– И утром то же самое, а потом еще в понедельник, – проворчал он.
Я заметила, как женщины бросают на моего спутника заинтересованные взгляды, и сама им залюбовалась. Томас был одет в довольно облегающую серую футболку, синюю спортивную ветровку и джинсы, коричневый кожаный ремень идеально подходил к ботинкам «Тимберленд». На столь близком расстоянии я ощутила запах его одеколона и сделала глубокий вдох.
Глаза Томаса были скрыты очками-авиаторами, а на губах застыла натянутая улыбка. Он шел впереди, отягощенный моим багажом и знанием того, что скоро увидится с семьей – и с Камиллой.
Мы сели в зоне терминала, и Томас поставил наши сумки. С собой он взял лишь ручную кладь. Все остальное составлял мой багаж – чемодан среднего размера на колесиках, ручная кладь и кожаная сумка.
– Что у тебя здесь? – спросил Томас, медленно опуская на пол кожаную сумку.
– Ноутбук, кредитки, ключи, что перекусить, наушники, бумажник, свитер, жвачка…
– Ты взяла куртку?
– Мы проведем в Иллинойсе одну ночь, а потом отправимся на Виргинские острова. Обойдусь свитером, если, конечно, мальчишник будет не на улице.
– Не уверен, что ты идешь на мальчишник.
– Трент сделает Камилле предложение на мальчишнике, так?
– Похоже на то, – еле слышно сказал Томас.
– Если она может туда пойти, то и я могу.
– Она бармен.
– А я агент ФБР. Так что за мной преимущество.
Томас изумленно уставился на меня:
– Я имел в виду, что она, возможно, будет там работать.
– Как и я.
– Сомневаюсь, что там будут другие девушки.
– Меня это не смущает. Послушай, я не дам тебе лицезреть это в одиночку. Я не люблю Джексона, но даже представить себе не могу, как неуютно чувствовала бы себя, видя, как он делает предложение кому-то другому.
– Как прошло то утро? Ты так и не рассказала.
– Он уехал. Я позвонила его маме, она сказала, что он нормально добрался до дома. Мы больше не общались.
Томас коротко усмехнулся:
– Заявился у тебя и скулил, как собака. Вот нюня.
– Не отвлекайся. У нас нет времени завозить меня. Так что мы направимся сразу на место, в машине я ждать не буду. Просто скажи братьям, что мы везде ходим вместе. Скажи им, что я очень ревнивая и постоянно тебя контролирую. Если честно, мне плевать. Если тебе нужны лишь декорации, то лучше бы взял с собой Констанцию.
Томас улыбнулся:
– Констанцию я бы точно не взял. Она почти помолвлена с сыном ООСа.
– Правда? – удивилась я.
– Правда.
– Еще один ушедший поезд, пока ты убивался из-за Камиллы.
Томас скривился:
– Констанция не мой тип.
– Да, потому что красивые и умные блондинки – это же просто ужас, – с невозмутимым видом сказала я.
– Не все мужчины падки на милых и нежных девушек.
– Ты, например? – с сомнением проговорила я.
Он с озорством посмотрел на меня:
– Мой типаж – вздорные девушки, которые эмоционально недоступны.
Я сердито глянула на Томаса:
– Вот только не я влюблена в кого-то еще.
– Лииз, ты замужем за Бюро. Все это знают.
– Как раз это я тебе и пытаюсь втолковать. Для таких, как мы, отношения – это пустая трата времени.
– Считаешь, что наши отношения станут тратой времени?
– Думаю, да. И я для тебя даже не на втором месте, а на третьем.
Томас растерянно покачал головой:
– На третьем?
– После женщины, которую ты любишь.
Поначалу Томас слишком оскорбился, чтобы со мной спорить, но потом прошептал мне на ухо:
– Иногда я жалею, что рассказал тебе о Камилле.
– Не ты мне о ней рассказал. Это сделала Вэл.
– Тебе пора уже забыть об этом.
Я приложила руку к груди:
– Это мне пора забыть?
– Она моя бывшая. Прекрати вести себя как капризный ребенок.
Я стиснула зубы, опасаясь слов, которые могли сорваться с языка.
– Ты скучаешь по ней. Как я должна себя чувствовать? В твоей гостиной все еще стоит ее фотография.
– Лииз, ну хватит. – Томас приуныл. – Мы не можем делать это сейчас.
– Делать что? Ссориться из-за твоей бывшей? Ты прав, настоящая пара так бы не поступила.
Я скрестила руки на груди и вжалась в кресло.
Томас глянул на меня сверху вниз и усмехнулся:
– С этим не поспоришь.
Мы ждали на выходе, пока служащий за стойкой не объявил посадку для бизнес-класса. Томас взял нашу ручную кладь и мою сумку, отказываясь принимать помощь. Мы медленно продвинулись вперед по очереди, слушая пиканье каждый раз, когда контролер сканировал посадочный талон.
Как только мы прошли, Томас последовал за мной по телетрапу. Перед дверью в самолет мы вновь остановились.
Я увидела, как женщины – на этот раз стюардессы – таращат глаза на Томаса, глядя мимо меня. Казалось, он этого не замечает. Наверное, уже привык. В офисе было легче игнорировать его красивую внешность, но сейчас реакция других напомнила, что я почувствовала, впервые бросив на него взгляд.
Мы расположились в креслах и пристегнулись. Я наконец расслабилась, а вот Томас был на взводе.
Я положила ладонь ему на руку:
– Прости.
– Дело не в тебе.
Его слова задели меня за живое. Может, они и были сказаны невзначай, но скрывали за собой куда больше. Скоро он станет свидетелем того, как его любимая согласится выйти за другого. Он был прав. Не я его любимая.
– Старайся не думать о ней, – сказала я. – Может, нам удастся уйти оттуда до того, как это произойдет. Подышать свежим воздухом.
Он посмотрел на меня так, будто я сморозила глупость:
– Думаешь, я переживаю из-за сватовства Трентона?
– Ну… – Я не знала, что сказать.
– К твоему сведению, фотографии там уже нет, – вскользь заметил Томас.
– Фотографии Камиллы? И где она?
– В коробке воспоминаний – где ей и место.
Я очень долго смотрела на него, в груди у меня затрепетало.
– Ты счастлива?
– Счастлива, – сказала я с долей смущения и удивления.
Если я опять стану отгораживаться от Томаса, то лишь покажу глупое упрямство. Он убрал подальше снимок с Камиллой. Больше никаких предлогов у меня не было.