– Не было ничего, с чем бы вы не справились вместе. Сначала вы могли задать взбучку кому-то из вас, а потом кому-то другому за то, что вздумал посмеяться, как вы надираете зад брату. Ничто не способно изменить того, как много вы значите друг для друга. Помни об этом, сынок.
Томас долгое время смотрел на отца, потом прокашлялся:
– Спасибо, пап.
– С тобой тут очень симпатичная девушка, и явно поумнее тебя. Об этом тоже не забывай.
Томас положил омлет на тарелку и передал отцу.
Джим похлопал сына по плечу и переместился в столовую.
– Тебе приготовить? – спросил Томас.
– Пожалуй, выпью кофе в аэропорту.
– Уверена? – Томас усмехнулся. – Я готовлю потрясающий омлет. Ты не любишь яйца?
– Люблю. Просто сейчас слишком рано для завтрака.
– Ну и хорошо. Значит, как-нибудь я тебе его приготовлю. Камилла ненавидела яйца… – Томас осекся, тут же пожалев о своих словах. – Не знаю, почему я это сказал, черт побери.
– Может, потому, что думал о ней?
– Просто пришло в голову. – Томас посмотрел по сторонам. – Возвращение сюда творит со мной странные вещи. Во мне будто два разных человека. Ты чувствуешь себя иначе, навещая родительский дом?
Я покачала головой:
– Я чувствую себя везде одинаково.
Томас обдумал мои слова и кивнул, опуская взгляд:
– Наверное, пора выдвигаться. Проверю, как там Тэйлор.
Томас поцеловал меня в щеку и повернул налево, в коридор. Я поплелась в столовую и выдвинула стул рядом с Джимом. Стены здесь были украшены покерными фишками и изображениями игроков: собак и людей.
Джим молча наслаждался своим омлетом, на его лице застыла легкая грусть.
– Даже странно, как еда может напомнить мне о жене. Она чертовски хорошо готовила. Чертовски хорошо! Когда Томас готовит мне ее фирменный омлет, такое чувство, что она все еще здесь.
– Вы, должно быть, сильно тоскуете по ней, особенно в такие дни, как этот. Когда отправляется ваш рейс?
– Я вылетаю позже, милая. Вместе с Трентом и Ками. И Тайлером. Мы летим одним рейсом.
Ками…
Интересно, почему Томас не называл ее так.
– Хорошо, что мы сможем доехать до аэропорта в одной машине.
Возле входной двери появились Томас и Тэйлор.
– Ты едешь, детка? – позвал меня Томас.
Я поднялась:
– Джим, увидимся вечером.
Он подмигнул мне, и я заторопилась к двери. Томас придержал ее для нас с Тэйлором, а потом мы пошли к машине Трэвиса.
До рассвета оставалось два часа, и весь городок Икинс еще пребывал во сне. Тишину нарушал лишь хруст нашей обуви по заиндевевшей траве.
Я сунула руки в карманы толстовки и поежилась.
– Прости. – Тэйлор достал ключ, чтобы отпереть двери и багажник.
Томас открыл для меня заднюю дверцу, а потом отнес сумки в багажник.
– Мне следовало согреть машину заранее, – сказал Тэйлор, стоя рядом со своей открытой дверцей.
– Да, было бы неплохо, – согласился Томас, загружая сперва наши вещи, потом сумки Тэйлора.
– Не мог уснуть прошлой ночью. Все переживаю, что Фэйлин не появится.
Тэйлор сел за руль и подождал, когда внутрь заберется Томас. Затем завел машину, отъехал от дома и только тогда включил фары, чтобы не светить в окна. Я улыбнулась из-за такого неосознанного, но очень милого жеста.
Приборная панель отбрасывала на лица Томаса и Тэйлора зеленоватый свет.
– Она придет, – сказал Томас.
– Наверное, я расскажу ей про цыпочку из бара, – проговорил Тэйлор. – Это не дает мне покоя.
– Плохая мысль.
– Думаешь, он не должен ей рассказывать? – спросила я.
– Нет, если хочет ее удержать.
– Я ей не изменял, – подал голос Тэйлор. – Она ведь меня бросила.
Томас с сомнением посмотрел на брата:
– Ее не волнует, что это она порвала с тобой. Ты должен был сидеть дома и строить планы, как ее вернуть.
– Я так и делал, но в какой-то момент чуть не свихнулся, поэтому купил билет до Сан-Диего.
Томас покачал головой:
– Даже если вас отвергли, бежать куда-то и спать с кем попало не лучшая идея. Когда вы, балбесы, уже это поймете? От этого вам лучше не станет. Лечит только время.
– Но тебе же помогло? – спросил Тэйлор.
Я затаила дыхание.
Томас повернул голову и взглянул на меня.
– Тэйлор, сейчас не стоит это обсуждать.
– Прости. Я лишь… мне нужно знать – на случай, если она не придет. Чувак, я не смогу пережить все по новой. Это хуже смерти. Лииз, ты знаешь, как можно кого-то забыть?
– Я… э-э… мне еще не разбивали сердца.
– Серьезно? – Тэйлор взглянул на меня в зеркало заднего вида.
Я кивнула:
– В старших классах я мало с кем встречалась, но беды можно избежать. Нужно проанализировать поведение партнера и выявить признаки того, что отношения близятся к финалу. Риски не так уж сложно вычислить.
– Ничего себе! – ахнул Тэйлор, глядя на Томаса. – С этой девчонкой у тебя хлопот полон рот.
– Лииз еще предстоит выяснить, что дело не в математике, – с улыбкой сказал Томас. – Любовь далека от прогнозов и поведенческих признаков. Когда она нагрянет, контролировать ее невозможно.
Я нахмурилась. За последние три недели мне удалось прочувствовать то, о чем сейчас говорил Томас, и я все лучше понимала, что к этому состоянию мне предстоит привыкнуть.
– Значит, ты встречалась лишь с теми парнями, к которым не испытывала сильных чувств, – констатировал Тэйлор.
– В те отношения я определенно… не вкладывалась.
– А сейчас вкладываешься? – спросил Тэйлор.
Сидя сзади, я все равно увидела улыбку на лице Томаса.
– Поручил всю грязную работу младшему брату? – спросила я.
– Ответь на вопрос, – сказал Томас.
– Вкладываюсь.
Братья переглянулись. Затем Томас повернулся ко мне:
– Если тебе станет легче, я просмотрел статистику. Я не разобью твое сердце.
– Ага, – вздохнул Тэйлор, – интеллектуальная прелюдия. Понятия не имею, какого хрена вы тут толкуете, но мне сейчас как-то неловко.
Томас дал Тэйлору подзатыльник.
– Эй! – Тэйлор потер затылок. – Не трогать того, кто за рулем!
* * *
С первыми лучами солнца самолет покинул взлетную полосу. Удивительная вещь – авиаперелет. Еще утром мы выдыхали облачка пара и ежились от холода на улице, а днем пришлось снимать лишнюю одежду и наносить крем, чтобы защитить лицо от яркого карибского солнца.