Азаль за ее спиной только тихо крякнул и, наверное, навсегда зарекся связываться с девушками. То, что лежало в Лискином теперь футляре, стоило дороже очень многих мечей и кинжалов.
Наира, подержавшись за пару мечей, недолго думая, вытянула из кучи какую-то длинную гибкую штуку, похожую на кнут длиной сажени в полторы, составленный из металлических звеньев шириной в два пальца. Блестящая как рыбья чешуя штуковина имела на конце утолщение похожее на сложенные лепестки.
– Что это такое? – спросила Лиска.
– Если я не ошибаюсь, это – хинерский хлыст, – вопросительно глядя на Азаля, ответила Наира.
– Вроде, да, – Зеленый и сам, кажется, не знал толком всех своих сокровищ.
– А я такого вообще никогда не видел.
– Это не удивительно. Им очень редко пользуются. Без магии это всего-навсего украшение.
Наира намотала хлыст на талию. Получился широкий серебристый пояс. Потом она сняла его, взялась за конец.
– Я, правда, никогда не пробовала, только видела пару раз, как он действует. Не знаю, что получится.
Она сосредоточенно зажала в руке хлыст и взмахнула им как пастух на корову. По хлысту побежала волна, каждое звено, тихонько тренькнув, развернулось, осело, сплющилось, и через секунду у девушки в руках сверкал широкий изогнутый меч. Тряхнула его, и он снова вытянулся и свернулся кольцами.
– Вот так, например. Или по-другому, – она резко выбросила руку с хлыстом в сторону дальней стены. Он стремительно растянулся в длинную серебряную струну, чиркнул по стене раскрывшимися «лепестками» и вернулся обратно. – Неплохое оружие, если научиться им пользоваться.
Она свернула хлыст кольцом, закрепила на поясе, переглянулась с друзьями и повернулась к Азалю. Надменная зеленая морда все-таки никак не вдохновляла на изъявления благодарности, поэтому Наира ограничилась констатацией факта:
– Мы выбрали.
Зеленый, задумавшись о чем-то своем, посмотрел на них, склонив набок чешуйчатую голову, и произнес:
– Тогда до свидания.
Он деловито завязал «узелок» с остальными сокровищами и, уже выходя из пещеры, через плечо бросил:
– Спать можете здесь. Завтра все утро дорога будет свободна ближайшие три версты.
– А дальше? – спросил уже у его хвоста Левко.
– А дальше не наша территория.
И гордо удалился, взвалив тюк на Синего.
– А чья?
Левкин вопрос повис в воздухе. Ответ на него в программу драконьего гостеприимства, видимо, уже не входил. Друзьям осталось только полюбоваться спинами удаляющихся бронированных хозяев.
– Ничего не понимаю, – недоумевала Лиска. – Сначала нас гнали до самой пещеры, чуть не затоптали, потом «угощали», чуть не уморили, потом, чего-то испугавшись, начали задабривать. А сейчас свалили гордые и равнодушные…
Наира только руками развела.
Как и собирались, они влезли на верхушку утеса и оглядели предполагаемый завтрашний участок пути. На первый взгляд, можно было не опасаться никаких сюрпризов. Хорошая широкая тропа уверенно шла вдоль берега реки, поднималась, не торопясь, в гору, огибая ее с левой стороны… К полудню вполне можно было добраться до горы, а еще часа через два и подняться почти до вершины, если верить записям в книге и если все пойдет гладко. В последнее очень хотелось верить.
Близился вечер, подходило время ужина. Между ручьем и вновь обретенным входом в пещеру нашлось удобное место для костра.
Покончив с нехитрым ужином и ожидая, когда закипит в котелке вода для чая, Лиска повозилась на месте, усаживаясь поудобнее, и бережно положила на колени выбранный ею футляр. Друзья подвинулись поближе.
– Ну, не томи, показывай. Клеймо, я вижу, такое же, как у меня на ножнах, неужели тоже оттуда?
– Ага, – Лиска не торопясь, растягивая удовольствие, раскрыла-таки футляр.
На темно-коричневой замше красовались два странных ножа. Один подлиннее, другой пошире, у обоих длинные тонкие рукояти и относительно короткие лезвия, отполированные до блеска растекшейся ртути и острые, как сама боль. Были там и еще кое-какие мелочи.
– Что это такое? – спросил заинтересованный Левко.
– А я знаю, – Наира разглядывала инструмент с удовольствием и легкой завистью, – это лекарские ножи, ланцеты. С их помощью можно вскрыть нарыв, достать из раны стрелу. Вот этим коротким можно даже кость резать. Да еще и три иглы и пинцет. У хорошей знахарки обязательно есть хоть что-нибудь из подобных инструментов, а тут целый набор сразу, да еще из Астианы.
– Из Тархине, – уточнила Лиска, с важностью подняв указательный палец. – Весь режущий инструмент в Тархине делают из многослойной заговоренной стали, причем каждый слой заговаривают отдельно. Я несколько раз слышала, что ножи и мечи, сделанные там, не тупятся и не ломаются и дело свое совершают с беспримерной точностью. Я, кажется, даже немного меньше злюсь на этих … – Не найдя подходящего слова, она замолчала и со счастливым вздохом бережно закрыла футляр.
Тем временем закипела вода, и через несколько минут они пили душистый травяной чай из собранных у ручья цветов и листьев.
– А мы ведь уже три дня здесь обитаем, – сосчитал Левко, – а прошли всего верст двадцать пять. Такими темпами мы до Ойрина год будем добираться. С другой стороны, пока живы – и то хлеб.
– Интересно, что будет завтра? – загадала Лиска, хотя ей скорее было страшно, чем интересно.
– Судя по записям в книге, здесь побывало довольно много народу, и большинство остались живы, – обнадежила Наира.
У Лиски похолодело в животе.
– На крайний случай у нас есть оружие, – подхватил Левко.
Лиска представила себе «крайний случай», и стало еще хуже. Она попыталась отогнать от себя тревожные мысли и заменить их на более позитивные:
– А Кареглазая-то совсем близко. Завтра, может быть, все-таки дойдем.
Все трое посмотрели на гору. Надо сказать, она была не очень высокая, какого-то непонятного, вроде бы темно-серого цвета. С правой стороны больше чем до середины покрытая лесом, слева она была несколько круче, местами даже обрывалась скальными стенками. Тем не менее ни на первый, ни на второй взгляд неприступной гора не казалась. Она не производила впечатления ни грозной, ни величественной, но при этом была, бесспорно, главной на много миль вокруг. Это была очень основательная, добротная гора. Кто-кто, а уж она-то точно была здесь всегда и, будьте спокойны, всегда будет. И всегда будут рядом кружить птицы, а у подножия шелестеть листьями деревья и трещать кузнечики. Лиске подумалось, что там, где так мирно стрекочут кузнечики, просто не может случиться ничего плохого. Впрочем, завтра будет видно.
Спать улеглись в пещере поближе к выходу. На всякий случай выставили дозорного. Первой дежурила Наира, за ней Лиска. Уже ближе к утру, вдоволь наглядевшись на звезды и слегка продрогнув, она разбудила друга и улеглась на нагретом им месте. Настеленные на голый камень ветки и несколько охапок травы мало напоминали перину, и девушка долго не могла уснуть. Она смотрела на Левко и видела, как он бережно положил себе на колени меч и, чуть вытянув его из ножен, любовался на голубой в лунном свете клинок. Почувствовав на себе Лискин взгляд, он повернулся к ней и не удержался от желания поделиться. Он сказал ей почти шепотом: