовал только оберет — человек, которого звали Вилли фон Борхерт — он же Уильям Д. Борден. Я не знал, кто такой Борден, пока не увидел его фото в воскресном номере «Нью-Йорк Тайме»... Я узнал того негодяя — оберста Вильгельма фон Борхерта из войск СС... — Сол замолчал, снова надел очки и приложил трясущиеся пальцы ко лбу. Он понимал, что, на взгляд Арона, выглядит сломленным, потрясенным стариком...
— Дядя Сол, ты можешь все рассказать мне, — доверительно проговорил Арон на иврите и положил руку на плечо Ласки. — Позволь мне помочь тебе, дядя.
Сол кивнул. Он вдруг почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы, и быстро отвернулся.
— Если это в каком-то смысле важно для Израиля... Если это представляет угрозу, — продолжал настаивать Арон, — нам надо работать вместе, поверь же!
Сол выпрямился. «Если это представляет угрозу...» Он вдруг воочию увидел, как отец, неся на руках маленького Йозефа, уходит вместе с цепочкой бледных, нагих мужчин и мальчиков там, в Челмно... Как ушли мама и сестры — в никуда, в небытие... Он вновь ощутил боль пощечины и стыд унижения и вдруг ясно понял — как когда-то его отец, — что спасение семьи иногда становится самым главным и даже единственным приоритетом. Сол благодарно сжал руку Арона.
— Модди, тебе придется довериться мне во всем. Мне кажется, тут происходит много такого, что совершенно не связано друг с другом. Человек, про которого я подумал, что это тот оберет из лагерей, возможно, не имеет к нему никакого отношения. Френсис Харрингтон был блестящим студентом, но с довольно неустойчивой психикой. Все, за что он брался, он почему-то всегда бросал, — как бросил Принстон три года назад. Я дал ему до нелепости большой аванс под его расходы на то, чтобы покопаться в прошлом Вилли Бордена. Я уверен, скоро мать Фрэнсиса, или его секретарша, или подружка, — кто-нибудь да получит от него открытку с почтовым штемпелем Бора-Бора или еще какого-нибудь такого местечка. Не сегодня, так завтра.
— Дядя Сол...
— Пожалуйста, выслушай меня, Модди. Друзья Френсиса — они просто погибли в автокатастрофе. У тебя что, нет знакомых, погибших в автокатастрофе? Вспомни своего двоюродного брата Хаима, как он поехал с Голанских высот на своем джипе навестить девицу...
— Дядя Сол...
— Не перебивай, Модди. Ты сейчас играешь в Джеймса Бонда, как когда-то играл в Супермена. Помнишь, в то лето, когда я приехал к вам в гости? Тебе было девять, а в этом возрасте уже не стоило прыгать с балкона, обвязав полотенцем шею. Ты потом все лето не мог играть со своим любимым дядей из-за того, что нога у тебя была в гипсе.
Арон покраснел и опустил глаза.
— Эти снимки — это все интересно, Модди. Но что они значат? Заговор против Иерусалима? Ячейку «Фатаха» Арафата, готовую начать отправку бомб к границе? Модди, ты всего лишь видел, как богатые и влиятельные люди имели встречу с порнушником в этом городе, полном богатых и влиятельных людей. Ты думаешь, что это — тайная встреча? Ты же сам сказал, что К. Арнольд Барент владеет островами и дворцами, в которых даже президент находится в большей безопасности, чем у себя дома. Это была всего лишь встреча, на которую не допустили публику, вот и все. Кто знает, какие делишки с порнографическими фильмами обделывают эти люди, на какие порнофильмы дает деньги твой Дважды Рожденный преподобный Уэйн Джим — Джимми Уэйн, — уточнил Арон — Какая разница. Ты что, думаешь, нам стоит беспокоить твое начальство в посольстве? Чтобы они отрядили настоящих агентов заниматься этим делом? Ведь это может дойти до Давида, а он так болен... И все из-за какого-то дурацкого сборища, где обсуждались порнофильмы или не знаю что еще?
Арон густо покраснел. На какую-то секунду Сол испугался, что он заплачет.
— О'кей, дядя Сол. Значит, ты мне ничего не скажешь?
Сол снова коснулся руки племянника.
— Клянусь могилой твоей матери, Модди, я рассказал тебе все, в чем сам смог разобраться. Я пробуду в Вашингтоне еще пару дней. Возможно, смогу выбраться к тебе, повидаюсь с Деборой, и мы снова потолкуем. Это за рекой, да?